Читать книгу "Сердца пламень жгучий - Дарлин Гарднер"

— Я Олбрайт, — проговорила Тиффани.

Он поднял голову, в глазах застыло удивление.

— Что ты сказала?

— Моя фамилия Олбрайт, — повторила она. — Вдруг тебе захочется выяснить, с кем ты спишь?

Кончиками пальцем он погладил ей щеку.

— Не волнуйся, я знаю, с кем — с красивой и чувственной соблазнительницей, от которой совершенно не способен оторваться.

Волна возбуждения прошла по телу, но сердце Тиффани болезненно дрогнуло.

— Действительно? — спросила она. — И тебя нисколько не волнует, что ты ничего обо мне не знаешь?

Она тут же пожалела о сказанном. Конечно, не волнует, он же не такой, как она.

— Кто сказал, что я ничего о тебе не знаю. — Шанс раздвинул ей ноги. — Я знаю, что тебе нравится, когда я делаю так.

Она застонала.

— И это тебе нравится. — Он поцеловал ее.

Шанс протянул руку к ночному столику и взял новый презерватив. Тиффани помогла ему войти в нее, задыхаясь от удовольствия.

— И я совершенно уверен, что тебе нравится, когда я делаю так, — закончил он.

Их взгляды встретились, в них было неприкрытое желание. И все же она должна ему сказать…

— Я лоббирую производителей молока, — успела проговорить Тиффани, но он уже начал двигаться, и она забыла обо всем на свете.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Шанса разбудил шум дождя.

У него не было никакого желания просыпаться, он хотел оставаться там, где был, — рядом с Тиффани, обнимая ее за бедра и прижимая к себе ее ненасытное тело.

Но дождь мешал спать. С трудом открыв глаза, Шанс с удовольствием отметил, что по-прежнему лежит в кровати Тиффани. Это значило, что сон можно в любой момент превратить в явь.

Он повернулся на бок и тут обнаружил, что другая половина кровати пуста.

Дождь внезапно стих, и Шанс понял, что это был не дождь, а шум душа.

Жаль, что он не проснулся раньше, — можно было бы принять душ вместе. Перед мысленным взором возникло прекрасное обнаженное тело Тиффани со стекающими по нему струйками воды, и он сразу ощутил прилив желания. Шанс невольно улыбнулся — за последние сутки он превысил все мыслимые пределы. Без сомнения, это был его личный рекорд.

Он закинул руки за голову и решил ждать появления Тиффани. Вот она выходит из ванной, завернутая в полотенце… Может, удастся уговорить ее вернуться в постель… Он уже давно пересмотрел свои прежние убеждения, что валяться допоздна в постели — дурной тон и пустая трата времени.

Дверь ванной распахнулась, и Шанс приготовился лицезреть нежную наготу, однако вместо полотенца на Тиффани была модная блузка с короткими рукавами и джинсовые шорты, слишком длинные на его вкус. Губы слегка подкрашены, а на лице — легкий макияж. И только волосы, падавшие мокрыми прядями на плечи, говорили о том, что она еще не готова к выходу на публику.

— Ты оделась, — разочарованно протянул Шанс.

Она одним движением откинула волосы назад.

— Ты уже проснулся.

Щеки у нее горели румянцем, словно она была… смущена.

Шанс нахмурился. После всего, что они проделали в постели, все это казалось по меньшей мере странным. И почему Тиффани оделась в ванной, а не в спальне? Что-то здесь было не то.

— Я не выспался прошлой ночью, — сказал он и еще больше удивился, заметив, что ее румянец стал гуще.

— Я тоже, — ответила она.

Он поднял брови и произнес:

— Поэтому я и предлагаю тебе вернуться в постель.

Повисла тяжелая тишина. Тиффани скользнула по нему взглядом, и он почувствовал вспыхнувшее в ней желание. Но она тут же отвела глаза.

— Я подумала, может, мы примем участие в праздновании Дня святого Патрика. — Она подошла к туалетному столику и начала надевать серьги в виде больших колец. — Он начинается как раз сегодня утром.

А я рассчитывал, что все утро мы снова проведем в объятиях друг друга, чуть не высказался Шанс, но прикусил язык — Тиффани напоминала пугливую кошку, которая может сбежать в любой момент. После минувшей ночи такой вариант его не устраивал.

— Обожаю праздники! — громко произнес он, хотя, по правде, не посещал их с незапамятных времен. На память приходили лишь телевизионные репортажи с Дня Благодарения.

Старательно скрывая разочарование, Шанс резко встал с постели. Праздник так праздник.

— Я буду готов через пару минут.

Тиффани отвернулась, когда он натягивал шорты.

— Я спущусь вниз за вещами, — сказал он, ожидая, что она взглянет на него. Но она лишь неопределенно хмыкнула и не повернулась, продолжая возиться с сережками.

— К черту, — пробормотал Шанс и в три шага пересек комнату.

Тиффани испуганно взглянула на него, губы слегка раскрылись, дыхание участилось, а на шее испуганно забилась голубоватая жилка.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросила она напряженно.

Еще бы! Ему многое нужно, и для начала — чтобы на него не смотрели как на постороннего после всего, что между ними было.

Он даже не знал, чем она зарабатывает на жизнь.

— Что ты имела в виду, когда сказала прошлой ночью, что поддерживаешь производителей молока?

Она вздрогнула, и он увидел, как снова затрепетала на шее голубая жилка.

— Я работаю в Лиге молочного животноводства штата Айова.

— Айова, — повторил он. Что ж, очень похоже на правду. У нее такой вид, словно она сама является символом штата Айова. — А где конкретно в Айове?

— Я родилась на северо-западе штата в окрестностях Ватерлоо, — ответила она. — А ты?

— Я родился в Атланте, — коротко доложил Шанс, желая лишь одного: чтобы она не задавала больше никаких вопросов.

— Почему же у тебя нет южного акцента? — спросила Тиффани.

— Я держу его в банке рядом с кроватью, — серьезно проговорил он, — и достаю, только если хочу, чтобы красивая женщина поцеловала меня и сказала: «С добрым утром».

Он провел пальцами по ее щеке.

— Это правда? — Голос у нее дрожал от волнения.

— Чистая правда, — ответил Шанс с озорной улыбкой.

Она рассмеялась, и ее смех отозвался радостным звоном в его сердце. Отчужденность исчезла, Тиффани порывисто обняла его и прильнула к губам с уже знакомой страстью.

Его тело привычно отозвалось на прикосновение. Шанс запустил пальцы в мокрые волосы и, вдыхая запах земляничного шампуня, впился ей в губы. Что же это с ним такое? Почему он никак не может ею насытиться?

Она откинула голову и с улыбкой посмотрела ему в глаза.