Читать книгу "Колечко с бирюзой - Валентина Мельникова"

Бабушка только вздохнула в ответ и принялась убирать со стола. Наташа повязала передник и взяла из ее рук стопочку грязных тарелок.

— Иди спать, бабуля, я посуду сама вымою и кастрюли вычищу.

Петр пристроился на порожке у открытой двери и закурил, а бабушка ушла к себе. Некоторое время Наташа слышала ее тихий голос. Анастасия Семеновна выговаривала коту Семену за грязные следы, которые пушистый любимец исправно оставлял на подоконнике после своих вечерних прогулок. Затем щелкнул выключатель, скрипнули пружины кровати, бабушка пробормотала что-то еще и затихла.

На кухне мерно постукивали ходики, в оконное стекло ударилась ночная бабочка, от ветерка вздулась занавеска… Наташа прикрыла форточку и выключила верхний свет, оставив гореть небольшую лампу над кухонным столом.

За ее спиной послышались шаги. Она оглянулась. Петр, захлопнув входную дверь, подошел к ней. Наташа подала ему полотенце:

— Вытирайте посуду, если более приятных дел нет.

Петр улыбнулся и стряхнул с руки капельки воды, брызнувшие на него с мойки.

— А что, это идея! Почему бы нам вместе не заняться более приятными делами?

Наташа посмотрела на него с недоумением и принялась усиленно скрести сковороду.

— Наташа, — Петр подошел вплотную, стал рядом, — тебе кто-нибудь говорил, как ты красива, просто с ума сойти, как красива!

Она скосила на него насмешливый взгляд, отодвинулась чуть в сторону, но занятия своего не прекратила.

— Очень естественный переход от грязной посуды к моей неземной красоте, Петр Васильевич! Странные у вас ассоциации, товарищ прапорщик!

— Не смейся, Наташа, я вполне серьезно. Наш капитан, например, который с тобой на капэпэ беседовал, уже раз пять про тебя спрашивал. Говорит, что не прочь познакомиться с тобой поближе. Кажется, ты ему понравилась. Может, пригласить его в гости?

Сковорода с грохотом полетела в мойку, и Наташа, упершись руками в бока, сердито уставилась на Петра.

— Послушайте, товарищ прапорщик! Мне эта информация ни к чему, я вас ни в сводники, ни, тем более, в сторожа не нанимала!

И она с удвоенной энергией принялась за сковороду, но Петр решительно отобрал у нее щетку. Глаза его смотрели приветливо, почти ласково.

— Честно сказать, Наташа, я бы охотно нанялся в твои сторожа.

Он бережно обнял ее за плечи и привлек к своей груди. Наташа откинула голову и глянула ему прямо в глаза. Они сияли и лучились такой нежностью и любовью, что на мгновение ей захотелось плюнуть на все свои принципы, прижаться к нему, почувствовать сильные мужские руки. Однако Наташа быстро опомнилась и, отстранившись, поспешно сделала несколько шагов к выходу из кухни. Петр попытался удержать ее за руку:

— Постой, Наташа, мне надо серьезно поговорить с тобой.

Наташа почувствовала, что краска стыда заливает ей щеки. Она негодующе выдернула руку из его ладоней:

— Что вы лезете со своими объятиями? Разве я кукла какая-нибудь?

— Я вовсе не думал тебя обижать, — растерялся Петр, — просто, ты очень мне нравишься, и я хотел сказать тебе об этом.

Наташа смягчилась:

— Не стоит об этом, Петр Васильевич! И не надо забивать себе голову такими мыслями. Скоро я надолго уеду, и у вас будет достаточно времени, чтобы понять, насколько все это несерьезно.

— Нет, ты ошибаешься. — Петр посмотрел на нее исподлобья. — У меня это как раз серьезно! Жаль, что не понимаешь, как это серьезно. — Он тяжело вздохнул и спросил: — Писать хотя бы позволишь?

— И это тоже ни к чему! — Наташа отошла к окну, присела на подоконник. — Терпеть не могу писать письма и, если даже напишете, сразу заявляю, отвечать не буду. Я своим однокурсникам и то отказываю.

— Спасибо за честность! — Петр криво усмехнулся, желваки заходили на его скулах. — А я все думаю, что это ты меня по имени-отчеству кличешь. Сейчас догадался: стар я для тебя, видимо?

— Простите. — Наташа поняла, что разговор скатывается не в то русло, и встала с подоконника. — Давайте закроем тему. Меня не интересуют ни старые, ни молодые, ни в чьих ухаживаниях я не нуждаюсь. И вообще в ближайшее время менять свою жизнь не собираюсь. Пока у меня другие проблемы!

Девушка вежливо попрощалась с соседом, даже проводила до калитки и со спокойной совестью отправилась спать. Через два дня уехала в Ленинград и принципиально ни на одно письмо Петра не ответила. Наташа складывала непрочитанные письма Петра в шкатулку, чтобы летом вернуть их отправителю.

И вернула, после чего Петр ровно три дня не появлялся у них дома. Обижался. А потом, как ни в чем не бывало, возник на пороге и приступил к новому этапу ухаживаний.

Теперь он совсем не скрывал своих намерений и всю энергию направил на Анастасию Семеновну, постепенно, шаг за шагом превращая ее в союзника. Поначалу бабулю смущала слишком большая разница в возрасте. Но очевидные положительные черты характера потенциального зятя сломили наконец ее сопротивление. Ей, конечно, не слишком нравилось, что Петр настаивает на скорой свадьбе. С другой стороны, старушка боялась, что не сможет доучить внучку, а Наташино замужество, особенно если молодые подождут с детьми, эту проблему снимало. Было у бабули и еще одно тайное соображение. На ее глазах Наташа превращалась в прелестную девушку. Старая учительница понимала, что внучка пока не осознает, какой могучей силой одарила ее природа — силой воздействия на мужчин. И эта сила или поможет всего добиться в жизни, или навсегда искалечит, если не уничтожит совсем.

Исподтишка наблюдая за внучкой, бабушка пыталась предугадать начало пагубных изменений в ее привычках или характере. Наталья, казалось, ничего этого не замечала: в свободное от работы время пропадала в лесу, читала, ездила с Петром на пляж. Она ни в грош не ставила его знаки внимания. Нина Ивановна тоже хорошо отзывалась о Наташе, и Анастасия Семеновна засомневалась, не совершает ли ошибку, подталкивая внучку к замужеству.

Она конечно же гордилась своей внучкой. Наташа с отличием окончила школу, поступила в престижный институт, училась без проблем, парням без толку головы не крутила, единственная беда — за языком никак не научится следить.

В Петре Анастасию Семеновну настораживало то, что, кроме качеств доброго, заботливого хозяина и отличного здоровья, ничем другим он не мог похвастаться. Книг почти не читал, ограничиваясь газетами и телевизором, и то лишь потому, что этого требовал замполит. И разговоры его вертелись вокруг собственного дома, хозяйства и автомобиля. А она никак не могла представить Наташу в роли клушки хозяйки, заглядывающей мужу в рот и радующейся каждому новому прибавлению в хозяйстве.

До диплома еще далеко, а ее Наташа уже строит грандиозные планы освоения Крайнего Севера или, например, Байкало-Амурской магистрали. Анастасия Семеновна даже не пыталась ее отговаривать, зная, что через год очередные призывы партии и комсомола способны в корне изменить ее планы. Бабушка понимала, что все ее увещевания еще больше укрепят строптивую внучку в ее романтических устремлениях.