Читать книгу "Все так - Елена Стяжкина"

Письмо до Белого дома не дошло. Вернулось. Михаил Васильевич так орал, так вопил, кричал так, что Севик поклялся (под диктовку, ага) «навсегда возненавидеть Америку и никогда не продаваться на Запад ни за джинсы, ни за ракетно-ядерные установки». Это Михаил Васильевич Горбачеву диктовал. Ясное дело. Ясное дело, не Севику.

Так часто бывает: кричишь одним, а клятвы дают другие.

– Что топчемся, Севичек, лисочек мой, что топчемся? – спросила Надя. – Чего сказать боимся?

Давай-давай, выговаривай! Деньги, квартиру, опекунство, счет на предъявителя, суд? Что?

Надя не успела как следует закипеть. Связь оборвалась. Усрался Севичек. И она была рада.

Кипела уже одна. Самостоятельно. В смысле – одиноко. Главу одному придурку закончила. Там только список литературы оставался. Безголовая работа: из текста, из скобок копировать-вырезать, а под текст вставить. Плюс в соответствии с ГОСТом.

Еще статьи в сборник сверстала. Дело небольшое, но тоже нудное. Безмозговое.

На рынок сбегала. Поздно, под закрытие. Но все было. Творог был. Сметана. Печенка. Язык.

Язык вонючий. Надя чуть сознание не потеряла, какой вонючий язык ей на рынке втюхали.

А Витасик рыгать перестал. Отравление было банальное. Врач сказал. Белковое отравление. Кишечник мальчиковый не то что девочкин. Мальчики в плане кишечника очень долго мучаются. У Надиных коллег все сыночки поголовно на лактобактериях, бифиформах плюс на всяких антипучительных. У девочек с этим проще.

У девочек со всем, что нужно для жизни, проще. У девочек сложнее с тем, что нужно для головы.

Муж Саша вечером, когда гуляли с Витасиком (а ему – можно. Врач сказал: «Воздух – говно, но отчего бы не погулять младенцу?»), и сердился очень, и смеялся тоже. Хотя обычно – ровный как стометровка.

А начал издалека:

– Я давно хотел сказать тебе, Надя…

Надя, хоть и неумная местами, но на лавку рухнула, не наземь. Уши даже успела закрыть, голову почти к коленям подтянула. Блиндаж. Бомбите на здоровье.

Витасик ей: «Ку-ку!» А она – ноль. Глаза тоже на всякий случай закрыла.

Потому что после этого зачина у людей такой припев начинается, такой припев… После этого зачина и женщины с косами вдоль дорог стоят, и переезд на постоянное место жительства на какую-нибудь родину типа Израиль-Германия-США маячит. Еще банкротство, долги, СПИД, другая болезнь жуткая. Дети…

У Надиной коллеги после такого зачина появились дети. Почти совершеннолетние. Очень долго ее муж собирался. А тут как раз старшему ребенку поступать. Тестирование он, конечно, пройти мог, но плохо. Потому что травмированный двусмысленной ситуацией и безотцовщиной. Значит, за деньги надо было поступать. На контрактной основе. Надина коллега дала. Она хорошо зарабатывала, ей было не жалко. И хотелось выглядеть хорошо в глазах мужа. А второму, младшему, наняла репетиторов.

И радовалась. Поплакала, конечно, но радовалась. Надины коллеги доктору ее хотели показать (и надо было!), но тут дочки ее с мужем законные, правильно выращенные с отцом – две сразу, погодки – замуж пошли. Эта женщина сильно отвлеклась на свадьбы, хлопотала-хлопотала…

А потом уехала в Йемен. Переводчицей при миссии Красного Креста… Три года уже. Фотографии шлет. Счастливая. На всех фото – как фруктовое мороженое. Счастливая, свежая… У нее все хорошо.

– Я давно хотел сказать тебе, Надя… Если тебе Витасик сейчас вредный, то мы с ним можем снять квартиру. И уходить в нее ночевать.

– Что за глупости?..

– Нет, ты подожди. Я давно собирался, но все как-то не получалось. Я и сейчас не хочу тебя расстраивать, но ты должна знать, Надя…

А вот другая коллега – в двух университетах доцентом плюс в их институте на полную катушку, – так вот, она не доводила до «ты должна знать». Держала все под контролем. Все: передвижения, график питания, список блюд, дни рождения всех друзей детства и коллег по работе, марки машин начальника, учительниц (у нее мальчик был), директора школы, пристрастия всего постороннего мира. У нее муха мимо не пролетала. И что?

А то же самое. Пукнуть мужу было некогда. Но умудрился. Полюбил другую женщину. Засранку. Сейчас этот муж ходит как «халамиднык», ест в «Макдоналдсе», ездит на велосипеде и просится назад.

Если мужчина что-то хочет сказать, он скажет. Это неизбежность. К этому, как к смерти, подготовиться невозможно.

Надя открыла уши и посмотрела на мужа Сашу смело и решительно. Стреляй!

– Ты должна знать, Надя, что у нас будет ребенок…

– Витасик? – на всякий случай уточнила Надежда Михайловна.

– И Витасик. И еще один. Ты, Надя, извини, конечно, и не пугайся раньше времени, тем более что уже совсем поздно. Ты, Надя, беременная. У тебя, Надя, четыре месяца уже месячных нет. Грудь налилась. Врач сказал, что двадцать недель, не меньше.

– Какой врач? Ты сдурел, что ли? Голова уехала?!! Саша, ты идиот или где?!

– Надечка, – ласково так, как собаке уличной, но опасной, сказал муж Саша. – Надечка, ласточка. Ну, некоторые женщины это очень трагически воспринимают. Но это ничего страшного. Это у всех бывает и проходит. Пять месяцев всего осталось. Ты потерпи…

– Саша! Ку-ку! Ку-Ку! Витасик с тобой играется, видишь? А ты сидишь тут и бредишь!

– Ку-ку, Витасик. Ку-ку! – без энтузиазма спрятался муж Саша. Рассердился. Дальше говорил жестко. – Надя, мы твою кровь на хорионический гормон человека, он же хорионический гонадотропин, если тебе интересно, сдали. Ответ получили положительный. Не перебивай! Кровь твоя была не на голодный желудок плюс еще стресс, поэтому другие анализы – с большой вероятностью ошибки. И их мы делать не стали… Но потом передумали и рискнули. Хорошие получились анализы. Честное слово… В лаборатории сказали, что нужно повторить. Я бы сдал кровь, но моя, врач сказал, не подходит… Ясно тебе?!

– Не ори на меня! Мог бы и раньше сказать, если такой наблюдательный! Я тебе не крыса подопытная! У меня – культурный ранний климакс!

– Культурный? – удивился Саша.

– Не ори на меня! Юннат! Мог бы и раньше сказать! Не чужие же люди! – рассвирепела, просто рассвирепела Надя.

Муж Саша предательским образом менял ей зубные щетки. Только Надя привыкнет, а щетка – в ведре. Или вот колготки. Раз в месяц – две пары новых. Зачем? Зачем столько, если Надя любит брюки, а под брюками не видно? Но нет. Новые купит, старые выбросит. С расческами – та же история. С фильмами на дисках. Все новое – в дом, а Надя и старое не успевала. Апельсины всегда покупал дорогие. Она как-то сказала, что в детстве не наелась. Теперь наелась, обожралась, можно сказать. А он все несет и несет, несет и несет…

Надя заплакала.

Саша засмеялся.

Витасик немного подумал. Посмотрел на них обоих и присоединился к Наде.