Читать книгу "Перехват инициативы - Сергей Самаров"

– Чем могу помочь?

– Мы разыскиваем вашего сотрудника, который ездит на синей «Мазде»...

– По какому поводу, могу я полюбопытствовать? Он что-то натворил?

– Это не секрет. Он был свидетелем некоего сегодняшнего утреннего происшествия...

– У нас на синей «Мазде» ездит только Берсерк... Простите, Роман Павлович Вершинин...

– А почему Берсерк? – спросил я, заинтересованный такой странной кличкой.

– Так его чаще зовут... Я затрудняюсь ответить на вопрос о происхождении прозвища, но полагаю, что оно отражает характер Романа Павловича. Он добрый человек, но вспыльчивый. Не любит несправедливость.

– А когда мы сможем его застать?

– Я принципиально не контролирую рабочее время своих сотрудников. Они взрослые люди и в состоянии делать это самостоятельно. Оставьте ему записку под дверью. Как появится, он с вами свяжется. Секретарша покажет вам дверь...

На этом разговор закончился. Нам настойчиво показывали, что мы мешаем людям работать. Нам только одним, все считают, никто не мешает, а все помогают!.. Просто бегом бегут, чтобы помочь!..

– Ладно, и на этом спасибо.

Хорошо хоть, записку позволили оставить. А разрешение, видимо, уже считается здесь оказанием содействия органам милиции... Рад бы я был, если бы это заведение когда-нибудь круто «обчистили». Вот тогда они к ментам иначе стали бы относиться. На коленях бы ползали с мольбами об ускорении поиска преступников.

* * *

Я отправил старшего лейтенанта Васю Яковенко с пострадавшим Федей в управление, дав попутно задание «прокачать» по базе данных Вершинина Романа Павловича, а сам хотел вместе с лейтенантом Суглобовым заскочить еще в одно место по совсем другому делу, уже больше месяца висевшему на нашем отделе и почти раскрытому, впрочем, с бедной доказательной базой. Но едва мы успели отъехать, как мне позвонил водитель второй машины.

– Товарищ капитан, Федя говорит, что, кажется, рядом с соседним зданием та самая «Мазда» стояла. Парень этот, похоже, наши машины увидел и в стороне встал... Прячется.

– Понял. Вы в управление катите, а мы возвращаемся...

Прячется только тот, кто имеет весомые причины для этого. Следовательно, у нас есть повод действовать оперативно.

И, поскольку в офис нас пускают неохотно и не сразу, оперативность следует совмещать с фантазией. А вызвать человека из офиса просто. Стоит только дать пинка по колесу его машины. Сработает сигнализация, он выскочит. И можно смело крутить ему руки за спину.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

РОМАН БЕРСЕРК, ОТСТАВНОЙ СТАРШИЙ СЕРЖАНТ СПЕЦНАЗА ГРУ

– Капитан Стаднюк, слушаю, – раздался в трубке хрипловатый голос. Мне даже показалось, что злобный голос, хотя его легко спутать с обыкновенной торопливостью занятого человека. А я не люблю делать скоропалительные выводы.

– Моя фамилия Вершинин, – сказал я. – Вы, кажется, хотели со мной встретиться?

– Где вы сейчас? – Капитан говорил так, словно мне уже давным-давно вынесено обвинение, и он, став нежданно-негаданно судьей, приговор читал.

– У себя в конторе?

– В офисе? – переспросил он.

– У нас не любят слово «офис». Мы зовем свое рабочее место конторой.

– Я хочу с вами встретиться.

Он не сказал, что хорошо бы со мной встретиться, он сказал именно «я хочу». И прозвучало это приказом. Жесткий, видимо, мужик. Хорошо, если при этом умный, а то грубые без ума могут дров наломать и других заставляют в тот же процесс включиться.

– Подъезжайте. Я один в кабинете.

– К вам сложно войти. Спускайтесь на улицу. Поговорим в машине. Мы сейчас недалеко. Через две минуты и спускайтесь.

Последние слова он произнес так, словно мальчику конфетку предлагал или щенка подзывал: «На-на-на...» Вообще-то, они могли бы и подальше уехать. По крайней мере, десять минут прошло, пока я увидел отъезжающие «мусоровозы». Две минуты... Они уже возвращались?

Я убрал трубку в чехол, несколько секунд соображал, оценивая ситуацию, потом подошел к окну и легонько отогнул одну из пластин шторки-жалюзи. Ментовский «уазик» стоял прямо под окнами, а какой-то человек в гражданском осматривал мою «Мазду». Не так чтобы очень внимательно, но с двух шагов. Похоже, искал пулевые отверстия, которыми машина, слава богу, награждена не была.

Тогда почему две минуты? Для чего им нужны две минуты? Готовятся? К чему?

Я отогнул пластину жалюзи чуть больше и увидел, как еще один человек вышел из ментовской машины и направился в сторону тротуара налево. Понятно – блокируют. Этот будет страховать вход в контору, чтобы я не убежал туда. Или вообще станет перекрывать одно из направлений неширокой улицы. Замрет рядом с газетным киоском, сделает вид, что витрину рассматривает и очень интересуется порнушными журналами. Стандарт, дальше которого ментовская фантазия не выходит. Но если этот встанет там, тогда и другое направление, естественно, уже блокировано... А почему они считают, что я должен убегать?

Это было уже слегка любопытно, хотя и не слишком приятно. И даже похоже на попытку задержания. Хотя для него должны быть какие-то веские причины. Но избежать разговора, если я договорился о встрече, мне уже не удастся. Не надо было звонить. Если меня в чем-то подозревают, а я попытаюсь избежать встречи, подозрения только усилятся. Придется идти.

* * *

Я однажды сам наблюдал на улице момент задержания ментами какого-то парня. Парень даже не сопротивлялся. Ему сразу ударили ногой в голову, потом в пах и только потом стали скручивать на капоте ближайшей машины. Если и эти менты надумают так же обойтись со мной, хотя, кажется, не имеют к этому прямых оснований, как я должен себя вести? Хорошо... И потому я перед выходом заглянул в ремонтную мастерскую, расположенную на нашем этаже, и выпросил два простых алюминиевых уголка по двадцать сантиметров длиной. Уголки я приспособил под рукава, чтобы прикрыть кость предплечья, и закрепил скотчем. Знаю по опыту, как потом неприятно бывает, когда скотч приходится убирать и он рвет волосы с руки. Но ничего не поделаешь – это простейшая мера техники безопасности.

Вторая мера – запись разговора. Диктофон у меня миниатюрный, напоминает авторучку, запись цифровая, то есть улавливает много таких оттенков речи, которые не улавливает пленочный диктофон. И все посторонние звуки, что тоже может оказаться немаловажным. Внимания не привлечет, если будет торчать из кармана пиджака. Вот только включить его следует загодя. Но памяти диктофона хватает на четыре с половиной часа разговора. Этого, наверное, вполне достаточно... Не думаю, что менты намерены потерять столько времени.

Подготовленный таким образом, я мог смело двигать к выходу из конторы. Смело – это с физической стороны. Но раздумья меня все же не покинули, и они движение притормаживали. Скорее это было недоумение... Что могут менты иметь против меня, чтобы так настойчиво домогаться? Конечно, если бы меня желали допросить только как свидетеля сегодняшнего происшествия, они бы не были так настойчивы. Просто позвонили бы и не перекрывали улицу на случай моего желания красиво убежать. Да и как они могли выделить меня среди других свидетелей? Я даже не вплотную к «Шкоде» стоял. Я и не свидетель вовсе. Здесь что-то другое...