Читать книгу "Черный день - Алексей Доронин"

В коридоре пахло пластиком, краской и почему-то беляшами. Запах химии был слаб и совсем не раздражал, а, наоборот, вызывал приятные, хотя и неосознанные ассоциации с наведением чистоты и порядка.

Следуя за манящим ароматом беляшей, Маша приблизилась к аккуратному киоску с одноименным названием и купила у чистого, опрятного продавца нерусской наружности два горячих чебурека, одну самсу и стакан чая. Цена ее приятно удивила. В палатке на остановке те же самые чебуреки были дороже на рубль, но раза в полтора меньше, да и фарша в них явно не докладывали.

Прямо напротив киоска в стене располагалась массивная металлическая дверь метра два высотой, закрытая железной решеткой, которая не имела снаружи никаких признаков замка. На ней аршинными красными буквами было выведено: «28-В».

Будь девушка полюбопытнее, ее бы это заинтересовало, куда может вести эта дверь? И что означает номер на ней? Но, зная Машеньку, можно догадаться, что она не стала забивать этим голову. Вместо этого она устроилась там же за маленьким столиком и немедленно съела один чебурек и острую, переперченную самсу, запивая все горячим чаем.

Чернышева была свободна от большинства предрассудков, в том числе и от тех, что касались диет. В то время как миллионы ее сверстниц старались приблизиться к недостижимому идеалу, она ела то, что ей нравилось, в таких количествах, в каких ей хотелось, и не делала трагедии из лишних калорий, справедливо полагая, что лишними они не будут. На самом деле, при Машином ритме жизни ей требовалось большое количество энергии, чтобы восполнять ежедневные расходы. Не из воздуха же ее брать.

А то, что она не подходила под параметры 90-60-90, это уже не ее проблема, а тех, кто эти параметры придумал. Она еще ни разу не встречала парня, который гневно бросил бы ей в лицо: «Похудей, или мы расстанемся». Абсурд. Мужчина — не собака, на кости бросаться не станет. Женщина, впрочем, тоже.

Аппетит у нее всегда был отменный, не стал исключением и этот день. Действительно, с чего вдруг? Ну, подумаешь, забарахлил коммуникатор. Тоже мне, конец света. Чтобы выбить Машеньку из колеи, требовались средства посильнее.

Вытерев губы и ладошки салфеткой, девушка продолжила свой променад. Один чебурек был аккуратно завернут в пакетик и положен в сумку, про запас.

Жизнь прекрасна.

И в этот момент все лампы под потолком синхронно погасли.

Время Ч — 30 минут

— Что за?.. — вырвалось у всех троих одновременно.

Майор первым пришел в себя и зажег аккумуляторный фонарик, предусмотрительно оставленный под столом.

Как вовремя, блин! Все летело к черту на рога…

Надо быстро принимать решения. Вроде бы ему грех жаловаться, ведь, как-никак, именно чрезвычайные ситуации — его профессия. А им свойственно случаться тогда, когда меньше всего ждешь. Но почему именно сейчас, едрит твою мать?

Секунды не прошло, а Демьянов уже прокручивал в голове возможные причины «конца света». Лампа, выработавшая свой ресурс лампа. Проводка. Веерное отключение. Авария.

Он поднял микрофон внутренней связи и еще раз вызвал медпункт:

— Пост номер один. Доложите обстановку.

— Пункт управления. Обстановка нормальная, — голос пожилого электрика показался майору растерянным. — Вот только темно, блин. Что будем делать?

— Оставайтесь на месте, сообщайте обо всех изменениях. Отбой, — сказал майор совсем другим тоном.

Так, уже легче. Электричества нет во всем убежище, а внутренняя линия исправна. От этого и танцуем… Что-то случилось, но не у нас, а снаружи. Демьянов поднял трубку городского телефона, собираясь набрать номер коммунальной службы, но гудков не было. Не было даже треска и шипения, которые обычно слышались в этом допотопном аппарате. Тишина.

Глаза медленно привыкали к полумраку, и вот уже майор мог разглядеть людей, собравшихся за столом. На лице генерала было написано едва скрываемое торжество. Его сопровождающий, которого Демьянов мысленно окрестил «адъютантом его превосходительства», бестолково вертел в руках папку с документами. Оба смотрели на него.

— Товарищ генерал, электричества нет. Городская телефонная связь не работает. — Сергей Борисович опустил трубку на рычаг и посмотрел на главу комиссии, лицо которого было подсвечено огоньком сигареты, что даже не строго, а строжайше запрещалось.

— Не мои проблемы, — отмахнулся тот раздраженно. — Делайте что хотите, но чтоб дали немедленно. Мне в три уже надо в управлении быть.

«Я что, похож на Чубайса? — подумал Демьянов. — Видимо, у нас действительно ЧС. Если это авария на подстанции, то света не будет еще долго».

Он и представить не мог, что его предположение станет пророческим.

— Семеныч, — снова вызвал он пост. — Отправь Василия, пусть запустит генератор. Фонарь лишний есть? Отлично. Сам поднимись наверх, позвони с мобильного в ЖЭК. Спроси, что у них стряслось и когда, наконец, дадут электричество. Да, скажи, объект государственной важности. Бегом давай!

Демьянов поймал себя на том, что не просит по-дружески, а приказывает.

— Звоните хоть Патриарху Московскому и всея Руси, — процедил сквозь зубы генерал, нервно поглядывая на часы. — Только в темпе, в темпе.

Демьянов на эту реплику не прореагировал, только невзначай подумал, что в темноте никто бы не заметил, если бы он показал генералу средний палец. На приведение убежища в готовность полагается двенадцать часов.

Они стали ждать.

Через долгих пять минут раздалась трель внутренней связи.

— Это не у нас, — сообщил запыхавшийся дежурный. — Света нет во всем районе. А может, и в городе, не знаю. И связи никакой. Ни один сотовый не ловит, городские ни у кого не работают. Даже радио не принимает.

У Демьянова на мгновение отлегло от сердца. Значит, его вины нет. И тут же накатило предчувствие, нехорошее, тягостное. Словно могло произойти что-то в сто раз хуже, чем выговор или штраф.

Либо это дурацкое совпадение и неисправность на подстанции или обрыв ЛЭП случились как раз в тот момент, когда они затеяли эту чертову проверку. Либо… либо это что-то посерьезнее аварии в энергосистеме Новосибирска.

— На проспекте какая-то чертовщина, — продолжал электрик. — Пробка до самого перекрестка, транспорт не ходит.

— Пробка? — переспросил Демьянов.

— Ага, — подтвердил Семеныч, но тут же поправился, словно вспомнив про субординацию: — Так точно.

Хотя о какой субординации речь? Он ему не начальник, да и полномочий у него нет. Одна видимость.

— Хорошо. Будьте на связи.

— Какая на хрен пробка? — всколыхнулся генерал, вслушивавшийся в их разговор.

Демьянову было не до него. Его мозг лихорадочно работал, анализируя ситуацию. Нет электричества. Не могут завестись машины. И связи нет. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Если неработающие светофоры еще можно объяснить неполадками в энергосети, то как же радио, ТВ, мобильные?