Читать книгу "Пираты южных морей - Говард Пайл"

— Пожалуйста, — ответствовал Барнаби, — он у меня в целости и сохранности, и сейчас вы его увидите.

И с этими словами юноша спокойно достал бумажник, открыл его и протянул своему собеседнику загадочную записку, что получил днем или двумя ранее. Тот придвинул к себе свечу, стоявшую там для удобства курильщиков, и принялся за чтение.

Сие предоставило Барнаби возможность разглядеть незнакомца. Это был высокий, крепко сбитый мужчина с красной косынкой на шее да медными пряжками на туфлях, так что Барнаби Тру не мог не задаться вопросом: а уж не этот ли самый человек передал записку мисс Элизе Боллз.

— Все в порядке и именно так, как и должно быть, — объявил незнакомец, изучив послание. — И поскольку документ уже сыграл свою роль, мне остается лишь сжечь его ради безопасности.

Так он и поступил, скомкав бумагу и сунув ее в пламя свечи.

— Ну а теперь, — продолжил он, — я объясню тебе, зачем я здесь. Меня послали выяснить, достаточно ли в тебе мужества, чтобы рискнуть жизнью и отправиться со мною на лодке. Ну что, согласен? Скажешь «да», и мы не будем тратить времени даром и немедленно выступим, ибо дьявол уже здесь, на берегах Ямайки — хотя ты и не понимаешь, что это означает, — и если он нас опередит, что ж, тогда мы можем упустить то, ради чего мы здесь. Скажешь «нет», и я уйду, и обещаю впредь более не беспокоить тебя по этому делу. Так что говори ясно, юноша, что ты об этом думаешь и рискнешь ли идти дальше.

Если наш герой и колебался, то недолго. Не могу сказать, что сердце его совсем уж не дрогнуло, но даже если юноша и испытал страх, то продолжалось это, повторяю, совсем недолго, и когда Барнаби заговорил, голос его был тверд, насколько только возможно.

— Несомненно, у меня достанет мужества, чтобы пойти с вами, — объявил он, — а если вы собираетесь причинить мне какой-либо вред, то постоять за себя я смогу, ибо у меня есть вот что! — И с этими словами юноша поднял клапан кармана камзола и продемонстрировал рукоятку пистолета, который прихватил с собой, выходя вечером из дома.

В ответ его собеседник разразился смехом:

— Ишь ты, да тебе и впрямь палец в рот не клади. Мне по душе твой настрой. И все же никто в целом свете не причинит тебе вреда меньше, нежели я, и если уж тебе и придется применять свою пушку, то не против нас, твоих друзей, а против того, кто хуже самого дьявола. Ладно, нам пора.

Незнакомец и его товарищи, за все это время не проронившие ни слова, поднялись из-за стола, он расплатился за всех, и вместе они направились к лодке, которая все так же стояла на отмели у сада.

Подойдя к ней, наш герой обнаружил, что это большая шлюпка с десятком гребцов-негров. На кормовых сиденьях лежали два фонаря и три-четыре лопаты.

Человек, разговаривавший с Барнаби Тру и, как это было отмечено выше, несомненно являвшийся командиром отряда, немедленно забрался в шлюпку. За ним последовали наш герой и все остальные. Стоило лишь им рассесться, как лодку оттолкнули от берега, и негры принялись грести прямо в гавань, огибая корму маячившего на некотором расстоянии военного корабля.

С самого отплытия не было произнесено ни слова, и из-за царившего молчания весь отряд походил на каких-то призраков. Барнаби Тру был слишком занят своими мыслями, чтобы говорить о чем-либо, а мысли его к тому времени были весьма серьезными: о вербовщиках матросов, на каждом углу коварно завлекавших простаков на корабли, и даже о целых бандах злоумышленников, которые похищали людей и о них более и не слыхивали. А вдруг незнакомец с товарищами продаст его в рабство или сотворит что-нибудь еще похуже?

Так в полной тишине команда гребла почти целый час, лишь вожак указывал курс прямо через гавань — судя по всему, в направлении устья реки Рио-Кобра. Через некоторое время Барнаби и впрямь разглядел низинный мыс с длинным рядом знакомого вида кокосовых пальм, очертания коих вскоре начали вырисовываться в тусклом лунном свете. По приближении к реке обнаружилось, что ее течение весьма сильно: уже на самом подходе к устью вода вовсю бурлила и клокотала вдоль бортов лодки, пока чернокожие гребцы с усилием пробивались вперед. Так они поднялись за следующий мысок — или же то был островок, — плотно поросший мангровыми деревьями. Но даже тогда ни о пункте назначения, ни о предстоящем деле не было сказано ни слова.

Теперь, когда они оказались у берега, ночь оглашалась шумом течения реки, а воздух потяжелел от вони ила и топи. Лился молочный лунный свет, да в небе мерцало несколько звездочек. И все было столь странно и загадочно, и по-прежнему никто не произнес ни слова: неудивительно, что Барнаби никак не мог отделаться от ощущения, будто все это происходит во сне.

Гребцы тем временем усиленно работали веслами, лодка медленно обошла берег под мангровыми зарослями и вновь оказалась в открытой воде.

И тут предводитель резко отдал приказ, и негры мгновенно остановились.

Барнаби немедленно увидал, что по течению реки к месту их стоянки спускается другая лодка. Меж тем их самих начало сносить обратно в гавань. Барнаби догадался, что предводитель отдал команду сушить весла именно из-за этой лодки.

В ней, насколько он смог разглядеть на расстоянии, было довольно много людей, и некоторые были явно вооружены, ибо даже сквозь сумрак в свете луны то и дело поблескивали стволы мушкетов и пистолетов. В тишине, воцарившейся после остановки, до Барнаби Тру доносились всплески весел, и звуки эти в безмолвии ночи становились все громче, по мере того как другая шлюпка все приближалась. Однако он по-прежнему не знал, что все это означает, были ли то друзья или враги и что последует дальше.

Гребцы приближавшейся лодки, напротив, не прекращали трудиться ни на миг, пока та не подошла совсем близко к Барнаби и его спутникам — только тогда человек, сидевший на корме, отдал команду остановиться и, когда весла были подняты, встал на ноги. Течение продолжало нести появившуюся шлюпку, и в лунном свете Барнаби Тру вполне удалось его разглядеть: то был крупный, дородный джентльмен с круглым красным лицом, одетый в изящно отделанный камзол из алой материи. Посреди лодки покоился ящик или сундук размером с чемодан средней величины, весь облепленный песком и грязью. Пока шлюпка шла мимо, человек сей, все еще стоя, указал изысканной тростью с золотым набалдашником на сундук.

— Ты пришел за этим, Абрахам Доулинг? — спросил он, и тут выражение его лица исказилось такой злобной ухмылкой, каковой Барнаби в жизни своей не видывал.

Предводитель отряда Барнаби не ответил ни слова, продолжая сидеть, словно каменное изваяние. Когда же другая лодка прошла мимо, он внезапно словно пришел-таки в себя, ибо прорычал ей вслед:

— Ладно, Джон Мальо! Ладно, Джон Мальо! Ты опередил нас и на этот раз, но следующий будет уже третьим, и тогда наступит наш черед, пускай хоть сам Уильям Бранд придет из ада тебе на помощь!

Так он кричал, пока лодка соперников удалялась все дальше и дальше, но разодетый джентльмен не удостоил его ответом, лишь разразился бурным смехом.

Среди вооруженных людей на корме удалявшейся шлюпки сидел злодейского вида худой мужчина с вытянутым лицом, и макушка его была лысой, словно ладонь. И когда увлекаемая течением реки лодка уже исчезала в ночи, он вдруг оскалился, так что даже луна заиграла на его крупных зубах. Затем он взмахнул здоровенным пистолетом, и до Барнаби донеслись его слова: