Читать книгу "Искра соблазна - Джо Беверли"

Дэр внимательно посмотрел на нее и ничего не ответил. Было видно, что его мысли далеко.

Мара ужасно боялась совершить какую-нибудь грубую ошибку, но не могла удержаться от вопроса:

– Почему тогда дети зовут тебя папой?

– Они привыкли, и я стану их отцом, если никто не захочет взять эту роль на себя. – И, словно кто-то вынуждал его, Дэр добавил: – Им многое пришлось пережить.

Они долго ехали молча. Эта неожиданная встреча в парке произвела на Мару сильное впечатление.

Ее реакция на мысль о женитьбе Дэра не оставила никаких сомнений.

Ей хотелось самой выйти за него замуж.

Наверное, это означает, что она любит его, хотя ее эмоции были слишком бурными, чтобы их можно было описать таким нежным словом. Она вдруг стала хорошо понимать влюбленных мужчин, которые на протяжении многих лет похищали женщин. Если бы она могла, то забросила бы сейчас Дэра на круп лошади и ускакала с ним.

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не рассмеяться. Она не была ни Эллен, ни Локинвар. Более того, не было причин, по которым она и Дэр не могли бы встречаться, а потом пожениться.

Когда Дэр остановил лошадей перед домом Эллы, у Мары возникло чувство, будто он ускользает от нее, будто он прямо сейчас может уехать из ее жизни раз и навсегда.

– Что мы будем делать завтра? – спросила она весело. – Ты обещал развлекать меня.

– Как обезьянка? – Если он и улыбнулся, это была очень холодная улыбка.

– В красной шапочке, – добавила она, – танцующая под шарманку. Я слышала, в театре «Адельфи» есть обезьянки.

– Это уж слишком, Чертенок.

Грум уже держал лошадей, так что Дэр слез с экипажа и обошел его, чтобы помочь ей.

Но Мара не собиралась так легко сдаваться:

– Если ты не хочешь идти в театр, тогда, может быть, подойдут пробки месье Дюбурга?

По крайней мере, ей удалось его заинтересовать.

– А это что такое?

– Художественные модели, выполненные из пробки. Говорят, выставка просто изумительная.

– Из, пробки? – с сомнением произнес он.

– Пожалуйста!

Она испугалась, что он вот-вот откажется, но он сказал:

– Хорошо.

Мара еле сдержалась, чтобы не запрыгать от радости.

– Завтра? В десять? – И, не давая ему возможности передумать, добавила: – Спасибо! – Она поцеловала его в щеку, точь-в-точь как это делала маленькая Дельфи.

Но она была не маленькая Дельфи, да и он не смотрел на Дельфи с таким недоумением. Мара еще раз ослепительно улыбнулась ему и упорхнула в дом, чтобы не успеть сделать еще какую-нибудь глупость. Она взбежала по лестнице на второй этаж и прильнула к окну. Фаэтон уже исчезал за поворотом, так что она увидела Дэра лишь мельком.

Мара написала его имя на запотевшем от ее дыхания стекле.

Дэр.

Лорд Дариус Дебнем. Леди Дариус Дебнем. Таким будет ее титул после замужества. Леди Дэр.

Она уже написала Саймону, чтобы он быстрее приезжал в Лондон. Ей нужны были его объяснения и совет. Его приезд все изменит. Дэр не будет больше одинок, и у нее уже не будет поводов вытаскивать его куда бы то ни было.

Мара отошла от окна, вынимая булавки из шляпки. Ей хотелось каждый день быть с Дэром наедине и взмахнуть волшебной палочкой, чтобы в одночасье избавить его от всех проблем.

Глава 6

Дэр расслабился, доверив лошадей груму. Кажется, он вовремя проводил Мару. Его физическое состояние резко ухудшилось.

Он не закрывал глаза, поскольку в таком случае раскачивание экипажа становилось еще невыносимее. Ледяной пот тонкими струйками стекал по позвоночнику. В желудке было такое ощущение, будто его кто-то сжимал и выкручивал, а зубы в любой момент могли начать стучать.

Они проехали мимо аптеки, и он почувствовал почти физическое притяжение к этому заведению. Остановиться и купить опиум?

– Риггс!

– Да, милорд?

– Вы не должны ни при каких обстоятельствах останавливаться по дороге домой.

– Хорошо, милорд.

Слуги знали. Все знали, какими нечеловеческими усилиями он перебарывает пристрастие к наркотику. Иногда Дэру казалось, что у него не осталось никакой личной жизни, никакого достоинства.

Он делал все, чтобы обрести свободу. Но дорога к свободе была чертовски болезненной.

Оказавшись дома, он прямиком направился в свою комнату. Солтер встревоженно посмотрел на него.

– Ничего особенного не случилось. – Дэр попытался улыбнуться, но неожиданно скривившийся уголок рта превратил улыбку в гримасу. – Не знаю, что не так. Я еще не должен чувствовать таких болей. – Но затем он сказал: – Я принял вчера лишнюю дозу. Проблема в этом? Я все испортил?

Боже, Боже! Неужели придется начинать медленный процесс снижения дозы заново? Неужели одна доза могла все испортить? Но дьявол внутри его прошептал: «Какой смысл? Ты никогда не освободишься. Сдавайся сейчас. Принимай столько, сколько нужно, чтобы чувствовать себя комфортно». Холодный пот крупными каплями выступил у Дэра на лбу.

– Присядьте, сэр. – Солтер усадил Дэра в кресло, но тот снова вскочил.

– Палки!

Обычно они делали это только ночью. Дэр быстрым шагом прошел в бальный зал, скинув на ходу фрак и жилет. Там он снял ботинки и взял одну из длинных палок, которые принес Солтер, не обращая внимания на холод, озноб и приступы тошноты. Он будет сражаться с дьяволом до смерти.

Он тренировался самостоятельно, пока Солтер раздевался и пока наконец не напал.

Это было его лучшее облегчение, его утешение, его спасение в трудные времена – сражаться, потеть, не думать ни о чем, кроме своих движений и реакций.

Не бокс. Бокс вызывал у него отвращение, особенно если дрались до крови. Фехтование же было слишком утонченным и изысканным. Древнее же искусство квотерстафа было достаточно приземленным и изматывающим, к тому же требовало огромной концентрации.

Дэр сосредоточился на палках, пока его не отвлекло какое-то движение.

Фенг Руюан.

Палка Солтера со всей силы ударила Дэра по бедру, и он моргнул, прежде чем повернуться и поклониться, сложив руки ладонями друг к другу. Что его наставник делал здесь, проскользнув в комнату так беззвучно? Его время приходило ночью.

Руюана нашел Николас Делейни, человек, который лучше остальных понимал Дэра. Иногда Дэру казалось, что во время путешествий Николасу тоже довелось попробовать опиум и потом спасаться бегством из его сладких объятий.