Читать книгу "Энгус. Первый воин - Орландо Паис Фильо"

— Нет, Морской Волк, — сказал Айвар. — Оставим эту ненужную ссору. Я же сказал, что у Свана были свои причины.

— Если такова твоя справедливость, Айвар, мое уважение к тебе пропало, несмотря на то, что ты сумел собрать целую армаду для завоевания этого острова. Больше того: я начинаю сомневаться и в том, что ты действительно можешь руководить людьми, — спокойно ответил отец.

Айвар стиснул кулаки и угрожающе прорычал:

— Ты заплатишь за свои слова, Морской Волк!

Но отец даже не обратил внимания на это. Он отправил меч обратно в ножны, склонился над телом Ранда Ларсена, снял браслеты с его запястий и обратился к Свану Вигу:

— Ну, возьми же их, грязный трус, — сказал он, протягивая браслеты. — Ранд Ларсен не был мне боевым товарищем, но вчерашней ночью мы сражались бок о бок, чтобы взять эту деревню. Он был человеком чести — и таковым же буду я, Морской Волк Ятланссон, Хладнокровный, который отомстит за его подлое убийство. Я встану между ним и тобой, Сван Виг. Глядя в твои стекленеющие глаза, я заберу эти браслеты, которые вручаю тебе сейчас. Они станут и моим военным трофеем.

Сван схватил золото с кривой улыбкой.

— А это мы еще посмотрим, Волк. Еще посмотрим, — прошипел он.

Глава четвертая

Кровавый орел

Убийство Ранда Ларсена повергло нас и вестфолдов в печаль и тревогу. Айвар и Хальфдан недвусмысленно заявили, что все решения здесь будут принимать только они. И Ранд был убит, чтобы подтвердить право братьев распоряжаться всеми воинами.

Морской Волк был ярлом, который всегда сам принимал решения, не ожидая разрешения других, и хотя под командой у него было не так много людей, особенно по сравнению с командой норвежского флота, он никогда не стал бы никому подчиняться. Что же касается меня, то, даже несмотря на всю свою неопытность и юность, я тогда прекрасно понял, что начинается война среди войны, и нашей главной целью в отличие от норвежцев, которые хотели установления своего полного господства на острове, будет собственная жизнь.

Наутро после убийства Ранда Морской Волк был избран вождем вестфолдов, потрясенных тем, как отец принял на себя тяжелый долг отомстить за смерть их ярла. По сути дела это было обязанностью короля вестфолдов, но высокие принципы отца не позволяли ему переложить исполнение мести за величайшую несправедливость на плечи кого-либо другого. Менее порядочные люди или те, что стараются не совать свой нос в чужие дела, обычно живут дольше, но это обстоятельство никогда не останавливало Морского Волка. Таков был мой отец, и таковы уроки, мной у него полученные. Воин всегда должен сражаться за то, во что верит. И это должны быть не награбленное золото, не побежденные земли, не скот и не богатства, омытые кровью, — нет, совсем не за это готов был умереть Морской Волк. Он сражался за то, что считал истиной и правдой, за честность своих поступков, за утверждение через них своей славы. Есть короли, которые вообще не способны на личные поступки, и их имена после смерти упоминаются лишь в связи с бесконечными подвалами, наполненными всяческой роскошью. Но отец всегда учил меня, что подобная слава преходяща, ибо она ложна. Морской Волк на собственном примере доказал, что единственный путь заслужить почет и уважение есть защита правды. А еще он показал мне, что правда не бывает многолика, — она всегда существует лишь в единственном числе. Правда — это честные намерения воина.

После того как отец согласился стать вождем вестфолдов, он пришел поговорить со мной и Браги.

— Энгус, я хочу, чтобы вы оба знали мою волю, — начал он. Я не ответил ни слова, глазами дав понять отцу о полной моей готовности его выслушать. Браги же усмехнулся улыбкой человека, который заранее понимает, что хочет сказать его собеседник. — Я борюсь за мою честь и мою славу, — продолжил Морской Волк, — именно поэтому я отправился на эту войну. Но теперь я вынужден погрузиться в нее глубже, чем рассчитывал. Сван Виг — грязный лжец. Он успокаивает свою жертву, гипнотизирует ее, как змея, и нападает только тогда, когда уверен в своей победе. Он не человек слова, это крыса, которая постоянно обманывает, которая бьет в спину. Как и в случае с Рандом, он не станет встречаться со мной лицом к лицу, поскольку знает, что в такой встрече у него нет ни малейшего шанса остаться в живых. Разумеется, он сделает все, чтобы попытаться избежать брошенного мною вызова и постарается убить меня исподтишка. Он уже показал всем свою тактику. Если так случится, Энгус, то на тебя возлагаю я всю ответственность за мое отмщение, ибо только тогда мой дух способен будет спокойно отправиться в Асгард.

— Но этого не будет, отец! — воскликнул я, переполняемый детским страхом потерять отца. — Один, бог воинов, не позволит такому доблестному викингу пасть от руки ничтожного нечестивца!

— Один — ярл богов, но он не единственный в Асгарде, — напомнил Морской Волк. — Локи, великий обманщик, тоже очень силен, и власть его распространяется в мире людей в виде дисгармонии между ними. Вспомни, как был убит Ранд! — Отец замолчал и, заговорив снова, обратился уже к Браги. Он потребовал, чтобы старый скальд раскрыл его будущность по рунам. Я еще никогда не видел, как читают будущее. Ведь несмотря на то, что многие норвежцы в Кайте, включая отца, и продолжали оставаться верными религии своих предков, Бригид, моя мать, никогда не позволяла мне принимать участие в их обрядах, ибо откровенно и с ужасом считала их языческими.

Браги снял с пояса маленький кожаный мешочек и взял его в руки, погрузившись в молчаливую молитву. Позже он рассказал мне, что научился читать будущее у Ангела Смерти из его родной деревни. Такие женщины еще назывались спаконами, что означает «женщина, которая предсказывает», или вельва, пророчица. Все они владеют искусством предсказания будущего, равно как и искусством врачевания. Свои секреты эти женщины всегда держат в тайне от всех остальных, хотя и набирают постоянно молодых девушек для наследования знаний и сохранения тайны их магии. Кроме того, Браги признался мне, что подобными знаниями обладают и некоторые мужчины. Он сам, будучи еще совсем юным, научился искусству предсказания у своей любовницы, спаконы из Бергена. Она и научила его читать руны.

Закончив произносить магические слова обряда, Браги встряхнул крошечный мешочек, смешивая в нем маленькие кусочки дерева с вырезанными на них знаками. Потом развязал шнурок и протянул его отцу, чтобы тот вытащил руну. Морской Волк закрыл глаза и какую-то долю секунды стоял не двигаясь, почти не дыша, а затем решительным жестом опустил руку в мешочек и достал оттуда деревянный кусочек с изображением какого-то символа. Он открыл глаза, не глядя на руну, и передал ее Браги. Старик поместил изображение на ладонь левой руки и стал внимательно изучать его.

— Это Иса, руна зимы, — наконец сказал он. — Она одна из тех, что приносит ледяную неподвижность. Это жизнь под снегом, но это жизнь. Семя отдыхает во тьме земли и должно ждать прихода лучших времен. Это время, когда ты не сможешь действовать, Волк. Тебе не останется ничего, кроме ожидания.

Отец снова прикрыл глаза, а потом посмотрел далеко за горизонт. Я чувствовал исходящее от него беспокойство — беспокойство человека действия, вынужденного ждать. Он весь погрузился в себя, и мы с Браги молча ждали его слов. Но он не сказал ничего, только повернулся и пошел прочь. Мы следили, как все меньше и меньше становится его силуэт. И вот он окончательно исчез среди деревьев поселения. Браги еще раз посмотрел на руну, прежде чем положить ее обратно в мешочек.