Читать книгу "Новая Зона. В рай без очереди - Сергей Клочков"

– Топайте-ка сюда, ребятки.

– Он… Паня… – тихо шепнул Ботаник.

Ладно. Паня так Паня. Скорее бы уже все закончилось…

Сесть нам не предложили. Закос, насмешливо глядя на нас поверх очков, крутил на столике вилку, периодически поддавая ее ногтем.

– Что же это вы, ребятки, так плохо поступаете? – спросил он тихим и неприятно ласковым до слащавости голосом. – Вот настроение мне испортили, от дел отвлекли, время отняли. Нехорошо ведь, с какой стороны ни посмотри. Безобразники… в чужой огород залезли, грядки потоптали. Удручает меня, понимаете ли, ваш моральный облик.

Я промолчал. Закос откинулся в кресле, закурил и некоторое время изучал меня уже совсем другими глазами – взгляд бандита сделался злым. Интонации, впрочем, остались теми же.

– А знаешь ли ты, Фрилансер… ты же Фрилансер, верно?.. что есть у человека такое важное качество, как совесть. Человек без совести суть скот, козлина и мразь, доставляющий хорошим людям множество неприятностей. Вот скажи мне, Шуга, что бы ты сделал с бессовестным человеком?

– Я? Это… завалил бы на хрен урода! – Шуга снова собрал на лбу мелкие складочки и заулыбался.

– Вот, Фрилансер, видишь? Три класса образования у Шуги, дитя, понимаешь, природы, дикое и неразумное, но это не мешает быть ему правильным пацаном с верными моральными установками. Не то что ты.

Закос театрально вздохнул и нахмурился.

– Так вот… совестливый человек тем и отличается от сукина сына, что, во-первых, не ворует у хороших людей. – Паня начал загибать пальцы. – Во-вторых, соблюдает правила, по которым живут хорошие люди. В-третьих, он спрашивает разрешения, прежде чем зайти в дом к хорошему человеку, и всегда интересуется, можно ли ему взять, допустим, пирожок с полочки, которая принадлежит хозяину дома. Если же бессовестный сукин сын не хочет соблюдать правила, то добрые люди берут падлу и больно бьют по тупой голове. Как считаешь, Слава, это правильно?

– Это правильно. – Я охотно кивнул, не сводя глаз с лощеного лица Закоса. – Правильность этих слов не меняется даже в том случае, когда их говорят бессовестные сукины сыны, которые жнут там, где не пахали.

Паня жестом остановил ближайшего «быка», уже рванувшегося ко мне.

– А ты нахал, сталкер. Но нахал смелый и… даже немного начитанный. Уважаю, хотя за этот базар ты, конечно, ответишь. Хорош для тебя и тот факт, что ты пришел сам. Как там у ментов? Явка с повинной облегчает наказание, ну. Жить будешь, по крайней мере пока. Давайте, ребятки, только не завалите. Второго не трогать – он уже свое схавал.

Первый удар пришелся под колени, и он был настолько внезапным и остро-болезненным, что я сразу свалился на заплеванный пол. Второй пришелся в лицо – высокий «бык» заехал ботинком, и мир озарился ярко-желтыми молниями. И понеслось… Я закрывался локтями и коленями, но удары сыпались так часто, что я не успевал защититься хоть как-нибудь. Боль была такой сильной, что я с огромным трудом сдерживал крик. Шиш вам, сволочи… орать не буду… да и нечем, воздуха уже не хватает. Кто-то гвозданул по почкам, и тело пронзил сильнейший, выворачивающий внутренности спазм. Я выгнулся на полу, стараясь вдохнуть, и какой-то подонок быстро и часто начал молотить кулаками по лицу. Губы лопнули, и во рту сразу стало солоно. Зубы… целы вроде еще зубы…

– Хватит.

Возле меня остановились лакированные ботинки. Паня, поддернув брюки, присел на корточки, что-то блеснуло в его ладони, и прямо к моим глазам с масляным щелчком выскочил длинный клинок «выкидухи».

– На Востоке тем, кто попался на воровстве, отрубали руку. Так сказать, на долгую память. Оно бы и надо так сделать, но мы же не звери… С другой стороны, наука тебе нужна. Так что вот, держи на добрую память.

Закос перехватил мою руку за запястье и быстрым движением проткнул ладонь ножом. Я в каком-то одурении смотрел на наливающуюся жаром руку и лезвие, торчащее между костяшек пальцев.

– Посмотрел? Запомнил? Вот и умница.

Боль прострелила до локтя, когда Паня неторопливо вытащил нож из раны, аккуратно вытер клинок и щелчком отправил его в рукоятку.

– Так… на улицу его.

Меня подхватили под руки и волоком потащили из кафе. На улице я увидел сквозь красный туман, как трое молодчиков поливают мою «Ниву» из канистр. Запахло бензином.

– Шел медведь по лесу, – скучающим голосом проговорил Закос. – Видит, машина горит. Сел в нее и сгорел.

– Егор? – прохрипел я.

Егорушка, тряхнув патлами, изобразил «рокерский запил», используя канистру вместо гитары, после чего достал из кармана косухи зажигалку.

– Полыхнет же, дебил, отбежать не успеешь, – гыгыкнул кто-то из бандитов.

– Да ништяк… я это, коктейлем. Зырь, чертила!

И Егорушка, ухмыляясь, подпалил лоскут ткани на горлышке бутылки.

– Йи-и-ха!

От моей «Нивы» полыхнуло густым плотным жаром. Почти сразу же взорвался бензобак, гулко грохнув на всю улицу, и бандиты со свистом, матом и улюлюканьем выразили свой восторг. Первым в свою машину, большой внедорожник, уселся Паня, крикнув сквозь гул огня: «Все, пацаны, валим!» Меня бросили на асфальт, прошипев: «Ну, падла, считай, повезло тебе». Егор, проходя мимо, проехал ботинком по свежим ссадинам.

– Бывай, урод.

И перед тем, как потерять сознание, я успел запомнить смесь страха, пьяной бравады и бессмысленной злобы в его взгляде.

* * *

– Глупо, мужик. Я бы сказал, даже очень глупо поступаешь. – Пожилой следователь откинулся в кресле, вертя между пальцев дешевую ручку с обкусанным колпачком. – Ну, признайся, ведь не просто так по щам настучали в кабаке?

– Говорю же… пьяная драка. – Я снова, чувствуя глухое, давящее раздражение, начал пересказывать легенду. Причем злился я не на задаваемый в десятый раз один и тот же вопрос, а на то, что при разговоре ощутимо саднили только начавшие подживать губы да отдавало в боку. Достал.

– Бил тебя Паня, верно?

– Не знаю я никакого Паню. Сколько раз говорить… Зашел выпить пива. Слово за слово, ну и дальше, как оно обычно бывает. Национальный вид спорта. Адреналин очень люблю, приключение опять же.

– Врешь, сталкер. – И прищурился следователь, видимо, пытаясь уловить, как я вздрогну от этого вопроса, как отведу взгляд. Шиш тебе, товарищ. Я не я, и корова не моя, никакими я, понимаешь, незаконными делами и близко не занимаюсь. А что подрался, так это не я побил, а меня, значит, побили. Потерпевшие мы.

– Какой сталкер? Вы о чем, господин следователь?

Вздохнул господин и выложил на стол мою саперку. В пакетике. Надо же, полыхала машина так, что даже краска вся с нее слезла, подчистую выгорела, а лопатке хоть бы хны, только закоптилась чуток. Еще раз вздохнул следователь и во втором пакете останки обреза моего рядом разместил. От того, конечно, только металлические части и остались в серой такой пыльце и разводах.