Читать книгу "Свинцовый взвод - Сергей Самаров"

В долине, среди высокой травы, сильно донимали комары. И спасал от них только высокий темп передвижения. Сам Раскатов на комаров мало внимания обращал, но были во взводе солдаты, которых комары особо уважали, и сами они готовы были терпеть ранения, терпеть даже зубную боль, но не могли терпеть комариных укусов. Такие бойцы, становясь ведущими, задавали особо быстрый темп.

Отделения быстро потеряли друг друга из вида. Но виной этому было не столько расстояние, сколько профиль местности. Долина не представляла собой ровное, словно стол, пространство, но была холмистой, а тропы традиционно прокладываются так, чтобы избежать подъемов и спусков, сбивающих дыхание, и чаще петляют среди холмов, чем выводят на вершину. Здешние тропы исключением из общего правила не были.

Второе отделение, идущее во главе с командиром взвода, как и пулеметчик, не желающий уступать передовое место, вышло из долины в предгорные отроги еще до того, как вышло солнце.

– Привал, завтрак! – объявил старший лейтенант Раскатов.

– Товарищ старший лейтенант, – тут же позвал младший сержант Локоть, показывая на что-то в траве справа от тропы. – «Растяжка»…

Рядом с младшим сержантом стоял солдат, обнаруживший находку.

Раскатов подошел. То, что «растяжка» установлена не на тропе, а рядом, удивления не вызывало. Обычно только военнослужащие ходят такими тропами колонной по одному, бандиты, например, как многократно видел командир взвода, предпочитают передвигаться толпой. Как правило, эмир или кто-то из его заместителей – в центре, остальные – чуть-чуть отстав, расширяющимся сзади клином, не выдерживая при этом намеренной конфигурации и равной дистанции. При таком способе передвижения «растяжка» обязательно бы сработала. И сразу возникал вопрос: против кого «растяжка» была выставлена? Просто так, в свое удовольствие, никто ее ставить не будет. На этой же тропе уже была выставлена мина «МОН-100», теперь здесь же была найдена «растяжка». Пусть и через значительное расстояние от мины, тем не менее тропа оставалась прежней. Куда же она вела, если даже сами бандиты Парфюмера для выхода на другую сторону долины пользовались правой тропой? Может быть, потому и пользовались, так как знали о заграждениях, выставленных здесь? Значит, эта тропа – прямой путь, а правая – обходной? Но этот вопрос пока оставался открытым, и утверждать что-то категорично было невозможно. Следовало сначала пройти всю тропу и не взорваться.

– Отойдите все, – потребовал командир взвода.

Солдаты послушно выполнили приказ. Раскатов сначала зажал ладонью прижимной рычаг и только после этого отсоединил привязанную к гранате «Ф-1» зеленую толстую леску. Саму леску смотал и засунул в карман «разгрузки», надеясь, что она сгодится. Теперь нужно было что-то делать с гранатой. Вставить на место кольцо было уже невозможно, да и кольца не было. Самым безопасным было бы забросить гранату куда подальше, но, не зная, где находится противник, старший лейтенант решил, что звук взрыва может привлечь лишнее внимание и кого-то насторожить. И потому сделал знак, чтобы солдаты к нему не приближались, и аккуратно стал вывинчивать взрыватель. Эта опасная для неспециалиста операция удалась. После этого саму гранату можно было безбоязненно выбросить, что Раскатов и сделал, но сам взрыватель привлек его внимание. Тонкая трубка замедлителя имела сбоку небольшое отверстие. Кто-то не поленился, не побоялся риска потери пальцев и проковырял эту дырку. Зачем это делалось, старший лейтенант хорошо знал. Некоторые офицеры спецназа тоже так поступали, убирая большую часть пороха из трубки, чтобы уменьшить время горения запала. Обычно, если опытный боец все же наступит на «растяжку», громкий щелчок высвобождаемого прижимного рычага сообщает, что до взрыва осталось три-четыре секунды. Боец, естественно, постарается отпрыгнуть в сторону и залечь, чтобы спрятаться от осколков. И так часто многие спасаются. Но если из трубки запала отсыпан порох, то взрыв следует сразу за щелчком, и никто не успеет отпрыгнуть и спрятаться. Однако проделывать такую операцию со взрывателем может только опытный специалист. Значит, у бандитов есть и такой. Впрочем, если мину и «растяжку» ставили люди Парфюмера, то это неудивительно. Еще майор Еремеенко предупреждал, что Парфюмер выписал себе из Пакистана специалиста-минера. Видимо, этот специалист и отрабатывает деньги, которые ему платят. Отрабатывает с полной ответственностью и невзирая на собственный риск. Впрочем, минеры и саперы всегда работают с высокой долей риска. Без повышенного хладнокровия в этой военной профессии делать нечего.

Командир взвода показал отделению извлеченный из гранаты взрыватель.

– Знаете, что это такое?

– Взрыватель.

– Не просто взрыватель. Из него через дырочку отсыпан порох замедлителя. А это может сделать только очень опытный человек. Как правило, опытный человек умеет делать и какие-то хитрые мины-ловушки. И потому предупреждаю о повышенной осторожности. С тропы желательно не сходить. На самой тропе, если что встретится, никуда руки не тянуть и ничего не трогать. Если что-то внимание привлечет, сразу зовите меня.

Завтрак сухим пайком и короткий пятнадцатиминутный отдых после завтрака так и прошли на тропе. Как-никак, а трава всегда способна скрыть протянутый провод или леску, тем более что леска обычно используется одного с травой цвета. А вероятность устроить по неосторожности взрыв всегда существует даже у самого внимательного человека.

Старший лейтенант Раскатов тоже был сделан не из железа, и ему после ночного маршрута тоже требовался отдых. Хотя бы короткий, пятнадцатиминутный. Тем не менее, когда все, кроме часовых, после завтрака улеглись отдыхать, он начал обзванивать командиров отделений, чтобы узнать обстановку. Первое отделение тоже уже вышло в горы и готовилось к привалу и завтраку. Третье отделение еще только-только покидало долину и на завтрак планировало остановиться только тогда, когда войдет в горы, где будет прохладнее. Из указаний Раскатов только повторил про соблюдение осторожности в тех же тонах, в каких второму отделению все объяснял после показа взрывателя от гранаты. Взрывные устройства можно было найти на любой из троп. И поэтому осторожность, раз уж сами взрывные устройства появились, следовало соблюдать всем. И только после этого Раскатов лег прямо посреди тропы на спину, раскинув крестом руки и ноги, и сразу отключился, погрузившись в сон. Такое состояние было необходимым условием для получения отдыха, и вызывалось оно искусственно с помощью метода саморегуляции. Раскатов и сам прекрасно владел этим методом, и солдат своего взвода научил. Причем, проснувшись строго через десять минут, как приказал своему подсознанию, он чувствовал себя свежим и выспавшимся, словно отдыхал в свежей постели несколько часов подряд.

Старший лейтенант встал на ноги и, как записной аккуратист, стал стряхивать с одежды пыль. Эти движения, совсем не шумные, как показалось, разбудили и солдат отделения. Но разбудили не потому, что Раскатов специально старался будить их, а только потому, что солдаты, как и он, задали себе определенный временной режим сна и проснулись, когда подошло время. Кроме того, даже если бы время еще не подошло, подсознание все равно разбудило бы солдат, потому что оно слышит всякое движение рядом. И боец настроен просыпаться на любое движение, которое может оказаться одинаково как дружественным, так и враждебным. Уже через минуту отделение было готово выступить. Перед выходом командир взвода в последний раз взглянул на карту. Карта кончалась через пару километров пути. Дальше предстояло идти, уже основываясь на своем понимании местности и обстоятельств, на методологии ведения разведки.