Читать книгу "От заката до обеда - Екатерина Великина"

Но последнюю фразу ему говорить не стоило, потому что в ту же самую секунду я сбегала в спальню и принесла свой сорочий нарядец.

– Что это за охоботья? – спросила мама ледяным голосом.

– Это, мамочка, мой карнавальный костюм, – горько сказала я и всхлипнула.

Пробоина в папенькином корпусе достигла критических размеров и стала несовместима с плавучестью. Не желая смотреть, как последняя труба «Титаника» опускается в ледяные воды океана, я тихо закрыла дверь родительской комнаты и отправилась наряжать елку.

Позже всех пополнился дядя Леша. Как оказалось, в старшем технике был довольно большой запас гражданской активности, поэтому дедморозил он в течение недели, вплоть до Рождества. Мамины товарки докладывали о его появлении то там, то сям, но окончательно изловить дедушку удалось только к старому Новому году. К тому времени он порядком поистаскался и носил бороду вместо шарфа, но детям нравился по-прежнему. Триумфальное шествие Деда Мороза закончилось в местном околотке, куда дядю Лешу доставили в качестве достопримечательности. Точно дивная птица, сидел он в обезьяннике и тихо поскуливал, глядя, как стражи порядка глушат его портвейн, хрустя дитячьими леденцами.

С тех пор я Снегурочкой не работала.

А жаль.

После Нового года

Вот так всегда… У кого-то праздник, а у кого-то…

Как этот самый 2005-й пришел, я не помню. То есть кое-что все-таки припоминаю, и этого вполне достаточно, чтобы не напрягать башку и не вдаваться в детали. Самое забавное – это то, что после празднования…

Вообще, человеков опосля возлияния можно разделить на две категории: философы и лицемеры.

Первые – люди спокойные и умудренные опытом. С бодунища Кремль не штурмуют, на Северный полюс не десантируются и далее ближайшей распивочной вояжей не устраивают. И невзирая на то что философский подход к празднованию растягивает торжества до Первомая, эта теория мне ясна, понятна и всячески разделяема.

Куда как хуже, если клиент лицемер. Встанет такой с утреца и, невзирая на то что тыква трещит, поплетется на улку. И заметьте, нехрена не за продолжением банкета, а вовсе даже для того, чтобы пробежаться и поправить пошатнувшееся здоровье. Плевать, что от такого бегуна пахнет совсем не спортом и глаз его красен, как катафот на «Каме». Он, блин, борец за здоровый образ жизни, и по барабану ему, что вчерась «Столичным» блевалось, ведь «теперь он никогда и ни за что», а вчерашнее – не более чем досадная неразумь. Вообще, лицемера опознать просто – он из тех, кто утром орет про «гантели и вышивку», чтобы через четыре дня повторно ублевать вашу скатерку.

Ну да хрен с ними, с лицемерами.

Патамучта есть еще третья категория. Идейная.

Кто, скажите мне, кто именно презентовал моему сюпругу карточку в спортивный клуб? Ну хотя бы намекните, и я расшибу эту тварь о дверной косяк, съем ее мозги столовой ложкой, а гениталии заспиртую для потомков.

Или нет… Лучше держите рот закрытым.

Ибо в порыве шубного экстремизма я сама отдала мужу карточку, а до кучи наобещала завтрак в постель, обед в сортир и ужин за шиворот. Вообще, воспоминания о том, что я, Катечкина, несла в момент меховой покупки, бросают меня в дрожь и жар попеременно. Потому что с 1 января я как минимум должна была бы метаморфироваться в жену Самоделкина, с микроволновой печкой вместо брюха и кнопкой «вырубить на хрен» на лбу.

Короче, когда супруг ушел в заплыв, я была совсем, совсем неподготовленная.

Конечно, в самом начале я рассчитывала, что дело существенно осложнится покупкой спортивной формы. Во всяком случае, если бы мне на халяву карточка перепала, то я бы три недели изыскивала что-нибудь спортивное, так чтобы при одном взгляде на оное мысли о спорте напрочь пропадали и Чикатилы кончали, до ширинки не дотрагиваясь. Хрена! Целлофановый пакет, плавки, старые шлепки и «не волнует, я все равно плаваю лучше всех» на закуску. Хотела было ему сувенирный кирпич подарить, но в пакет не влезал.

Короче, тетки, мужикам и вправду проще. Бр-р-р.

В итоге, по приходе, вместо мужа обыкновенного одна штука, у меня вышел муж идейно-голодный три штуки.

– Где мой борщ? – стукнул он кулаком по столу.

От неожиданности я вздрогнула и почему-то посмотрела на подоконник. На подоконнике стояла пепельница полная и бычков и совсем на борщ не похожая.

– Ну, там что-то от Нового года же осталось, – интеллигентно вздохнула я и потупилась.

– Борщ! – еще громче гаркнул муж.

Так я пошла готовить борщ.

Но на хохляцкой радости дело не закончилось.

Увлекшийся папенькиными начинаниями Фасолец немедленно потребовал трехкратной прогулки. А вместо творожка с абрикосами баночного – творожка самоприготовленного со слезой и яблоками.

Короче, выслуживаюсь.

Скорее бы заканчивались эти праздники, что ли…

О страшилках

Среди множества моих недостатков есть один вопиюще дамский казус, а именно: я трус, каких свет не видывал.

Нет, конечно же всего подряд я не боюсь. Например, вид оторванных тараканьих конечностей или кругосветное путешествие кухонной мыши пикантных обмороков не вызовут, стопудово. Более того, в своей лояльности к дамским любимцам я давным-давно достигла высшего пилотажа. Так, лет пять назад, когда к нам в бассейн спикировал жирненький метровый уж, я была единственным невизжащим членом семейства, способным изъять животину из водоема и отнести за калитку. Что самое забавное, как только я выудила змейку за хвост, мама с бабушкой взяли такую тональность, что уж издох, так и не обретя свободы и даже не успев обосраться напоследок.

Нуда это все лирика.

Потому что больше всего на свете я боюсь темноты, высоты и глубины.

Страх темноты я заполучила в детстве. Убейте не помню, кто из родственников ознакомил меня с гоголевской «Майской ночью», но результат не замедлил себя явить. Пока другие дети насматривали сны, Катечкина караулила утопленниц и считала чертей за шторами. С пробковой двустволкой в правой руке, светильником в левой и шерстяным пледом для маскировки я была непобедима и за будущее не беспокоилась.

Эта своеобразная «война с потусторонним» продолжалась около месяца – до тех пор, пока проклятый светильник не закоротило и плед не загорелся.

Как говорят, я боролась за жизнь до последнего: прискакавший на запах гари папа огреб сразу из двух стволов, чем был немало озадачен…

Меня конечно же залили, разоружили и выдрали, опосля чего началась «борьба за смелость». Развернувшаяся кампания широтой репертуара не блистала. Показательные выключения света, совместные походы по темным комнатам и бесконечные тематические беседы «Бука-вегетарианец» не прибавили мне храбрости ни на йоту. Вконец отчаявшийся папенька решил поступить со мной радикально и применил запрещенный прием с выворачиванием лампочки в спальне. Но и это не подействовало. Не ко времени собравшаяся в сортир маменька была крайне удивлена, увидев спящего на толчке ребенка, и от эмоций едва не облегчилась на пороге. Посему лампочку ввернули назад, мне подарили новый ночник, а папеньке фингал за радикальность.