Читать книгу "Лучший из лучших - Патриция Хорст"

— А что мне еще оставалось делать? Мама не знает покоя с тех пор, как Грейс сошлась с Дугласом и ушла жить к нему. Она не доверяла ему с самого начала. Моя сестра, не говорите потом, что я вас не предупредила, остро нуждается в помощи психиатров. Так что я осталась единственным дееспособным членом семьи. Но мне не по силам справиться одной…

— Я понимаю. И я согласился помочь. Так что давайте договоримся — больше никаких умалчиваний. Я не хочу по вашей вине оказаться в ситуации, к которой не готов. Достаточно того, что Дуглас Кросс — неизвестная величина в этом деле. Единственное, в чем я убежден, так это в том, что у человека, способного украсть ребенка, явно нестабильная психика. На мой взгляд, не стоит добавлять к этому лишних трудностей.

— Я понимаю, — пристыженно произнесла Лорена.

— Искренне надеюсь на это. Потому что, либо отныне вы заодно со мной, либо мы расторгаем договор. Ваше решение?

— Обещаю больше ничего не скрывать от вас. Пожалуйста, не лишайте меня вашей помощи!

— Договорились. Теперь я должен отдохнуть. Вы уверены, что вашей маме будет не в тягость, если я воспользуюсь ее приглашением?

— Настолько уверена, что даже посоветую вам не произносить таких слов там, где она может их услышать. Она терпеть не может, когда ее жалеют.

— Хорошо, — кивнул Ник. — Вам виднее. Тогда давайте уберем со стола, и…

— Я покажу вашу спальню, а потом все сделаю, — прервала его Лорена.

— Мы уберем со стола сейчас.

— Но вы же провели за рулем весь день!

— А вы провели весь день в спорах со мной. И продолжаете это делать, несмотря на то что я только что сказал.

Лорена молча принесла поднос, собрала на него посуду и взглянула на Ника.

— Что ж, берите поднос, идите за мной.

Окно в кухне было открыто, и морской воздух смешивался с ароматом всевозможных приправ. Ник осмотрелся по сторонам и заметил:

— Чудесно, просто чудесно.

— Да, — согласилась Лорена. — Здесь мы втроем провели немало счастливых часов.

Она изящно двигалась по кухне, убирая остатки ужина в холодильник, ставя тарелки и чашки в посудомоечную машину. Ник задумчиво наблюдал за ней, потом спросил:

— Почему вы ничего не рассказываете о своем отце?

Лорена резко повернулась.

— Я уже говорила вам, что он оставил нас, когда мне было одиннадцать. Больше я о нем не слышала. — Она замолчала, враждебно глядя на Ника.

Перед ее внутренним взором замелькали картины, которые она давно изгнала из своей памяти. Отец, которого она боготворила, красивый, вечно смеющийся, с ней, с малышкой Грейс, с мамой… И мама — молодая, тоже всегда смеющаяся, здоровая… Удивительно, как живучи эти воспоминания и какую боль они приносят с собой всякий раз!.. Слезы навернулись на глаза, и Лорена отчаянно заморгала, стараясь не дать им пролиться.

— Ему ничего не известно о малыше и Дугласе Кроссе?

— Ему ничего не известно ни о ком из нас, и его это не касается. — Голос Лорены звучал холодно, отчужденно.

Ник подошел ближе, и она почувствовала его горячее дыхание.

— Лорена, я знаю, как тяжело потерять одного из родителей. Дети нуждаются в обоих независимо от возраста. Я отдал бы что угодно, лишь бы снова увидеть маму…

— Да, Ник, вы правы, это тяжело. Но когда человек умирает, это не его вина. Он бы остался, если мог. Мой отец не умер, он мог остаться, но сознательно покинул нас — меня, Грейс и маму в инвалидном кресле…

— Почему вы не рассказали мне об этом раньше?

— Потому что это не имеет никакого отношения к происшедшему, так же как и мамина болезнь, — резко ответила Лорена. — Я не нуждаюсь в жалости. Я нуждаюсь только в помощи.

— Я предлагаю не жалость, а симпатию вместе с помощью.

— Приберегите вашу симпатию для моей мамы. Она достаточно пережила утрат, но я не знаю, переживет ли, если никогда больше не увидит своего первого внука. Что касается моего отца, то он не имеет никакого отношения к нашей проблеме.

— Ну же, Конфетка, — она почувствовала его ласкающие пальцы на затылке — легкое прикосновение, ничего не значащее, — поплачьте, вам сразу станет легче. Позвольте мне для разнообразия побыть рыцарем-утешителем.

— Мне не нужен утешитель. Я не буду плакать.

Но слезы уже катились по ее щекам. Ник молча положил руки ей на плечи — теплые, сильные, успокаивающие. Рыдания сотрясали ее хрупкое тело, но она старалась подавить их.

— Пожалуйста, Ник, не надо. Я сейчас успокоюсь…

— Молчи, Лорена, молчи, девочка. Прижмись ко мне. — Его руки обняли ее сзади, обвили всю, притянули к широкой груди.

И все темное, страшное, холодное вдруг исчезло, словно его и не было, осталось лишь чувство защищенности, подаренное этими руками. Она могла бы стоять так бесконечно долго, в этой надежной гавани его нежности, его доброты. Ник что-то тихо, почти неслышно нашептывал ей на ухо, и теплое дыхание щекотало ее затылок. Она знала, что даже когда он уйдет из ее жизни навсегда, эти мгновения останутся в ее сердце.

Лорена неожиданно осознала, что объятия Ника изменились. В них больше не было тепла, его сменил обжигающий жар желания. Она почувствовала, как горячие губы заскользили по шее, покрывая ее поцелуями легкими, но настойчивыми. Эти поцелуи, ошеломленно поняла она, ничем не напоминали тот, утренний, наполненный нежностью и состраданием. Они вливали в нее жгучее неистовство страсти, которое наполняло все ее существо, заставляя задыхаться и дрожать. И не было в них ничего милосердного, ничего намекающего, ничего двусмысленного.

Его руки нашли ее грудь и стали призывно поглаживать мгновенно затвердевшие соски. Вулканический жар мужского тела, зовущего, жаждущего ее, заставил Лорену испытать бесстыдный откровенный голод, и она не сдержала страстного низкого стона.

Ник повернул ее лицом к себе, нашел губы, приоткрытые, влажные, и приник к ним. Горячий язык скользнул между ее зубами и коснулся ее языка. Лорена ощутила упругость и настойчивую ритмичность, с которой его бедра касались ее. Она обхватила их руками, прижимая к себе крепче, теснее.

Минуту назад кухня была уютным мирным уголком, и вот уже наполнилась характерными звуками неутоленного желания. Мужчина и женщина оказались пойманы в ловушку кипящей страсти. Ее губы прижимались к его, намекая и умоляя, его руки скользили по ее телу, призывая и обещая.

Неожиданно Ник оторвался от Лорены. Они были в доме ее матери, которая спокойно спала, полагая, что пригласила в дом настоящего джентльмена. Миссис Гордон оказала ему доверие, надеясь, что хотя бы одна из ее дочерей находится в безопасности и не станет жертвой сексуального обольщения. И если Лорена не сознает этого, то он, Николас Тэрренс, не имеет права не оправдать надежды пожилой леди.