Читать книгу "Палач, сын палача - Юлия Андреева"

Разбойники забрали все деньги и сняли с мертвого Гортера и его перепуганной юной супруги все драгоценности, после чего неожиданно на помощь пострадавшим пришли патрулирующие улицу гвардейцы, которые мужественно отбили у бандитов несчастную женщину, но ее мужу уже ни что не могло помочь.

К сожалению, не смотря на героические действия военных, убивших троих и ранивших пятерых нападавших, им самим пришлось уходить, спасая жизнь только что овдовевшей госпоже Гортер. Из-за этого, безусловно, уважительного обстоятельства, им не удалось, не только арестовать кого-либо из нападавших, но и собрать трупы. Так что разбойники забрали раненных и убитых с собой.

На следующий день после означенных событий палач Петер Миллер был во дворце правосудия, откуда он вышел с маленьким серебряным крестом, Спаситель на котором был не распят, а спокойно парил в небе с широко разведенными точно для объятий руками. В этом неприметном с виду крестике только посвященные могли углядеть знак принадлежности к ордену Справедливости и Милосердия.

Глава 14

Секрет юного бакалавра

Руководители церкви и причащающий народ всегда должны проявлять особую бдительность, когда женщины принимают причастие со слишком широко открытым ртом, вытянутым языком и поднятым платьем; чем большее внимание будет уделяться этому, тем больше ведьм таким образом будет разоблачено.

Генрих Инститорис, Якоб Шпренгер «Молот ведьм»

В тот день, когда офицер спешно вызвал Петера Миллера допрашивать в тюрьму треклятого Ганза Гортера, Клаус вдруг неожиданно для себя вспомнил, что отец послал его пригласить в дом мокнущего под дождем Густава Офелера, и, накинув на плечи куртку и натянув шляпу до самых ушей, вышел искать молодого человека.

На этот раз ни у крыльца, ни под окнами никого не оказалось, должно быть молодой Офелер отправился к себе домой, что было в такую погодку самым разумным.

Погуляв немного под дождем в поисках исчезнувшего гостя и для очистки совести заглянув во все подворотни, где только несчастный юноша мог укрыться от дождя, Клаус решил уже возвращаться домой, как вдруг дорогу ему преградил сам Густав, который появился точно из под земли и теперь скромно улыбался Клаусу, чуть-чуть приподнимая намокшую шляпу за поля, но из предосторожности накатить себе за шиворот воды, не снимая ее.

– Здравствуй, Клаус! Ведь тебя зовут Клаус? – неуверенно начал Офелер, протягивая мальчику свою тонкую в кожаной перчатке руку.

Клаус ответил на рукопожатие. Какое-то время они стояли друг напротив друга, не зная с чего начать, с полей шляпы Густава стекала струйка воды.

–… Я видел за твоим отцом прислали военного… а я как раз хотел поговорить с ним… – Густав старался не смотреть в глаза Клаусу, и тот догадался о причине замешательства юного бакалавра медицины. Должно быть, тот решил, что Петер Миллер был арестован. Но разве же так арестовывают? Нет, определенно, Офелер ничего не видел вокруг кроме своих учебников.

– Моего отца вызвали допрашивать преступника, – назидательно пояснил Клаус, – понятно?

– Слава всевышнему! А я то уже… – Офелер смутился, – извини меня, Клаус. Скажи, когда твой отец вернется домой, мне срочно нужно с ним переговорить.

Понимая, что мать вот-вот вернется домой и застанет его за прогулкой под дождем, Клаус вежливо пригласил Густава Офелера в дом. На самом деле он – Клаус, рассчитывал за чашкой горячего чая с пряниками выведать у мягкотелого медика его секрет, как это учил его делать отец.

Непогода и явное желание Густава излить кому-нибудь душу помогли умненькому мальчику расположить Офелера к себе самым изумительным образом, так что вскоре он стал обладателем тайны бакалавра.

Оказалось, что Густав был страстно влюблен в дочь Филиппа Баура Эльзу и, заручившись согласием девушки, просил ее руки у отца. Густав происходил из приличной и достаточно обеспеченной семьи священника, кроме того, в свои двадцать лет он уже умудрился закончить дрезденский медицинский колледж, получив степень бакалавра медицины. Так что на первый взгляд, все складывалось весьма удачно и у Филиппа не было повода отказать претенденту на руку его дочери.

Но неожиданно Филипп Баур выдвинул свое условие, сообщив ошарашенному Густаву, что, согласно семейной традиции, его дочь может выйти замуж только за палача, который станет продолжателем семейной традиции, и, кроме того, унаследует не только капитал, но место Филиппа после его смерти.

Напрасно молодой человек упрашивал Гера Баура изменить решение и позволить ему быть хотя бы тюремным врачом, Филипп стоял на своем, уверяя юного Офелера в том, что даже если он и согласится принять в свой дом медикуса, при тюрьме просто не может быть такой должности, как лекарь. Так как палачи сами оказывают посильную помощь подследственным, и, лиши Гер Офелер их этого преимущества, они сразу же потеряют часть своего законного заработка. Кроме того, палачи привыкли сами диагностировать состояния здоровья допрашиваемых, и ни один из них не потерпит, чтобы его работу контролировали посторонние люди, говоря палачу, когда ему следует работать, а когда останавливаться. Исключение составляли комиссары, которые нет-нет, да и наведывались с проверками в тюрьмы.

«Начнется хаос, и это только усложнит работу правосудия. – качал головой Филипп. – Куда же это годится, чтобы я лично шел в городскую управу, выклянчивая не просто место для своего зятя, а новую должность, какой у нас тут с роду не было? Пойдут разговоры. Мы, простые люди, господин Офелер, и привыкли жить и работать по старинке».

Говоря это, Филипп не без удовольствия крутил в руках новенький диплом Густава Офелера: зять – медик – что может быть лучше. Этот парень не будет бояться крови и не смутится женской наготы. Он сумеет оправдать Филиппа в случае, если по вине того погибнет кто-нибудь под пытками, и одновременно с тем, уж явно лучше, чем сам Филипп, сумеет выходить сильно пострадавшего.

Все это делало юного Густава лучшим из кандидатов в женихи прекрасной Эльзы Баур. И палач решил стоять до последнего.

Опечаленный таким поворотом событий Густав взял сутки на обдумывания предложения господина Баура, но, так ничего и не решив, отправился к дому Петера Миллера, которого почитал весь Оффенбург, как честного человека.

Именно у палача Петера несчастный влюбленный рассчитывал найти защиту и управу на отца своей невесты. Но, как мы уже знаем, вместо того, чтобы подойти к Геру Миллеру на улице или постучаться в дверь его дома, он так и простоял на дожде, пока палача спешно не вызвали на допрос в тюрьму.

Меж тем, время, отпущенное Гером Бауром, заканчивалось. И юный Офелер должен был либо сообщить о желании поменять профессию Филиппу Бауру, либо распрощаться на век с любимой девушкой.

Услышав историю Офелера, Клаус сразу же вызвался помочь ему и, отпросившись у матери, бросился в тюрьму, где рассчитывал застать отца и упросить его немедленно принять Густава или переговорить с господином Бауром.

Но, опять это «но», именно в тот день Петер Миллер был страшно занят похитителем и насильником Ганзом Гортером, поэтому, едва увидев сына в тюрьме, он тут же приказал ему бежать к судьи фон Канну, не слушая, зачем тот явился и что желает.