Читать книгу "Башни страха - Каролина Фарр"

Мы подошли к лестнице.

– Вы ей настоящий друг? – сурово сдвинув брови, спросил Джо Пирсон.

– Доктор, для меня Джоан как сестра, – тихо ответила я.

– Тогда держите ее от Урсулы Грант подальше, – понизив голос, посоветовал он. – Эта женщина плохо влияет на вашу подругу. Сара это поняла, и я тоже. Мы очень надеемся на то, что вы, мисс Каванаф, останетесь здесь. Вы – единственный человек, способный избавить Джоан от того, можно сказать, дьявольского влияния психиатрической медсестры, которую выбрал для своей дочери покойный Джон Хейлсворт. Если вам дорога Джоан, то помогите ей. Сейчас она нуждается в вашей помощи, как никогда раньше.

Пораженная тем жаром, с которым старик произнес эти слова, я удивленно уставилась на него.

– Доктор, но это не так просто, – мягко заметила я. – У меня своя работа, я должна думать о карьере. Мы же с Джоан не дети, как раньше. Кроме того, вы, наверное, обратили внимание на то, как она холодно меня приняла. Не уверена, хочет ли она, чтобы я была с ней.

– Я же сказал, Эли, что вы ей просто необходимы, – не повышая голоса, произнес доктор. – Желание, чтобы вы остались жить в Сторм-Тауэрс, придет к Джоан чуть позже. Видите ли, она человек, который нуждается в постоянной опоре, и это ваша вина, что...

– Но послушайте, доктор! – прервала я его на полуслове.

– Я хочу сказать, что в годы вашей совместной учебы, вы, мисс Каванаф, защищая Джоан, сделали ее зависимой от себя, – не обращая внимания на мой протест, продолжил старик. – А затем вы оставляете ее одну. Этим вы облегчили задачу Урсуле Грант. Поверьте, эта женщина сделала так, что Джоан попала к ней в абсолютную зависимость.

– Вы и в самом деле так думаете? – помрачнев, спросила я.

– Думаю? – переспросил Джо Пирсон. – Да я в этом совершенно уверен! И у мисс Грант были на то причины.

Я вспомнила, что сказал мне Монти о ежегодном вознаграждении, завещанном ей Джоном Хейлсвортом. Но не сумма же в несколько десятков тысяч долларов заставила Урсулу добиваться расположения Джоан, подумала я. Если бы она не любила свою двоюродную сестру, то за такое дело вряд ли бы взялась. А потом, они же все-таки родственницы...

– Доктор, вы полагаете, что Урсула сделала это умышленно? Она же наверняка любит свою кузину?

– Эта женщина преследует только свои корыстные цели, – ответил Пирсон. – Так что ни о какой любви мисс Грант к Джоан и речи быть не может. Иногда мне кажется, что она ее просто ненавидит. Привязанность к ней у Джоан совсем не та, что была к вам. Ваша подруга никогда и ни к кому нежных чувств не испытывала. Она на них просто не способна.

– Вы не правы, доктор, – возразила я. – Джоан меня любила. В Редклиффе мы были с ней как родные сестры. Когда погибли мои родители, она своим участием помогла мне пережить это страшное горе. Нет, Джоан способна на глубокие чувства. Она может быть нежной и ласковой. В трудную для меня минуту она пришла мне на помощь.

Голубые глаза доктора Пирсона мгновенно подобрели.

– Вот поэтому, Эли, я и считаю, что вы единственная, кто может ей помочь, – сказал он. – Вы лучше других понимаете Джоан. У вас большой опыт общения с ней. Вы, возможно, единственный человек в этом мире, которого она любила.

– А свою мать? – удивилась я.

– Нет, она не любит ни ее, ни своих братьев. Насколько я помню, она и отца не любила. Вы не забыли, где она проводила свои каникулы? Эли, живя вдали от дома, Джоан часто тосковала по нему? А по своим самым близким родственникам? Вспомните, когда была возможность, она приезжала к ним?

– Да, но Кембридж так далеко от Сторм-Тауэрс... – впившись глазами в доктора Пирсона, неуверенно произнесла я.

– А девочки, с которыми вы учились? У некоторых семьи жили еще дальше, однако они, чтобы повидаться с родственниками, преодолевали расстояния и побольше. – Старик горестно покачал головой и продолжил: – Ну, мне пора. Джоан очень подозрительная, и я не хочу осложнять ваши отношения. Если вы останетесь, то вам будет очень сложно найти к ней подход.

Джо Пирсон развернулся и зашагал вниз по лестнице.

– Минуту, доктор! – окликнула я его, еще не зная, как изложить ему пришедшую мне в голову мысль.

– Да? Я вас слушаю.

Он остановился на ступеньках и повернулся ко мне лицом.

– Вы считаете, что у Джоан проблемы психического характера? – неуверенным голосом спросила я.

– Эли, я не психиатр, а всего лишь врач-терапевт. Сара родила Джоан в сорок два года. У нее были очень сложные роды, и мне пришлось воспользоваться специальным инструментом. В результате Джоан получила небольшую травму головы. Поэтому я не могу гордиться тем, что спас Сару и ее дочь от верной смерти. В ту ночь я испытывал нервное перенапряжение. Очень сильное. Я видел много неполноценных детей, появившихся на свет в результате поздних родов. Причем у их матерей никаких осложнений при родах не было. Я не думаю, что поздняя беременность Сары или родовая травма головы как-то сказались на Джоан. Может, просто я не хочу в это поверить. Состояние Джоан всегда тревожило меня. Я в большей степени склонен видеть его причину не в неловкости, проявленной мною во время родов, и не в желании Сары и Джона иметь позднего ребенка. Во всем я виню условия, в которых росла и воспитывалась Джоан. Понимаете, Эли, девочка жила в этом похожем на склеп доме, рядом с ней не было детей ее возраста, с которыми она могла бы общаться. Потом ей пришлось учиться в заведениях, которые она ненавидела. Я также виню психиатров, которым Хейлсворт показывал свою дочь, за то, что те, поставив ей диагноз, тем самым посеяли в ее душе сомнения. – Доктор поморщился. – Наверное, я все же ищу себе оправдания! – горестно произнес он. – А вы, Эли, как считаете? Джоан, по вашему мнению, нормальная девушка? Может быть, у нее прогрессирующий психоз? Или мания преследования? Следует ли мне посоветовать Саре вновь показать ее психиатрам и положить в клинику?

– Нет! – испуганно вскрикнула я. – Доктор, ни в коем случае этого не делайте!

– Да поможет мне Всевышний, – произнес старик. – Я этого никогда не сделаю. Если только меня не заставят. Или в том случае, если Урсула Грант...

Он замолк, видимо решив, что сказал лишнее, кивнул мне на прощание и, опустив плечи, тяжело зашагал по ступенькам.

Я повернулась и медленно пошла по коридору. В конце его находилось окно. Сквозь высохшую на его стеклах морскую соль виднелась опоясывающая усадьбу черная каменная стена. Сегодня море было спокойным, и в коридоре слышался лишь его тихий плеск. Здесь, в Сторм-Тауэрс, мрачном здании, построенном на высокой скале, море постоянно давало о себе знать: в шторм – диким ревом, а в хорошую погоду – тихим шелестом воды.

Да, доктор Пирсон прав, думала я. В таком страшном доме ребенку жить нельзя. Теперь мне понятно, почему на каникулы Джоан с огромной радостью ехала к моим родителям в Бостон. Там она чувствовала себя счастливой, не то что в собственном доме.