Читать книгу "Война Владигора - Валерий Воскобойников"

— Вы, четверо, со мной в лес, остальные оставайтесь тут, — наконец распорядился Ждан. — Ежели мы также исчезнем, не ждите нас, не зовите, сразу к договорному месту встречи! И обо всем, что видели, князю расскажите. А мы как-нибудь разберемся.

Ветки стегнули его по ногам, когда он проскакивал между двумя кустами. Ждан держался посередине, слева и справа было по два дружинника. Он оглянулся на дорогу — с теми, кто остался, вроде бы ничего не случилось.

— Едем с оглядкой, тут от поспешности один вред, — объяснил он своей четверке.

Так они и двигались — пройдут шагов тридцать, оглянутся.

— Да вон же наши, нам машут! — сказал со смехом дружинник, который был от Ждана слева.

И Ждан тоже увидел недавно ушедших в лес — они по-прежнему были на лошадях, совсем близко и чему-то улыбались. Да и понятно чему! Ждан тоже улыбнулся им в ответ. Ну не смешно ли, в самом деле, вот же они, рядом, и дорога — тоже рядом, а столько было беспокойства, столько страхов! А чего бояться!

Ждан оглянулся на дорогу и хотел позвать остальных, чтоб те тоже порадовались, лес-то оказался совсем обычным, вовсе никаким не Заморочным, пустые это сказки да страхи, он даже приотстал и крикнул им:

— Эй!

И в то же мгновение ощутил, что с дорогой что-то не так, она была намного ближе, чем раньше. К тому же на дороге стоял он сам и пристально вглядывался в лес. Это рассмешило еще больше. Никогда прежде Ждан не видел себя со стороны. Выглядел он, оказывается, совсем не таким ловким, как представлялся себе самому. Ждан решил направить лошадь поближе к дороге — раз он так всматривается оттуда в лес, значит, отчего-то не видит тех, которые здесь. Ему захотелось крикнуть самому себе:

— А ну давай сюда! Чего там растопырился?

Но тут он внезапно ощутил столь тяжкую усталость, что не только голова у него сама опускалась к теплой лошадиной холке, но и глаза было не удержать открытыми. Да и у лошади, он почувствовал, стали подгибаться ноги.

«Вот она, морока», — успел подумать Ждан.

Лошадь его медленно валилась на мох. Неподалеку уже сладко спали те четверо, что вошли с ним вместе в лес. Улыбаясь во сне, как младенцы, они спали на мягком мху, слегка придавленные спящими лошадьми, но никто из них даже и не подумал высвободить ногу.

А вот тех, кто вошел в лес раньше, здесь не было.

«Морока, морока все это», — снова очень медленно подумал Ждан и, с трудом пересилив сон, вытащил-таки ногу из-под повалившейся лошади, а потом больно укусил себя за руку.

И сразу рядом что-то зачавкало, зашамкало, прошептало негромко:

— Кровушка! Теплая, сладкая!

Это его и пробудило. Его еще обволакивало тупое желание прилечь прямо здесь на мягкий теплый мох и закрыть глаза, но он уже выплывал из сна. Ему даже достало силы подхватить за шиворот кольчужной рубашки двоих дружинников и, спотыкаясь, пригибаясь к земле, потащить их из леса.

Не так уж много он и прошел, как тяжелая сонливость начала проходить. Да и дружинники — крепкие парни — зашевелились. Жаль только, дороги не стало видно. Но так и положено было, если это не началась новая морока.

Оба парня наконец очнулись, сели, протерли глаза. Ждан, выпрямившись, с тревогой смотрел сквозь густые кусты на дорогу. Дружинников своих он на ней не видел.

«Сам же я приказал им не ждать, ежели мы пропадем», — подумал он, но тревога не исчезала.

— Выспались? — спросил Ждан парней.

Парни продолжали трясти головами и растерянно осматривались.

— А лошади наши где? — наконец спросил один из них. — Мы тут зачем?

— Потом объясню, — сказал Ждан. — А сейчас медлить нельзя, надо остальных выручать. Только так: если вам там или смешно вдруг станет, или сон снова навалится, знайте, все это морок, наше дело одно — хватать их и тащить сюда. Не сможем — все погибнем.

Воины согласно кивнули.

Вместе со Жданом они вернулись вроде бы к тому месту, откуда только что с таким трудом удалось вырваться, но ни спящих дружинников, ни лошадей там не было, лишь свежий непримятый мох и ничего более.

Ждан старался выглядеть спокойным. Оба дружинника испуганно жались к нему. Желания спать никто из них не испытывал.

— Все, — сказал Ждан, — идем к дороге, без князя нам тут не разобраться.

Так они и шли из леса, прижимаясь друг к другу, и Ждан со страхом думал о том, что станет он делать, если и дороги они сейчас не найдут.

Дорога появилась перед ними внезапно. Но прежде под ногами у них прошмыгнула огромная крыса с колючками на хвосте. Она бежала в ту же сторону, куда брели и они.

Зрелище, которое предстало перед ними, было ужасным. Между телами лошадей несколько десятков крыс пожирали порубленные останки их товарищей, повозки были сбиты в кучу, а под ними, скрючившись, сидел единственный оставшийся в живых дружинник. Закрыв глаза, он в ужасе что-то шептал, по-видимому молился богам.

Крыс было немного, но Ждан помнил, сколь опасны они, когда набрасываются стаей, и больше всего ему сейчас хотелось забраться на дерево, вжаться в его ствол и переждать, пока они не насытятся, как сделал это недавно купец Власий.

«Уж не очередная ли это морока?» — подумал он вдруг.

И, чтобы убедиться, рубанул мечом крысу, которая рядом с ним пыталась проскочить сквозь кусты на дорогу из леса. Он рассек ее пополам, а дальше уже все пошло само собою. Выскочив на дорогу, Ждан яростно принялся рубить жирные тела крыс, крутясь во все стороны и не давая им приблизиться. Оба дружинника уже рубились рядом. Он не думал о том, что сейчас сюда могут набежать тысячи новых крыс, как в той давней битве, когда они гнались за Владигором. Все, чего он хотел, — похоронить по-людски хотя бы тех парней, которых бросил на дороге, уйдя в Заморочный лес. А для этого надо было отбить их изуродованные тела.

Уже несколько десятков тушек этой нечисти валялось под ногами, а он продолжал, переходя с место на место, неистово разить мечом. И возможно, испугавшись этой ярости, одна из крыс жалобно запищала, бросилась с дороги в лес, а за нею помчались и остальные.

Ждан брезгливо вытер меч о придорожную траву и приказал:

— Всех сложить на одну повозку, в этом поганом месте хоронить не станем. Вылезай! — скомандовал он дружиннику, продолжавшему сидеть под телегой. — Помоги, да расскажи толком, что тут у вас было?

Дружинник, трясясь, выполз из-под повозки, сел на дороге, закрыл лицо руками и заплакал. Ждан знал его — был он парнем неробким и сильным, а теперь, прислонясь к колесу, всхлипывал словно ребенок.

Пожалеешь его — он и вовсе раскиснет, — понял Ждан и, слегка толкнув его ногой, приказал не грубо, но требовательно:

— Встать!

Хмыша, так звали парня, неуклюже поднялся, руки его безвольно висели, правое плечо пересекала кровавая полоса.