Читать книгу "Гладиатор. Книга 1. Борьба за свободу - Саймон Скэрроу"

— А потом что, мама?

— Потом мы убежим и бежать будем очень быстро.

— Нет, я хотел сказать, куда мы пойдем?

Она нахмурилась:

— Мы подумаем об этом позже. Наверное, лучше всего найти генерала Помпея. Если кто-то и поймет, что справедливость на нашей стороне, и накажет Децима, то это Помпей. Он очень влиятельный, и, кроме того, он должен Титу.

— Как должен?

— Тит спас жизнь генералу в последнем сражении со Спартаком. Помпей должен заплатить свой долг. — Ливия отодвинулась от стенки клетки и опустилась на грязную солому, устилавшую пол. — Готов?

Марк неуверенно кивнул. Сердце у него забилось часто-часто. Ливия собрала во рту слюну и начала выпускать ее изо рта в виде пены. Она свернулась клубком, схватившись за живот, подмигнула Марку, закатила глаза и стала биться в конвульсиях, издавая низкий, животный стон. Эффект был поразительный. Хоть Марк и знал, что она притворяется, он невольно забеспокоился и схватил ее за плечи.

— Мама?.. Мама? — И пронзительно закричал: — Мама!

Возница обернулся:

— Закрой рот, ты.

— Мама заболела! — крикнул Марк. — Она правда больна. Ты должен помочь ей.

Ливия стала сильно трястись и кататься из стороны в сторону, издавая громкие стоны. Возница недовольно вздохнул и потянул поводья:

— Тпру! Тпру, говорят вам!

Мулы остановились и терпеливо застыли на месте. Возница опустил поводья и обернулся:

— Что с ней?

— Она заболела. — Марк нервно сглотнул и изобразил на лице испуг. — Наверное, она умирает. Пожалуйста, помоги ей!

— Умирает? — Возница искоса взглянул на нее. — Вовсе она не умирает. Пусть потерпит, пока мы не остановимся на ночь.

— Это очень долго, — с отчаянием возразил Марк. — Помощь нужна ей сейчас.

— Помощь? А что я могу сделать? Я всего лишь возница.

Марк поспешно заявил:

— Если она умрет, ты будешь отвечать перед Децимом. Я скажу ему, что ты просто сидел и смотрел, как она умирает.

Возница сердито зыркнул на него, потом нехотя спустился со скамьи и пошел к клетке. Солома чуть слышно зашуршала — это Ливия уперлась сандалиями в железные прутья дверцы. Возница остановился сзади повозки:

— Так что с ней?

— Я не знаю, — взволнованно ответил Марк. — Ей нужна тень и вода.

— Хм… — с сомнением почесал в затылке возница.

Ливия стала имитировать позывы к рвоте.

— Перестань! — проворчал возница. — Если тебя вырвет на такой жаре, мы всю дорогу будем нюхать эту вонь.

— Тогда выпусти ее, — сердито сказал Марк, — прежде чем ее вырвет.

Возница подумал:

— Ну ладно. Но только ее. Ты останешься в клетке, и я выпущу ее.

Марк кивнул. Возница нащупал ремешок на шее и вынул ключ. Потом прищурился и наклонился вперед, чтобы вставить ключ в замок. Марк напрягся, сердце его бешено заколотилось. Но он делал вид, что очень беспокоится за мать, и обеими руками держал ее за руку. Послышался металлический лязг, ключ повернулся, с громким стуком откинулся засов.

— Давай! — громко крикнула Ливия.

Она выбросила вперед ноги, и Марк всем телом бросился на дверцу клетки. Железные прутья дверцы со всего маху ударили возницу в лицо. Он вскрикнул от боли и удивления и упал на дорогу. Марк спрыгнул на землю, стараясь не упасть на возницу. Тот сидел на дороге с разбитым носом, из которого текла кровь. Ливия выпрыгнула на землю рядом с Марком и схватила его за руку:

— Бежим!

Они бросились наутек. Возница с усилием поднялся на ноги и завопил:

— Стойте!

Это было очень глупо с его стороны и дало им возможность сделать несколько лишних шагов до того, как он погнался за ними, спотыкаясь в своих тяжелых сандалиях на изрытой колеями дороге. Ливия свернула в сторону, и они побежали, скользя по хвое, устилающей склон.

— Стойте! — кричал возница им вслед. — Сейчас же остановитесь, иначе поймаю и забью вас до полусмерти!

Марк оглянулся — возница был примерно в тридцати футах от них. Мальчик протянул руку матери, немного отставшей от него:

— Скорее!

Она морщилась, стараясь поспевать за ним. Склон, по которому они бежали, был освещен лучами солнца, пробивавшимися сквозь ветки сосен. Контраст между светлыми и темными участками земли затруднял ориентацию.

Тут-то все и случилось.

Ливия внезапно вскрикнула и упала вперед, споткнувшись о камень, скрытый под мягкой хвоей. Она рухнула на землю с такой силой, что у нее выбило воздух из легких. Марк опустился на колени возле нее.

— Моя лодыжка, — прошептала она сквозь зубы. — Ох, моя лодыжка.

Марк увидел, что нога разодрана и из нее течет кровь. Ливия крепко сжала его руку и попыталась встать, но вскрикнула и опять упала. Стараясь скрыть боль, она в упор посмотрела на сына:

— Беги, Марк, беги!

Он отчаянно замотал головой:

— Нет! Я не могу оставить тебя.

Она отпустила его руку и оттолкнула сына:

— Беги!

Возница тем временем быстро приближался к ним с торжествующим видом.

— Я не могу оставить тебя. Не могу, — повторил Марк.

— А я говорю, беги! — крикнула она. — Спасайся. Найди Помпея. Иди!

Она снова оттолкнула его, с трудом поднялась на колени и повернулась к подбегающему вознице. Марк отступил на несколько шагов, потом повернулся и помчался прочь. Сердце его билось от страха за мать, но он знал, что она права. Если он останется, их обоих схватят. Если он убежит, то сумеет найти какой-нибудь способ спасти ее. Он обернулся в последний раз и увидел, как его мать бросилась под ноги вознице. Она обхватила руками его колени и крикнула:

— Беги, Марк!

Голос ее прервался, когда возница сердито оттолкнул ее в сторону. Марк несся вниз по склону, направляясь к месту, где сосны росли гуще и вознице будет трудно догнать его. Мать снова отчаянно закричала, голос ее постепенно удалялся, заглушаемый лесом:

— Беги!

— Стой, подлец! — орал возница.

Марк бежал сквозь заросли, отбрасывая от себя тонкие ветки и не обращая внимания на царапины на руках. Крики сзади постепенно затихали, и теперь слышны были только шарканье ног по хвое, шуршание веток и рыдания, вырывавшиеся из груди мальчика, который все дальше и дальше убегал от матери.

IX

Глотая слезы, Марк пробежал уже милю или больше. Сердце у него бешено колотилось, по лицу катился пот — утреннее солнце жгло немилосердно. Он был весь в кровоточащих царапинах, мышцы болели от напряжения. Но эта боль была ничто по сравнению с мукой, терзающей его сердце. Марк остановился, наклонился вперед и уперся руками в колени, переводя дыхание. Он прислушался, стараясь уловить звуки преследования, но кругом было тихо, разве что резко кричали вороны, кружащие над деревьями, да стучала кровь в висках.