Читать книгу "У кого как… - Жанна Корсунская"

— Это очень хорошие стихи. Мои мама и папа прекрасно разбираются в поэзии. Они считают, что стихи достойны, чтобы их напечатали.

Я чувствовал: если девушка пробудет в моем кабинете еще пять минут, то я сам начну сходить с ума, но она не унималась:

— «Бабий яр». — Взмахнула рукой, чтобы поправить листки, и моя массивная хрустальная пепельница, переполненная окурками, полетела со стола на добротный шерстяной ковер с толстым зеленым ворсом. Вслед за пепельницей девушка упала на колени и, как была в дубленке и огромной песцовой шапке, стала судорожно собирать пепел и окурки, выковыривая их из ковровых нитей.

Прекратите! Встаньте немедленно! Я вызову уборщицу, и она все пропылесосит.

Присущее мне чувство юмора враз отказало. Я погибал на глазах, но тут спасительная мысль осенила меня, позвонил начальнице отдела социального обеспечения и попросил немедленно подняться ко мне. К счастью Светлана Петровна еще не ушла на обед.

Светочка Петровна явилась мгновенно, видимо, мой шепот показался ей довольно необычным. За это время я успел уговорить чокнутую девушку подняться с колен, налил ей воды из графина и попросил немного подождать, а сам вывел Светочку Петровну в приемную и обратился к ней тоном человека, загнанного в тупик:

— Умоляю тебя, забери от меня эту сумасшедшую и тихонечко, спокойно, так, как только ты умеешь, объясни ей, что она нам не подходит, и аккуратненько, тихо проводи ее отсюда, чтобы я ее больше никогда не видел!

— Конечно, Георгий Михайлович, не волнуйтесь. Предоставьте ее мне, объясните, что я ответственная за подбор кандидатур, которые примут участие в конкурсе, и что ей необходимо поговорить со мной.

И Светка увела ее от меня, а через месяц явилась в мой кабинет, чмокнула в щеку, уселась в кресле, смачно раскурила свою попсовую трубочку с вишневым табаком и, как бы между прочим, сообщила:

— Я собираюсь взять Фиру Фиш директором нашего подросткового клуба.

— Какую еще Фиру? Мы же решили, что нам нужен мужик.

— Ну, допустим, мужик был в проекте.

— Нам нужен мужик, чтобы закончил строительство здания, а потом держал подростков в ежовых рукавицах. Это же клуб для дегенератов!

— Полегче, Герочка, клуб для рабочей молодежи. Для трудных подростков.

— Не вижу большой разницы.

— А я вижу. Клуб для людей, которым некуда пойти, которых бросили. Бросили еще в детстве. И если не физически, то в духовном смысле. Этим парням и девчонкам катастрофически не хватает человеческого тепла, внимания. Им надо, чтобы их выслушали и попытались понять.

— А эта твоя баба, то есть кандидатура, значит, обладает таким редким желанием выслушивать дегенератов?

— Да, Георгий Михайлович, она неординарный человек. Я видела, как она общается с подростками. Она открыла у себя в доме кружок, клуб для молодежи. Не знаю, как это назвать. К ней приходят ребята и девчонки со всех окрестных домов. Она устраивает с ними литературные вечера, какие-то споры за жизнь. Они ее обожают. Короче, Гера, ты что, хочешь взять на себя грех похоронить педагогический талант? Я не хочу!

Светка смотрела на меня совершенно серьезно. Я подумал: а о чем, собственно, спорим? Подростковый клуб входит в ее епархию. Ей работать, ей и решать. Тем более переубедить в чем-то Светлану Петровну, как правило, не удавалось никогда.

— Ладно. Как ее там?

— Фира Фиш.

— Фира так Фира.

А еще через неделю на пороге моего кабинета вновь появилась та чокнутая девушка. На этот раз она была без шубы и шапки. Я даже отметил, что у нее хорошая фигура: длинные ноги и высокая полная грудь. Правда, передвигалась она как-то неловко и сутулилась очень. Светка потом объяснила: это от смущения.

Чокнутая вошла в кабинет и сообщила, что она и есть Фира Фиш.

Документы новоиспеченной директрисы Светлана Петровна подсунула мне на подпись, не представив объект, так что теперь дело было уже решено.

— Уважаемый Георгий Михайлович! Я обязательно оправдаю ваше доверие! — радостно сообщила мне Фира.

Я усмехнулся ее пионерским замашкам и решил положиться на Светкину интуицию.

А Фира Фиш не переставала меня поражать. Через полгода наш заводской подростковый клуб занял первое место в области, а еще через несколько месяцев — во всем крае.

Молодые дегенераты, которых я видел возле токарных и фрезерных станков, превращались у нее в воодушевленных юношей с глазами, несущими блестки интеллекта.

Крикливые вульгарные девицы ходили с ней в музей изобразительного искусства и старались разговаривать тихим, спокойным голосом.

Сама Фира окончательно перестала при мне робеть и сутулиться. Регулярно раз в месяц она смело входила в мой кабинет и настойчиво объясняла, почему клубу необходимы кружок кройки и шитья, а следовательно, швейные машины, а также строительство спортивного зала, который будет одновременно танцклассом.

Обком партии постоянно присылал к нам разных инструкторов по работе с молодежью. Меня хвалили, а наш завод ставили всем в пример, но я твердо знал: если бы не Светка, я бы никогда больше не увидел Фиру.

Наш завод стали часто приглашать на различные краевые конференции и семинары по работе с подростками, и тогда я брал с собой Светку и Фиру, и мы ехали в какой-нибудь город.

Часто во время этих поездок я замечал, что мужики заглядываются на Фиру. Поразительно было то, что сама она этого не замечала. Сначала я был абсолютно убежден, что наша директриса просто делает вид, но со временем понял, что Фира практически ничего не видит вокруг. Она живет где-то внутри себя или где-то совсем в другом месте, не ведомом никому, и, только общаясь со Светкой, или со мной, или со своими подростками, выходит иногда из этого не известного никому мира.

В какой-то момент я даже увлекся спасением Фиры из разных сложных для нее ситуаций. Сложных лишь для нее, потому что для любой нормальной девушки это были бы эпизоды, которыми можно гордиться.

На самом деле я вел себя отвратительно. Теперь я это понимаю. Теперь, через столько лет...

Иногда на конференциях ко мне подходили мои старые приятели: директора заводов, снабженцы, интересовались Фирой, просили познакомить. Я всегда соглашался, предвкушая предстоящий спектакль. Если Светка была со мной, то посвящал в это и ее. Она злилась, а потом тоже соглашалась, не могла удержаться от соблазна.

Все мои дружки были женатые опытные бабники, умеющие довольно быстро уложить приглянувшуюся девушку в постель. Но они не знали, что такое Фира. А я всегда охотно соглашался принять участие в очередном приключении и даже советовал, как вести себя с ней. У меня просто дух захватывало от предвкушения финала истории.

А дружки мои шли по привычному кругу: приглашали Фиру в ресторан, танцевали с ней танго, вели интеллектуальные беседы, читали Пастернака, Блока или Есенина в зависимости от уровня образованности, потом приглашали в свой гостиничный номер, где начинали ненавязчиво раздевать девушку, и стабильно получали в глаз. Самое смешное — все в один и тот же, правый. Фира была левшой.