Читать книгу "Записки купчинского гопника - Глеб Сташков"

Не могу с ним не согласиться. Отдых в Подленингадье – удовольствие сомнительное. На любителя.

Когда говорят: «Комарово», – вспоминается, как Евгений Рейн привез Бродского к Ахматовой. Говорят: «Репино», – и вспоминается, как Корней Чуковский привез Есенина к Репину. А скажут: «Купчино», – и вспомнится, как Артур привез ко мне торговца гипсокартонном Подлещикова, который стихов не читал, но уверенно наблевал на ступеньках детского сада.

И все равно Комарово хуже Купчино. А Репино хуже Комарова. И не надо мне вашего снобизма. Как говорится, профессор, снимите очки-велосипед, я сам расскажу о времени и о себе.

Вспоминаю лето 99-го года.

Рассказ о том, как правильно менять доллары и выбирать место отдыха

Лето выдалось жарким. Асфальт плавился на солнце, мозги тоже, а только что купленная минералка мгновенно нагревалась до температуры слегка остывшего чая. Разговоры о конце света не казались пустой болтовней.

Когда Купчино заволокло дымом из соседних Шушар, я понял, что дальше так жить нельзя. Ехать на юга, чтобы спастись от жары, казалось несколько абсурдным. Заграницы пугали неизбежными экскурсиями.

Артур предложил съездить в Репино. Я согласился. Сказал, что поменяю доллары, и мы поедем.

Менять доллары я зачем-то отправился на Невский проспект. В обменном пункте стояла очередь. И я попался на элементарный, избитый, примитивный трюк.

Подходит к тебе молодой человек и говорит:

– В обменнике курс плохой, а у меня хороший. И очереди нет.

Ты даешь ему сто долларов. Он начинает их мять, складывать, рассматривать. Типа проверяет, не фальшивые ли. В это время подбегает другой молодой человек:

– Пошли вон отсюда! Сейчас милицию позову!

Первый как бы пугается второго, сует тебе купюру и убегает. Второй тоже исчезает. А ты разворачиваешь бумажку и вместо ста долларов видишь один. Иначе говоря, вместо Франклина на тебя смотрит Вашингтон. Ловкость рук и мошенничество в придачу.

Я немного погрустил и пошел менять другие сто долларов. На Невский предусмотрительно не поехал. Отправился в бывший универсам «Южный».

– Давай поменяю, у меня курс хороший, – сказал мне молодой человек.

– Бомба два раза в одну воронку не падает, – мудро рассудил я.

Через минуту я стоял и держал в руках однодолларовую купюру.

Я предложил Артуру изловить мерзавцев и бить их руками или ногами по лицу или по печени. Артур не разделял моего энтузиазма. Он смеялся.

– Ты, – говорит, – лучше пойди еще десять раз поменяй. Тогда у тебя будет двенадцать долларов. Какие-никакие, а деньги.

Доллары я поменял на кухне. У мамы. И все время озирался, не подбежит ли кто-нибудь из-за угла.

В Репино мы поселились в гостинице «Репино».

Когда-то Репино называлось Куоккалой. Там была Финляндия. В полузаграничную Финляндию съезжались все мало-мальски известные литераторы и художники, чтобы до умопомрачения рисовать друг друга и писать друг другу стихи. Теперь Репино – это даже не область. Это Курортный район Петербурга. И съезжаются туда, по большей части, чтобы поесть шашлыков и попить пива.

Любимым художественным произведением в тот сезон была песня «Владимирский централ». Однажды на дискотеке ее заказывали восемь раз подряд, после чего Артур устроил драку. С теми, кто требовал сменить репертуар. Потому что Артур ее восемь раз подряд и заказывал.

Увы, традиции Серебряного века в Куоккале безвозвратно утрачены. Когда в магазине, где продавались книги, я попросил взглянуть на Сашу Черного, молоденькая продавщица жутко перепугалась и спросила зачем. Я уверен, она решила, что Саша Черный – это какой-нибудь местный авторитет. Вроде Саши Белого, только черный.

Артур затарился бестселлером «Слепой стреляет без промаха». На него посмотрели с уважением.

Отдыхающая в Репино публика делится на обладателей путевок в разного рода пансионаты и санатории и разночинный люд, скитающийся по гостиницам и кемпингам. Мы с Артуром относились ко второй – низшей – категории. И вместе с другими представителями этой категории проводили время в поисках хлеба и зрелищ.

Поиск хлеба насущного – это целая проблема. Кафе, претендующие на звание приличных, согласно национальным традициям, отличаются высокими ценами и низким качеством продукции. В принципе, кругом полно открытых кафе, но ассортимент там не балует разнообразием. Собственно, он вообще ограничивается одним блюдом, называемым на местном диалекте «шашлык (с ударением на первом слоге) из свиньи».

Со зрелищами тоже не ахти. Финский залив грязен и мелководен, а пляж грязен и безлюден. Впрочем, однажды мы встретили на пляже двух обаятельных девушек. Хотели угостить их пивом, но они угостили нас водкой. К сожалению, когда мы ангажировали их в номера, они сказали, что бухают восьмой день и ни на что не способны.

А в остальном индустрия развлечений – по примеру сферы общепита – была несколько однообразной. Бары, бильярд, дискотека. Людям преклонного возраста я бы посоветовал дискотеку. Милое уютное место, притом по будням совершенно безлюдное. Танцевать там особо не принято.

Один раз юноша с каре на голове и в обтягивающих джинсах на ногах принялся танцевать. В одиночестве. Артур тут же вынес вердикт:

– Голубой.

– Не факт.

– Отвечаю, что голубой.

– Поспорим?

Мы поспорили на триста грамм виски.

Сам собой спор не разрешался. Мы подошли к юноше.

– Скажи честно, ты голубой? – спросил Артур.

– Нет, – испуганно ответил молодой человек.

Артуру не хотелось проигрывать.

– Говори честно, – заревел он, схватив юношу за грудки. – Голубой или не голубой?

– Протестую, – закричал я. – Ты оказываешь на свидетеля давление.

– Не бойся, – мягко сказал Артур юноше. – Просто честно признайся, что ты гомосек.

– Нет, – твердо ответил опрашиваемый.

– Молодец, – похвалил я юношу. – Меня зовут Глеб. А этот недоумок – Артур. Сейчас он принесет нам виски, которые проспорил, и мы вместе будем их пить.

– Я не хочу виски, – сказал юноша.

– Да он точно голубой! – снова заревел Артур.

– Я выпью виски, – исправился юноша.

Оказался вполне нормальным человеком. Мы, можно сказать, подружились. Правда, больше на дискотеке его не видели.

Скучая, мы с Артуром начали завидовать счастливым членам профсоюза, живущим в пансионатах по льготным путевкам, которые, судя по рассказам, открывали двери в совершенно иной, сказочный мир с трехразовым питанием, саунами, тренажерными залами и бесплатным бильярдом. Завидовали мы так сильно, что даже приобрели путевку на пару дней в один из пансионатов. Путевка оказалась нельготной, а значит, недешевой. На эти деньги можно было спокойно слетать в Болгарию и менее спокойно, но все же слетать в Турцию.