Читать книгу "Меж мирами скользящий - Александр Сухов"

Между тем пришелец, не обращая более никакого внимания на обездвиженного зверя, направился к мальчику. После того, как он взял ребенка на руки, его физиономия брезгливо скривилась.

— Фу, навалил-то! И чем же это тебя так накормила твоя мамочка, что из тебя повылезало больше, чем ты сам весишь?! — Затем он критически покачал головой и с улыбкой добавил: — Ничего, паря, потерпи малость. Скоро окажемся дома, там тебе будет и стол, и кров, и теплая ванна в обязательном порядке.

С этими словами он извлек прямо из воздуха какую-то цветастую тряпку и, неумело обмотав ребенка ниже пояса, чтобы самому не перепачкаться в дурно пахнущей детской неожиданности, собрался уже покинуть лесную поляну. Но не успел он совершить все необходимые манипуляции, как «замороженный волк» издал леденящий душу тоскливый вой, а мальчик быстро-быстро засучил своими тоненькими ручонками, дернул старика за бороду и, указав на волка, самым серьезным тоном произнес:

— Вава… мня! Мня вава… агу!

— Да зачем он нам нужен — старый облезлый, наполовину беззубый волчара?! — запротестовал Маг, вполне осознав, чего добивается от него малыш.

— Вава агу! — не сдавался мальчик.

Столкнувшись со столь явным упорством, чародей не стал особенно возражать. Он пожал плечами и широко улыбнулся.

— Ну что же? Вава, так вава, мня, так мня. Если ты так настаиваешь, возьмем с собой этот мешок с костями. — Затем он оценивающе посмотрел на притихшего лесного зверя и добавил: — В общем-то, преданный друг никому еще не помешал. Что касается его шелудивости, паршивости, беззубости и прочих недостатков, так мы это мигом исправим, и станет он у нас как новенький.

В следующий момент Острый Коготь почувствовал, что его членам вернулась былая подвижность. Он сладко потянулся и вопросительно посмотрел на чародея. Зверь был мудр, недаром в свое время на протяжении многих лет держал грозную волчью стаю в узде, поэтому прекрасно осознавал элементарную истину: не хочешь стать изгоем, изволь подчиняться вожаку. А вожаком в данный момент здесь был долговязый седой старик, на руках которого сидело то единственное во всей вселенной существо, за которое ему было бы не страшно отдать собственную жизнь.

— Итак, шелудивый, — обратился к волку Маг, — если желаешь присоединиться к нашей компании, вставай рядом со мной, а если тебе дорога свобода, отправляйся с миром в свой лес.

С трудом преодолевая смешанное чувство гордости и страха, Острый Коготь пригнул голову к земле и направился к человеку. При этом он непроизвольно издавал грозное утробное рычание.

— Вот и хорошо! — Широко улыбнулся чародей. — Теперь домой!..

После этих слов чародея необычная троица бесследно растворилась в воздухе, оставив после себя лишь запах человека, волка и расстеленный посредине поляны кожаный плащ, о котором его бывший хозяин так и не потрудился вспомнить.

Глава 3

Ровный гул мощных двигателей комфортабельного А-320 едва ощущался в салоне первого класса и совершенно не мешал плавному ходу моих мыслей. Откинувшись на спинку мягкого кресла, я любовался проплывающей далеко внизу ослепительно-белой пеленой сплошной облачности. Со стороны могло бы показаться, что я нахожусь в состоянии глубокой задумчивости, но на самом деле в голове было абсолютно пусто. То есть я не совсем правильно выразился — какие-то мысли там витали, поскольку для того, чтобы полностью выкинуть все из головы мне пришлось бы войти в состояние глубокого медитативного транса. Но поскольку в данный момент передо мной не стояла какая-то определенная задача, требующая предельной концентрации, я попросту сидел и тупо пялился на облака.

Веселое щебетание стюардессы, предлагающей пассажирам напитки, сладости, фрукты и прочие мелкие радости для услаждения души и плоти на какое-то время отвлекли меня от созерцательного состояния. От выпивки и сладостей я отказался — рановато, к тому же, впереди без малого пять часов лету, так что успеется.

После того, как девушка вместе со своей тележкой покинула салон, я вернулся к прерванному занятию. За то время, пока любовался точеной фигуркой эйр-хостис, сплошной массив облачности остался где-то позади. Далеко внизу сквозь туманную дымку можно было явственно рассмотреть размытые очертания береговой линии континентальной Европы. Я не такой уж великий знаток географии Земли, но мне показалось, что под крылом самолета в данный момент проплывает французский Кале. Впрочем, я мог и ошибаться.

В конце концов, мне надоело мое занятие, оторвавшись от иллюминатора, я в очередной раз обвел взглядом пассажиров привилегированного класса. Ничего особенного — люди как люди, только немного переплатили за право путешествовать в носовой части самолета, подальше от воющих турбин и в непосредственной близости от экипажа. От нечего делать, я поудобнее устроился в кресле и, закрыв глаза, решил немного понаблюдать за соседями посредством своего экстрасенсорного восприятия. Уверяю, что ничего патологического в этом моем стремлении не было — провожу подобные опыты исключительно из любви к науке и разного рода упражнениям для ума, заодно выявляю присутствие на борту разного рода неуравновешенных личностей, способных серьезно испортить настроение мне и прочим нормальным людям. Кроме того, подобные занятия здорово помогают адаптироваться в новой для меня среде.

На этот раз я решил ограничиться поверхностным изучением общего эмоционального фона своих попутчиков. Если бы мне до этого не доводилось бывать в России, я бы сейчас обязательно взял в оборот какого-нибудь ее гражданина посмышленее и за пару-тройку часов вполне овладел навыками разговорного языка, вдобавок обзавелся кучей знаний о привычках и традициях ее коренных жителей. Но я уже неоднократно бывал в Москве и Петербурге, и русский знал не хуже своего родного языка. К тому же, в России у меня куча хороших знакомых. По этой причине я хоть и попросил забронировать для себя номер в отеле, вряд ли мне придется там жить продолжительное время. По опыту прошлых визитов в эту бесспорно загадочную страну, я успел убедиться в том, что всякий более или менее серьезный разговор заканчивается здесь либо хорошей пьянкой, либо хорошей пьянкой вкупе со славным мордобоем. Причем мордобоем по сугубо принципиальным соображениям. Но самое главное, всякому уважаемому гостю непременно предоставят на неограниченный срок и кров, и стол.

Вообще-то по своей натуре я существо сдержанное, можно сказать, предельно закрытое, и отношусь ко всяким бурным проявлениям эмоций не то чтобы негативно, скорее, с определенной невозмутимостью, но даже мне ни разу не удавалось избежать магического обаяния российского застолья, когда квартира хозяина превращается в некий симбиоз проходного двора и рюмочной. Заходи, гость дорогой, кем бы ты ни был. Свободный стакан для тебя обязательно найдется. Принес с собой пузырь — отлично. Не принес, не парься — водки на всех хватит. Только будь готов, дружище, в один прекрасный момент получить в табло по самому пустяковому поводу, ежели, конечно, не успеешь вовремя унести ноги. Впрочем, я вовсе не уверен в том, что столь безалаберное отношение к жизни свойственно всему народонаселению этой страны, поскольку все мои наблюдения подобного рода касаются лишь его богемной части.