Читать книгу "Неподвластный богам - Брайан Толуэлл"

Невидимая рука Тезиаса указала на светящуюся точку, едва заметную на горизонте. Демон взревел; резкая судорога прошла по всему его телу. Заревул взорвался, разбрызгав омерзительную плоть на десятки метров вокруг.

Тезиас был озадачен, но не сдавался. Он вызвал другого демона, но и его постигла участь двух первых. В исступлении Тезиас призывал все новых и новых детей преисподней, но результат был неизменен: демоны взрывались, едва взглянув на космическую пирамиду, и их гнусную плоть поглощал безжизненный океан.

Наконец он решился призвать бога – одного из бессмертных богов тьмы и едва ли не самого страшного из них – офирского бога Аль-Киира. Когда-то, в глубокой древности, Аль-Киир был необычайно могуществен – более, чем Митра, Иштар и Асура, вместе взятые. Тысячи лет назад Аль-Киир был изгнан из своего земного тела и ныне обитал в запредельных мирах, недоступных смертным. Будь Тезиас в здравом рассудке, он ни за что не решился бы вызывать на допрос жестокого бога тьмы – это было чистым самоубийством. Но сейчас им владела только одна мысль: он во что бы то ни стало хотел знать, что скрывается за ослепительными гранями гигантской пирамиды.

Безжизненный океан разверзся, и показалась зловещая четырехрогая голова Аль-Киира. Выйдя из запредельных миров, жестокий бог легко разорвал магический куб. Освободившись, молча схватил Аль-Киир душу Тезиаса, намереваясь утащить ее в преисподнюю. Против могущества бога волшебство было сильно. Шестым чувством осознал Тезиас, что спасение его – в космической пирамиде.

– Великий бог, открой мне, что это такое? – прокричал он в лицо гнусному исчадию Тьмы.

Неведомая сила заставила Аль-Киира бросить взгляд на пирамиду. Гримаса безмерного изумления и страха исказила и без того омерзительный лик жестокого бога. Аль-Киир выпустил душу Тезиаса и упал на колени. Коричневый пот ручьями стекал с могучего тела бога, конечности его охватил холодный голубой огонь.

– Пощади, Великая Душа! – взмолился Аль-Киир.

– Скажи, что это, и я сохраню тебе жизнь! – вне себя заорал Тезиас.

– То Проклятие Преисподней, Вечный… – успел вымолвил жестокий бог. Неземной огонь охватил все тело бессмертного бога, и через минуту от Аль-Киира не осталось и следа.

Потрясенный, Тезиас обдумывал то немногое, Что успел сообщить ему непобедимый бог перед своей смертью. «Проклятие Преисподней», – сказал Аль-Киир о гигантской пирамиде. Вот почему создания ада погибали, едва взглянув на нее! Пирамида убила самого Аль-Киира, словно мошку! Да, воистину в ней сокрыта Абсолютная Власть! И он, Тезиас, обязательно доберется до этой власти. Недаром бессмертный бог тьмы назвал его Великой Душой!

Но сейчас Тезиас должен был возвращаться. Ему было ясно: ни боги, ни демоны не живут вблизи великолепной пирамиды. Возможно, дома, в своей лаборатории, подумал Тезиас, я смогу узнать ее тайну. И очарованная душа пустилась в обратный путь. Загадочный в космической пирамиды легко отпустил ее.

Когда Конан и Пелиас покинули дворец в Бельверусе, увозя с собой в Гарантию Книгу Судеб, король Тараск ощутил всю безысходность своего положения. До него наконец дошел смысл содеянного им. Он украл у могущественного карлика самое ценное, чем тот обладал! Неизвестно, успеет ли Конан обезоружить Тезиаса до того, как тот обнаружит пропажу и отыщет ее виновника. Перспектива провести остаток дней в теле попугая (или того хуже) сводила Тараска с ума. Вспомнив ужасную чашу с голубым огнем, где сгинули тысячи приведенных им на убой мужчин, Тараск глухо застонал. В кои-то веки он нашел в себе мужество восстать против зла, и что же?! Неужели от него останется лишь омерзительная лужица протоплазмы, как от того парня, чью жизненную силу выпил Тезиас?!

Бежать было бесполезно – Тараск не сомневался, что карлик отыщет его и в преисподней. Кроме того, бегство сразу выдаст его. Мысль умереть, поскорее вручив свою душу Митре, показалась Тараску самой удачной. Он уже занес кинжал, чтобы поразить свою грудь, но остановился. Светоносный Митра не принимал к себе самоубийц, и их душам суждено было вечно скитаться по Серым Землям…

Мысленно вручив судьбу Митре, Тараск забылся в беспокойном сне. Кошмар не отпускал его. Ему снилось, как в королевскую опочивальню входит Руфий, слуга, как он, Тараск, приказывает Руфию убить его. Руфий пугается страшного приказа и падает на колени перед королем. Тараск настаивает. Вдруг слуга выпрямляется, лицо его искажает зловещая улыбка, кожа бледнеет, а изо рта доносится насмешливо-сладкий голос Тезиаса: «А с чего ты взял, что я Руфий?» Тараск кричит: «Изыди, нечистый!» Но Руфий-Тезиас, скалясь в усмешке, подходит к его ложу, вынимает из кармана маленькую крысу. Вот он подносит тварь к лицу Тараска и, показывая на короля, обращается к крысе: «Возьми его разум!» Тело Тараска постепенно превращается в омерзительную желто-зеленую слизь; гадость шипящими каплями стекает по ложу на пол, и от нее шарахаются дворцовые тараканы. Сам Тараск видит все это глазами крысы, которой был отдан его разум. Удерживая Тараска-крысу за хвост, Тезиас кричит: «Кис! Кис! Кис!» На зов откуда-то выбегает любимый королевский кот, его желтые глаза светятся голодным огоньком. Облизываясь, кот радостно мурлычет. «Кушай, кушай, киска!» – сладко щебечет карлик…

Собственный вопль разбудил Тараска. Холодный пот струился по всему его телу. В дверях опочивальни показался испуганный слуга.

– Вы звали меня, Ваше Величество? – спросил Руфий.

– Изыди, нечистый! – как во сне, повторил король. – Ты кто?

Слуга в изумлении уставился на монарха. Король был явно не в себе.

– Я Руфий, преданный слуга Вашего Величества! – как можно более твердо ответил Руфий.

– Чем ты это докажешь? – недоверчиво произнес король, опасливо пялясь на знакомую физиономию слуги.

«Король не узнает меня!» – со страхом подумал Руфий. Вслух он сказал:

– Другие слуги Вашего Величества подтвердят это, равно как и моя семья. Я давно служу здесь и всегда… Тараск нетерпеливо перебил его:

– Все это не то! Подойди к столу! Руфий, все более удивляясь странному поведению короля, выполнил приказ.

– Видишь этого паука?

На столе находились не один, а два паука: один из них был жив, другой, по-видимому, мертв.

– Скажи пауку: «Возьми его боль!» – велел Тараск.

«Король сошел с ума», – утвердился в своем подозрении Руфий. Однако он ошибался: Тараск звал, что делает. За месяцы общения король Немедии хорошо усвоил характер и способности карлика. Если Руфий – это Тезиас, значит либо оба паука умрут, либо оба оживут, в зависимости от того, какой из них возьмет боль другого. Если же Руфий – это Руфий, тогда все останется без изменений.

– Возьми его боль, – пролепетал слуга. На столе по-прежнему находились один живой и один мертвый паук.

«Слава Митре! – обрадовался Тараск. – Это не Тезиас!» И тут же стал проклинать свою глупость, он вспомнил, что гнусный карлик не умел вселяться в людей! Слуга озабоченно взирал на своего повелителя.