Читать книгу "Женщин обижать не рекомендуется - Валентин Черных"

Викулову, вероятно, надоело сидеть в "Мерседесе", и он прохаживался по тротуару, оглядываясь на молоденьких девушек.

-- Позвоните в приемную офиса, -- попросила я Викулова, -есть ли для меня сообщения.

Викулов молча набрал номер и сказал:

-- Это Викулов. Есть ли сообщения для Веры Ивановны? -- и, выслушав, сказал мне, -- Вас просит срочно приехать в санаторий Иван Кириллович.

-- Поехали! -- сказала я.

-- Извините, у меня есть основные обязанности, -- ответил Викулов, как мне показалось с раздражением. Обидчивый дурак, подумала я. Продемонстрировал, что он не шофер, а начальник службы безопасности. Я давно заметила, что люди, которые афишируют свою должность, или закомплексованы, или, мягко говоря, не очень умны.

Викулов договорился по телефону с шофером, который подъехал к Белорусскому вокзалу на небольшой "Хонде".

-- Это Коля, -- Викулов представил мне молодого крепкого парня. -- Он отвезет вас к отцу, -- но из "Мерседеса не вышел, явно предлагая мне пересесть в "Хонду".

-- Коля, -- сказала я, -- мы поедем в "Мерседесе".

-- Извините, -- сказал Викулов, -- но у меня нет доверенности на вождение "Хонды".

-- Это ваши проблемы, -- ответила я. -- Вызовите другого водителя, -- я уже знала, что в компании работают три водителя.

Викулов вышел из машины. Я нажила еще одного врага. Я понимала, что меня несет, но не могла остановиться. Хотя в сложившейся ситуации мои поступки могли быть единственно верными. Мне бросили вызов, я его приняла. Свою роль желчной, мстительной, упрямой хамки я сыграла неплохо, хотя никакой роли я не играла, я была сама собой в том худшем виде, в каком могла быть, если себя не сдерживала. Во всяком случае, если в Совете директоров будут анализировать мои действия, они обнаружат последовательность и попробуют спланировать следующую акцию, которая у них не получится, потому что завтра я буду абсолютно другой.

"Мерседес" несся по подмосковной дороге среди леса. Иногда возникали дома-крепости, двухэтажные, с подземными гаражами, с соляриями на крыше. В большинстве домов узкие окна, иногда бойницы. Через них невозможно рассмотреть, что внутри дома, но удобно отстреливаться из гранатомета. Новые русские строили дачи, которые напоминали то старые замки, то современные бетонные доты, а дот -- это долговременная огневая точка, в переводе с инженерно-военного.

Попадались и старые дачные поселки, заложенные в тридцатые и сороковые годы: деревянные дома с верандами, флигелями, домиками для прислуги на участке.

На всех новых дачах были установлены спутниковые тарелки. Раньше строили годами. Одно лето уходило на подвал и фундамент, следующее на стены, потом крыша. Сегодня кирпичные крепости возводились от весны до осени. Я никогда не мечтала о такой крепости, но от финского одноэтажного домика я бы не отказалась. И сидела б сейчас в шезлонге в тени или варила варенье и ждала мужа с работы. Насчет мужа я, конечно, зря, даже в мечтах ему не находилось места. А если я когда-нибудь снова выйду замуж, то, наверняка, он будет старше меня. Значит, кроме его родителей, будут жить еще и его дети, еще моя мать и Анюта,да все это на меня одну, то лучше не надо. Я исходила из опыта своих подруг, которые после дачного сезона возвращались в Москву с облегчением. Вместо летнего отдыха была тяжелая летняя работа, когда надо готовить на десяток человек, убирать, солить, мариновать, квасить.

Но замужество и дачная жизнь в этом сезоне мне, во всяком случае, не угрожали. Я попыталась сформулировать вопросы, на которые мог дать ответ только отец, но уснула от сегодняшних переживаний и проснулась, когда водитель разбудил меня.

Это был санаторий Четвертого управления при Совете Министров бывшей Российской Советской Федеративной республики. Второй разряд, как пояснил мне шофер. Более комфортабельными считались санатории, где лечились и отдыхали Союзные министры, члены ЦК КПСС и Политбюро. В прежней иерархии существовал свой табель о рангах, в котором инструктор ЦК КПСС имел больше привилегий, чем республиканский министр.

Сегодня все смешалось. Те, кто имели деньги, могли жить в апартаментах членов Политбюро. Это все равно, что купец поселился бы в царских покоях. В начале года в санатории для самых избранных убили бизнесмена, и администрация Президента распорядилась путевки в санатории экстракласса бизнесменам не продавать, чтобы не нервировать новую привилегированную элиту.

Но даже этот санаторий второго разряда поразил меня огромным десятиэтажным корпусом, который тянулся метров на двести. В парке были еще и коттеджи, старые, деревянные, с пятидесятых годов, и новые, кирпичные. К одному из них подрулил шофер.

Двое молодых парней сидели под тентом возле коттеджа. Третий находился в холле первого этажа и смотрел по телевизору футбол. Короткое помповое ружье стояло в углу. Ситуация вполне для американского фильма. Ты мертвец, подумала я тогда про парня, потому что, чтобы дотянуться до ружья и взять его в руки, потребуется не меньше трех секунд. Во всех фильмах стреляли через секунду, уже при входе.

И вдруг я услышала свой голос, потом возражения Ржавичева. Мой голос мне не понравился: раздраженный и даже чуть плаксивый.

Иногда мне снится такое, что в жизни происходить не может, я даже не пугаюсь, потому что понимаю: это сон надо сделать усилие и проснуться. Я вдохнула, выдохнула, закрыла и открыла глаза, но по-прежнему слышала свой голос.

Я прошла к веранде, откуда доносился голос, и увидела отца, Настю и Малого Ивана, которые слушали на портативном магнитофоне пленку с записанным разговором.

-- Записывают персонально меня? -- спросила я.

-- Прослушиваются все члены Совета директоров. Идет утечка информации. У меня нет другого выхода, -- ответил отец.

-- Если они узнают об этом, то могут подать в суд, это нарушение прав человека и вторжение в личную жизнь. Сколько человек знают о прослушивании?

-- Трое: я, Настя и Малый Иван.

-- А служба безопасности? Викулов, например?

-- Нет.

-- Хороша же служба безопасности, которая не знает, что в организации установлены жучки.

-- Да, не хороша, -- согласился отец. -- Будем менять. Но ты, в принципе, провела эти два дня замечательно. Мы проанализировали. Ты практически не допустила ни одной ошибки. Небольшой перебор только с Ржавичевым.

-- Но на корабле бунт. Команда вышла из подчинения. Они сделают все, чтобы меня убрать.

-- Им это будет сделать довольно трудно.

-- Не так уж и трудно, -- не согласилась я. -- Мне нужен гарантированный запас времени.

-- Не понял, -- сказал отец.

-- Ты издаешь приказ, что я исполняю обязанности и если не справлюсь, то во главе компании станет твой первый заместитель. Один месяц они решат потерпеть, а за месяц я во многом разберусь.