Читать книгу "Царь Давид - Жеральд Мессадье"

– Самуил уехал на муле сегодня утром в Тимат-Сера. Он вернется до захода солнца. Ты его подождешь?

Ясновидящий качнул головой, посмотрел на скамью у двери и сел.

– Господь не оставляет нас? – осмелилась она его спросить.

– Господь велик! – ответил он.

Значит, новости не были плохими. Мириам велела принести сосуд с водой, хлеб, соль. Он положил все это рядом с собой на скамью и стал ждать Самуила. Мириам пыталась понять, что заставило Абрахама проделать столь дальний путь. Он жил в Миспе, и у него не было мула; следовательно, если он пришел пешком, то новости, которые он принес, были важными. Были ли они из Иерусалима? Если так, то они касались Саула. Потому что все новое и важное, происходящее в Иерусалиме, в той или иной мере было связано с Саулом.

Она с облегчением вздохнула, когда заметила мула на дороге, ведущей к дому. Скрип двери сарая. Самуил вернулся.

Начались приветствия, благословения и повторяемые вопросы о здоровье двух мужчин и их семей. Самуил попросил хлеба, сыра и пива. Несколько минут спустя раб все это принес. Мужчины сели за стол.

– Какое дело привело тебя? – спросил Самуил, когда они немного подкрепились.

– Иерусалим готовится к большому празднику. Завтра Саул прошествует там со своими людьми. Извещены даже соседние города.

– А по какому случаю празднество?

– Его недавние победы над филистимлянами и смерть великана Голиафа.

Голиаф наконец мертв? – переспросил Самуил.

– Он был убит в поединке молодым пастухом по имени Давид, который даже не состоял в отряде Саула. И послушай меня – вот в чем загвоздка. Я узнал от Абеля, священника Саула, что Давид пойдет справа от Саула.

– Мне это кажется справедливым, – сказал Самуил. – Голиаф внушал неописуемый ужас в Шефеле. Тот, кто победил его, действительно заслуживает больших почестей.

– Разумеется, разумеется! – поторопился согласиться Абрахам. – Наши доблестные воины достойны быть примером. Но это не все.

Самуил слушал, наклонив голову. Абрахам был изрядным сплетником.

– Этот Давид, очень красивый юноша, стал… другом Ионафана, – продолжил он, бросив многозначительный взгляд на Самуила. Но тот оставил намек без внимания; налил себе свежего пива и стал его пить большими глотками, смачно причмокивая языком. Потом он вытер бороду рукой и поднял на Абрахама суровый взгляд.

– Мне понятно совершенно все, – сказал он. – Ионафан также показал доблесть в битве. Молодые воины всегда хорошо понимают друг друга.

– Они хорошо понимают друг друга, поскольку вместе провели ночь, и на следующий день Ионафан отвел Давида к отцу и собравшимся офицерам, чтобы объявить им, что это его любовник, – сказал Абрахам, как ему казалось, тоном, не терпящим возражений.

– Между двумя воинами дружба может быть страстной, – сказал Самуил с невозмутимым спокойствием.

– Саул так или иначе сдержал торжественное обещание, – снова начал Абрахам слегка усталым голосом.

Самуил вынул из кармана нож, отрезал себе хлеба с сыром и, прищурив глаз, начал жевать, как пережевывают жвачку верблюд. Он опустошил свою чашу и повернулся к Абрахаму:

– Ты, несомненно, хочешь сказать, что вместо того, чтобы получить в награду дочь Саула, Давид получил его сына. Так?

Абрахам был захвачен врасплох.

– Да, это так, – наконец согласился он.

– Это доказывает только то, что Саул не хочет внуков от Давида, – сказал Самуил. – Я не видел этого Давида и, следовательно, не могу судить, справедлив Саул или нет. Всевышний отвернулся от него, перипетии его семейной жизни не занимают меня.

Сбитый с толку Абрахам оставался какое-то время безмолвным.

– Но… – проблеял он. – Давид… Ионафан…

– Ну, Абрахам! Если к этому лежит сердце… И ты без мула пришел из Миспа, чтобы сказать мне об этом?

– Мне это показалось важным. Целая армия влюблена в Давида, он вошел в царскую семью.

Самуил налил себе еще пива.

– Этот Давид. Чей он сын? – спросил он.

– Иессей из Вифлеема.

– У него много братьев?

– Их восемь. Трое самых старших в армии.

– Послушай. Серьезно. Что ты хотел сказать мне, Абрахам?

– Что есть такой юноша, слава которого взволновала народ. И что ты должен пойти в Иерусалим на праздник, чтобы посмотреть на него.

– А ты собираешься идти?

– Да.

– Ты хочешь вместе со мной поехать на моем муле? Абрахам прекрасно знал откровенность Самуила, но все равно смутился.

– Если только это не доставит тебе неудобств, Самуил…

– Сегодня ты переночуешь у меня, и завтра утром мы отправимся в путь. Будем в Иерусалиме через два часа.

– Но мы не найдем места…

– Что за нужда искать место? Мы сейчас же вернемся! – по обыкновению ворча, сказал Самуил, вставая. – Я пойду немного вздремну.

Вскоре раб сообщил Абрахаму, что ему постелили в отдельной комнате.

Самуил умылся холодной колодезной водой, потом растер ноги и локти густым маслом лавра. Позвал Абрахама на вечернюю молитву. Совершив ее, они сели ужинать. Трапеза была простой: суп с крупой и мясом птицы и салат. Самуил говорил мало, словно бережно хранил в себе какую-то тайну. И нарушил тишину только для того, что узнать у своего гостя, не слышал ли он, какого мнения об этих событиях Ахия.

– Священник сказал Давиду во время жертвоприношения, уже после победы, что на нем божественная отметина.

– Ахия это сказал?

– Мне было предано именно так.

– А ты знаешь, почему для праздника был выбран Иерусалим?

– Очевидно, это было решение Саула. Никто не сообщал мне подробностей.

– Иерусалим занят иезуитами, набатеанами, идуменами и другими людьми, которые не испытывают к нам чувства любви.

Абрахам вопросительно посмотрел на него, но Самуил молчал.

В действительности выбор Иерусалима был прост. Город не поддерживал никаких отношений с двенадцатью городами; он не допускал, и не было там места и иудейскому культу. (Первый храм – храм Соломона – был сооружен полвека спустя. Иерусалим был выбран культом бога Эл. Парадоксально, но это одно из имен Яхве, которое стало впоследствии именем его смертельного врага.)

Отношения же Саула со старейшинами двенадцати племен зачастую были сложными. Саул выбрал Иерусалим, так как это была нейтральная земля. Этот выбор был очень похож на вызов, брошенный старейшинам.

– Если я правильно понимаю твои мысли, Самуил, может случиться, что на празднике не будет много народа?