Читать книгу "Будущее уже началось. Что ждет каждого из нас в XXI веке? - Брюс Стерлинг"

«Ученый вначале впитывает в себя окружающий мир; затем размышляет, систематизируя его в своем разуме, а затем выражает словами». Здесь Эмерсон требует от нас видеть высший смысл в суете жизни. «Он пропустил через себя жизнь; он исторг из себя истину». Вот это да! Можно представить, какой энтузиазм охватил собравшихся на митинг членов «Фи-Бета-Каппа»[10], когда Эмерсон воодушевленно проповедовал со своей деревянной кафедры. «Он пропустил через себя мимолетные события и исторг из себя бессмертные идеи».

Не просто корыстная борьба ради выживания – перед нами открывается целая философская панорама. «Он пропустил через себя деяния; он исторг из себя поэзию». Америка всегда славилась деловой активностью: если бы она воплощалась в поэзии, повсюду стояли бы штабели книг километровой высоты.

Ральф Уолдо Эмерсон благодаря своему героическому труду создал канон для американского ученого. Он назвал его трансцендентализмом. Это эклектическая, многоязычная мешанина из философии Нового времени: здесь и Гегель, и «Бхагавадгита», и Вергилий, и Гомер, и Томас Карлейль[11], дополненные философией успеха и советами о том, как усовершенствовать механическую мышеловку. Философия из собранных со всего мира кусков, поражающая разрозненностью и несовместимостью идей. Но зато по-настоящему американская.

Эмерсон был невероятным оптимистом. Ему даже не приходило в голову усомниться, прав ли он в ожидании столь радужных перспектив, – скорее всего, он просто не мог думать по-другому. Кажется, что он просто не представлял себе истинного положения вещей. Эмерсон гордился своим оптимизмом накануне Гражданской войны, ставшей, бесспорно, самым страшным катаклизмом в истории Соединенных Штатов. Но ужасы, смутно вырисовывавшиеся на горизонте будущего, не испортили ему настроения. Страх перед последствиями никогда не заставлял его падать духом. Эта особенность национального характера сохранилась до наших дней без изменений. Накануне обвала доткомов[12]индекс NASDAQ[13]взлетел на головокружительную высоту, и нью-йоркскую товарную биржу заполнили многочисленные Эмерсоны. Миллионы людей радостно платили за акции софтверных компаний значительно больше, чем они стоили, – так оптимизм Эмерсона проявляется в современных условиях.

Совсем не по-американски – знать, как добиться связного логического мышления. Американцев, когда они ударяются в воспоминания, редко понимают даже собственные дети. Но оставаться оптимистами вопреки всему, чему нас учит история, – типично по-американски.

В частности, это очень по-американски сказочно разбогатеть, занимаясь тем, о чем прежде никто и не слышал, на что не надо брать разрешения у властей. В индустрии, где можно быть необразованным, неквалифицированным и не иметь лицензии, потому что она просто не существовала прежде. В индустрии, которая не только недавно появилась на свет, но и может в любой момент лопнуть как мыльный пузырь.

Во времена Ральфа Уолдо Эмерсона были железнодорожные и телеграфные сети. В наше время – информационные сети. Но это революция ничуть не меньшего масштаба: она так же подрывает наши прежние представления о мире, как и индустриальная революция во времена Эмерсона. Железнодорожные составы в мгновение ока смешали людей с товарами, а телеграфы сокрушили время и пространство. Наши информационные сети доставят на компьютер практически все, что есть на земле, стоит лишь несколько раз «кликнуть» мышкой.

Современное общество изобрело мощную обучающую машину, не имеющую канонов. Это последнее и наиболее мощное столкновение американских технических чудес и научного знания. После непримиримого противостояния времен Эмерсона они в конце концов поглотили друг друга.

В Интернете нет ни учебного плана, ни моральных ценностей, ни философии. Он не имеет религии, национальности или гражданства. Он просто предоставляет данные, вагоны данных, уйму данных. Интернет – это школа, управляемая электроникой, децентрализованная, неорганизованная, мультикультурная и абсолютно бесконтрольная. Она выросла на основе хитрых приспособлений, и от нее воняет трансцендентализмом.

Образование подразумевает кодификацию культуры. Компьютерные сети кибернетизируют этот процесс, то есть предоставляют вам все сразу, собранное со всего мира со скоростью света, в полном беспорядке.

Какой бы жизнеспособной ни оказалась современная американская интеллектуальная культура, у нас вряд ли отыщется мыслитель масштаба Ральфа Уолдо Эмерсона. Для него просто нет места. В наши дни армии ученых мужей и грамотеи из многих стран воюют с горами моментально сменяющихся на экране данных. Эмерсон жил в скромном, едва затронутом индустриализацией обществе, где лишь часть населения была грамотной. Где не хватало еды и одежды. Где мудрец мог выступить в зале, забитом выпускниками колледжей, и одной единственной речью изменить направление интеллектуальной жизни страны.

Однако можно, набравшись храбрости, подняться до высот пьедестала Эмерсона и навести порядок в нашей сложной жизни и бесконечной рутине. Можно дальновидно предположить, что, существуй подобный пророк-янки, он был бы загадочным, самоуверенным и до глупости оптимистичным. Как и Эмерсон, он жил бы во время коммерческого бума, где на сцену прорываются новые производительные силы.

Возможно, он был бы похож на Кевина Келли. Автор пророческих книг «Новые правила новой экономики» и «Без контроля: Начало необиологической цивилизации», Кевин Келли живет с женой и детьми у Калифорнийского национального парка в жилище пасторального типа, где обменивается сообщениями по электронной почте, пишет, размышляет, обдумывает глубокие мысли и разводит пчел. Это известная фигура среди «виртуальных интеллектуалов», так называемых «культурати», которые «переехали» в информационные сети, чтобы делать там основную часть своей работы. Даже в компании таких ловкачей он стоит особняком, потому что примечателен, как и Ральф Уолдо Эмерсон. Он одержим одной-единственной здравой идеей по поводу развития культуры.

Идея Келли состоит в том, что цифровые сети – это машины, порождающие возможности и инновации, которые распространятся по всему миру, и создают постоянную нестабильность, которую лучше всего будет понимать как органическое поведение внутри технологической матрицы.

Важное заявление. Когда дремлющий интеллект XXI века глянет своими железными глазницами, он признает эту теорию своей собственной. Если понадобится ментальный сейф, куда бы можно было засунуть представление о сущности XXI века, этот подойдет больше всего.

Давайте же попытаемся осторожно развернуть это заявление, слой за слоем. «Цифровые сети». У нас множество сетей: от железнодорожных до газовых, канализационных и электрических, но все они станут цифровыми, то есть подвергнутся компьютеризации, потому что так их дешевле всего содержать.

«Порождение возможностей» – цифровые сети вмешиваются практически в любую область, открывая новые возможности анализа и новые способы систематизации, которые наслаиваются друг на друга и хранятся в неограниченном количестве. «Порождение инноваций» – новости моментально распространяются в сетях, смешиваясь между собой, стирая прежние категории и создавая мутантов и гибридов. «Распространяются по всему миру» – компьютеризация проникает повсюду, даже в привычные области, которые, казалось бы, воспринимаются как раз и навсегда данные, например водопровод и электричество. «Постоянная нестабильность» говорит о том, что процесс развивается далеко не идеально. Никогда не настанет «золотого века», когда мы сможем вздохнуть с облегчением и объявить о том, что «мир полностью компьютеризован» или «генетика изменила мир». Процесс техносоциальных изменений продолжится, усложняя сам себя. Он никогда не станет «законченным» или «завершенным». У него нет ни конечной цели, ни условий победы.