Читать книгу "Магия в крови - Илья Новак"

Бреси, стараясь выглядеть рассудительным и много знающим, произнес:

— Это шаман дикий был и ведьма, я точно знаю. А та пещера у них для ритуалов, госпожа.

— Но что они делали? Как мы из леса попали в Разлом?

Бард растерянно замолчал.

— Так ведь магия, госпожа, — вступил в разговор Дук. — Кто ж в ней разберется, кроме чаров да шаманов с ведьмами?

— Дромос, — сказал Вач, и Лара повернулась к нему.

— Что ты говоришь?

— Дромос. Проход.

— Какой проход?

Толстяк, пожав плечами, проворчал:

— Идти надо. Темно скоро. Волки. Или медведи. — Он махнул рукой сначала в сторону леса, а после на горы. — Пошли. Не могете — я понесу.

Лара покачала головой и встала.

Когда они добрались до вершины широкого холма, Лара спотыкалась и чуть не падала. Она не захотела опираться на руку Дука Жиото, но не отвергла помощи Барда Бреси. Вагант порозовел от гордости.

— Узнаю эти места, — сказала она, оглядев окрестности с вершины. Впереди далеко в равнину вдавалась большая каменная осыпь, след когда-то сошедшего с гор и давно растаявшего ледника. — За ней наш замок. А вон, видите...

— Домики, — сказал Вач, поднял волокушу со стариком и заспешил вниз по отлогому склону.

— И вправду селение, — обрадовался Бард. — Дук, друган, ты видишь? Хоть поедим чего...

Они достигли подножия, и тут старик, с самого Разлома не подававший голоса, что-то простонал.

— Дед! — Лара бросилась к нему, заставила Вача отпустить волокушу и склонилась над Жерантом. Лицо того было серым, глаза запали.

— Перо, — прохрипел он, глядя на внучку почти бессмысленным взглядом. — Перо дай. Чернила.

— Бредит он? — участливо спросил Дук, подходя ближе.

— Пергамент... — сказал Жерант.

— Зачем тебе? — спросила Лара, чуть не плача. — Ты что-то написать хочешь?

Сухие морщинистые губы, ставшие такого же цвета, как и пепельная кожа вокруг них, шевельнулись. По щеке потекла слеза. Жерант кивнул.

— Писать.

— Идемте к этой деревне быстрее! — заторопилась Лара, выпрямляясь. — Как тебя... Вач, тяни дальше!

Толстяк повернулся к Бреси и приказал:

— Ты тяни.

— Почему? — удивился тот.

— Тяни! — Вач подтолкнул его к волокуше и сказал Дуку: — Охраняй.

— А ты куда? — спросил Жиото.

— Гляну.

Он взглянул на Лару, на Дука и заспешил к хижинам, крыши которых виднелись далеко впереди.

— Это он на разведку пошел, — пояснил Бреси, хватаясь за волокушу. — Дук, друган, помог бы ты мне...

Жиото проследил взглядом за кожаной сумкой, удаляющейся вместе с толстым, и ответил:

— Ты сам тащи, мне ж вас охранять надо.

Теперь они шли медленно: вагант был куда слабее Вача. Пологий холм остался позади, оползень приблизился. Толстяк давно скрылся из виду. Лара несколько раз вздыхала, словно хотела что-то спросить и не решалась, и, наконец, заговорила:

— Этот Вач странный какой-то. Молчит все время, а если говорит, то мало совсем и так... будто рявкает. Почему он такой?

— Вач — он не злой, госпожа, — пропыхтел тяжело дышащий Бреси. — Мы с ним друганы давно, я его хорошо знаю. Он просто разговаривать не горазд. Такой вот человек. Не умеет говорить. Зато, если разобраться, он один вас в той пещере спас. Смелый он, отчаянный. У него, понимаете, такая натура — он служить кому-то должен. Ему нужно, чтоб кто-то им командовал, говорил ему, что делать. Нет, когда драка какая, так он и сам может, но ведь не все время ж драки, правда?

— Он раньше служил Гебу?

— Ну да. То есть он в страже был, а этот Геб у него, значит, капитаном.

— И потом Трилист приказал ему мне служить?

— Так и есть, госпожа. А я решил помогать ему, чтоб он какую глупость не сделал. Вач на меня полагается, слушается меня. А теперь и вас будеть слушаться, правда, Дук?

— А как же, — откликнулся тот, кивая. — Все правильно говоришь, друг.

Жиото был озабочен и расстроен. Госпоже он не пришелся по душе, а почему — неясно. Как бы сделать так, чтобы она обратила на него внимание? Нет, конечно, теперь Дуку хозяин не нужен, он теперь богач и сам скоро слуг заведет, вот только надо заполучить обратно кафтан с кошелем. Но все одно — мальчишка явно нравился Ларе больше, а это неприятно.

— Почему тогда Вач и дедушку не спас? Почему позволил ему ногу отрубить?

Дук с любопытством взглянул на ваганта.

— Тут сложно объяснить, госпожа, — неуверенно начал Бреси. — Он, понимаете... Мне так показалось, что он ведьму с шаманом раньше видел. Ну, может, не этих самых, с постоялого двора, а каких других... Но, в общем, знает их повадки. У них же магия, госпожа, с магией и самый ловкий боец не всегда справится. Так вот он выжидал, чтоб напасть. Когда они своим ритуалом так озаботятся, что про все вокруг забудут. Тогда и напал. И еще, госпожа, капитан ведь ему приказал вам служить, а не дедушке вашему.

Лара, выслушав Бреси, задумалась. Из-за оползня показался Кабан и заспешил к ним.

— Не идите, — произнес он, подбегая.

Вагант положил на землю концы волокуши и спросил:

— А чего не идти?

Старик что-то забормотал, и все, кроме Вача, склонились над ним. Лара села на землю, погладив спутанные седые волосы на голове Жеранта, подняла лицо к толстяку.

— Что ты там увидал? Почему не идти?

— Плохо, — сказал Вач. Он с сомнением поглядел на ваганта, окинул взглядом окрестности, будто проверяя, не прячутся ли где-то поблизости враги, и ткнул пальцем в Дука. — Ты. Идем. Вы здесь стойте. А ты... — толстяк показал на Барда. — Гляди, чтоб не напали.

— Чтобы кто не напал?

Вач помолчал, затем махнул рукой.

— За нами идет. Один.

— Кто идет?

— Не знаю. От самого леса.

И заспешил обратно к селению. Дук сказал: «Вы тогда подождите нас, госпожа», — сделал шаг следом, и тут слабые пальцы ухватились за его штанину. Он глянул вниз — рука старика упала на траву, и тихий голос произнес:

— Чернила принеси. Пергамент.

Селение состояло из пары десятков беспорядочно расположенных домов. Увидев первый труп, Дук уразумел, почему Вач не хотел, чтобы госпожа шла с ними. Мертвец висел в расщепленном стволе обгоревшего дерева, одежда на нем обуглилась — вместе с кожей.

Большинство домов остались целыми, но несколько сгорели. Где-то с заунывным скрипом качалась и хлопала ставня. Хижины явно были пусты; когда Дук громко позвал: «Эй! Живые есть?» — никто не откликнулся.