Читать книгу "Франция. Отель "Пастис" - Питер Мейл"

Он направился по самой широкой улице. Пройдя мимо угловой лавки бакалейщика, тесного здания, где размещалась мэрия, остановился перед заброшенным зданием. Ни окон, ни ставень, ни дверей. Прислоненная к стене выцветшая вывеска гласила, что это жандармский участок. Перечислялись фамилии, номера лицензий и сообщалось, что сведения предоставляются по требованию. Саймон заглянул в сводчатый дверной проем, и сквозь просвет в задней стене перед ним, как в рамке, открылся Люберон. Перешагнув через кучу мусора, он оказался в длинном помещении с высокими потолками, заваленном старыми бревнами, мешками с алебастром, пустыми пивными бутылками и грудами каменных плит. По стенам червями извивались электрические провода. У подножия широкой каменной лестницы рядом с бочкой грязной воды стояла бетономешалка. Через проделанные с равными промежутками по всей стене оконные проемы в помещение вливался ослепительный солнечный свет.

Саймон подошел к одному из проемов. Под ним громоздились крутые уступы холма. Он разглядел ступеньки, ведущие к глубокой прямоугольной яме недостроенного плавательного бассейна. А дальше открывался чудесный вид. Саймон подумал, что в жизни не видел подобного обрамления для купания, и на какое-то время позавидовал владельцу. Однако что здесь будет? Здание огромное, слишком велико для жилища. Последний раз взглянув на горы, по мере того как поднималось солнце окрашивающиеся в блекло-лиловые тона, он пошел узнать, как обстоят дела с «порше».

Дюкло судорожно дергался в аэробике, которой в Провансе сопровождается любой оживленный разговор, — подергивал плечами, выразительно всплескивал руками, так высоко поднимал брови, что они чуть не скрывались под кепкой. На женщину, с которой он разговаривал, это, казалось, не производило ни малейшего впечатления. Она презрительно разглядывала листок бумаги, и Саймон расслышал, как она прервала разглагольствования Дюкло о своих стараниях и божеских расценках:

— Non, non et non. C’est pas possible. C’est trop.[30]

— Mais madame… — Тут Дюкло заметил стоявшего у насоса Саймона и поспешил ретироваться. — Ah, monsieur, j’arrive, j’arrive. Excusez mois, madame.[31]

Мадам закурила и, сердито пуская дым, заметалась взад и вперед по двору. Судя по внешности, подумал Саймон, она не местная жительница. Стройная блондинка, лет тридцати пяти, скорее беглянка с Ваидомской площади, одевающаяся в салоне мод «Армани», но на деревенский манер — повседневная блузка плотного шелка, выцветшие габардиновые брюки, туфли и сумочка из мягкой кожи. Словом, не похожа на женщину, которая стала бы пререкаться из-за счета в какие-то несколько сот франков.

Дюкло с Саймоном направились к «порше». Женщина, перестав метаться по двору, глядела на них. Как о том свидетельствовала ее одежда, она действительно была парижанкой и, пока новая подружка ее бывшего мужа не стала запускать руки в ее алименты, жила довольно сносно. Но теперь, когда чеки поступали неравномерно или вообще не приходили, возникали проблемы. Николь Бувье жила в стесненных обстоятельствах или в ожидании их. Сохранить дом в Брассьере и квартирку на площади Вогезов при ее деньгах становилось все более трудным делом, и бессовестно раздутые счета в гараже ничуть не облегчали ее положения. Она подумала было уехать и рассчитаться в следующий раз, но любопытство взяло верх. «Порше» появлялись в Брассьере не так уж часто, а его хозяин был совсем недурен — правда, немного помятый и небритый, но физиономия довольно интересная. Чтобы слышать разговор, она подошла к ним поближе.

Все оказалось так, как и думал Дюкло. Он звонил — тут он приложил к уху согнутые измазанные пальцы, — чтобы заказать новый выхлопной узел. Увы, он поступит не раньше чем через три дня, а может быть, и через неделю. Но так всегда бывает с машинами иностранных марок. Будь у месье машина попроще, скажем, французская, все можно было бы сделать за двадцать четыре часа.

Саймон задумался. Не может ли Дюкло дать ему авто напрокат, спросил он.

Тот, прищелкивая языком, с глубоким сожалением пожал плечами.

— Beh non. II faut alter a Cavaillon.[32]

— Такси?

Дюкло, оставляя следы масла, потер лоб тыльной стороной ладони. Обычно под рукой Пьерро с санитарной машиной, но он, должно быть, на виноградниках.

— Non.

Мадам Бувье поглядела на Саймона. Тот, засунув руки в карманы, озабоченно прикусил губу. Приятное лицо, подумала она, наверное, хороший человек. Ей стало его жалко.

— Monsieur? — Саймон повернулся к ней. — Je peux vous amener à Cavaillon. C’est pas loin[33].

— Mais, madame, c’est…[34]

— C’est rien. — Она направилась к машине. — Allons’y[35].

Прежде чем Саймон успел возразить, а Дюкло — вернуться к спору из-за счета, мадам Бувье села в машину и, наклонившись, открыла дверцу, обнажив при этом на спине узкую полоску отменно загоревшей кожи. Машина рванула с места. Торопливые слова прощания обоих мужчин повисли в воздухе.

Как любезны здесь люди, подумал Саймон, поворачиваясь к своей спасительнице.

— Madame, c’est vraiment tres gentil.[36]

Спускаясь с горы, она резко переключила скорость и заговорила на английском.

— Вы англичанин, non? Номер на вашей машине…

— Верно.

— Я три года жила в Англии. В Лондоне, рядом с «Хэрродсом».

Она говорила с заметным акцентом. Саймон надеялся, что его французский звучит так же приятно, как ее английский.

— У меня там офис, в Найтсбридже.

— Вот как? А где вы остановились в Провансе?

— В люксе под крышей кафе в Брассьере.

Мадам Бувье изумленно всплеснула обеими руками, и машину повело в кювет.

— Mais c’est pas vrai![37]Вам там нельзя оставаться.

Саймон вцепился руками в передний щиток. Мадам Бувье овладела машиной и вывела ее на середину дороги.

— Я думай подыскать что-нибудь после обеда, когда будет машина.

— Bon. — Она постучала пальцами по баранке, потом решительно прибавила скорости. — Я знаю одно местечко — Домэн де Л’Анкло, как раз над Гордом. Очень спокойное место, хороший ресторан. Я отвезу вас туда, а потом поедем в Кавайон.