Читать книгу "Торговый центр - Эрик Богосян"

– Даже и не думай. – Коп как бы невзначай положил свободную руку на рукоять пистолета, торчащую из его бедра, как шишковатый нарост. Дэнни глянул на ветхий пистолет. Что он собирается делать? Пристрелить меня? – Я серьезно.

Вполне убедительно. Рано или поздно Дэнни поймают, и, если его поймают, никаких оправданий у него не будет. Пока что им нечего на него повесить, суд может поверить как им, так и ему. Но его виновность будет очевидной, если им придется его ловить. И они его поймают. Дэнни содрогнулся.

Второй коп закончил говорить по рации и направился к Дэнни с кривой ухмылкой, словно у него болел зуб. Он не заговорил с Дэнни. и даже шел не совсем к нему. Как бы просто гулял в ту же сторону.

Лязг, неуловимое движение – и что-то жесткое цапнуло его запястья, как собака. Дэнни не видел наручников, даже не понял, что они уже на нем, пока не поднял правую руку и не обнаружил, что левая двинулась следом.

Дэнни почувствовал, как грудь его разбухает от жалости к себе. Не плачь, что бы ты ни делал – не плачь. Он заставил себя заговорить:

– Послушайте, я просто хотел что-нибудь быстренько купить. – Адреналин рвал Дэнни вены. Он попытался дать задний ход. – Да бросьте. Ну правда. Зачем мне подсматривать в примерочную? – Адреналин забурлил сильнее. Дэнни почувствовал, что у него горит лицо.

– Все нормально. – В голосе копа не звучало ни обвинения, ни насмешки, ни прощения.

– Это… все это… – Дэнни не знал, как закончить фразу. Он сменил тему. – Да. а что с моей машиной?

– Вы женаты?

– Что? Ну да.

Коп даже не потрудился взглянуть на своего напарника.

– Такие всегда женаты. – Коп проверил пейджер, пристегнутый к ремню. Дэнни вспомнил свой первый пейджер и то особенное чувство, когда он его получил. Копу-то зачем пейджер?

– Машину может забрать ваша жена.

– Нет. Слушайте. Я требую адвоката.

– Будет вам адвокат. Вот уж за это не беспокойтесь.

Дэнни сосредоточился. Он очень хорошо действовал в чрезвычайных ситуациях. Он талантливо вел переговоры. Ничего подобного не должно происходить. Можно прекратить все это прямо сейчас.

– Послушайте, пожалуйста, выслушайте меня… как вас зовут?

– У вас есть право хранить молчание…

– Ну да, я знаю, знаю, но послушайте, погодите… стойте!

Они задержались уже в дверях на стоянку. Какие-то посетители почуяли необычность в ритме движений полицейских, и шли за ними на безопасном расстоянии, футах в двадцати. Дэнни заметил одного толстяка, похожего на соседа.

– Ну?

– Вы же ее видели. Ну хватит, а? Ребята. Я просто шел мимо, а там она – выставляет напоказ все, что есть. Что я мог сделать?

– Очень красивая девушка.

– Ну я же и говорю! Ну слушайте, а? Я же мужчина.

Дэнни искал в их глазах жалость, понимание. Сквозь легкий запах поп-корна и ароматических свечей еле слышно звучала лишь далекая музыка из колонок. Потом второй коп, тот. который надел на него наручники, сказал:

– Мою племянницу в прошлом году изнасиловали.

Музыка смолкла, Дэнни почувствовал, как невыносимая тяжесть давит на него, взрывает его барабанные перепонки, сдирает кожу. Даже сердце его расплющилось.

– Я…

Рация затрещала, и второй коп, по-прежнему не сводя глаз с Дэнни, взял приемник и поднес к губам.

– Да?

Дэнни услышал какой-то лай и шипение, что-то вроде «Тонн пять или шесть, больше не съесть».

– Ага, мы как раз идем к машине. Минут десять.

Он опустил рацию. Дэнни восхитился продуктивности их труда. Они работают по ночам. Они ловят людей и разрушают их жизни – по ночам. Конечно, им приходится быть невозмутимыми.

– Имя?

– Я обязан говорить, как меня зовут?

– Как вас зовут, сэр?

– Дэнни Маркс – я живу в Западном Милфорде, Мейденберд-лейн.

– Мистер Маркс, через несколько минут мы отвезем вас в участок. Когда мы туда приедем, вас сфотографируют и снимут отпечатки пальцев. Мы проверим ваше имя и номер социальной страховки по федеральной картотеке сексуальных преступлений. Пока мы будем этим заниматься, вы можете позвонить жене или адвокату. После этого вы пробудете у нас, пока судья не определит сумму залога.

Коп отвернулся и выпихнул Дэнни в горячий ночной воздух. Сквозь патину пота Дэнни обнаружил, что стоит у «Форда», на котором написано слово «ПОЛИЦИЯ». Кто-то ткнул его в спину, и он со скованными за спиной руками упал на заднее сиденье. Дэнни почувствовал жалость ко всем «нарушителям», которых видел в прямом эфире в коп-шоу – их запихивали на задние сиденья полицейских автомобилей. Ему нравились эти шоу, но изнутри все выглядело совершенно по-другому. Стальной ожог, окольцевавший его запястья, заставлял Дэнни остро чувствовать все вокруг. Отвратительный запах жареной пищи, рвоты и мочи, поднимавшийся от плетеных пластиковых чехлов на сиденьях, затопил его чувства. Дэнни хотел оказаться дома, в кабинете.

15

Шелл, Адель, Терри и Беккет расположились за одним из дюжины столов, расставленных посреди ресторанной зоны. Терри – длинные патлы, толстые очки, – рисовал кусочком угля на салфетке готическую горгулью, а Беккет наблюдал. Адель сидела молча, выглядела обиженной. Шелл болтала.

– Никто не хочет кино посмотреть?

– Какое кино?

– Не знаю. Ну, это, новое, с этим, ну…

– С этим парнем из телешоу?

– Ага.

– Я слышал, полное говно.

– О'кей. – Терри смял свое творение и запустил им в зажатое столами тропическое растение в горшке. Шелл теребила сережки в левом ухе, все пять, одну за другой. Беккет грыз заусенец.

– А давайте организуем клуб самоубийц и покончим с собой?

– О-о, это идея.

– Ага, давайте. Правда.

Беккет провел пальцами по волосам.

– Конкретная идея, да уж. Ты типа такой мыслитель-радикал, Терри.

– Отсоси. – Терри отодвинул стул, металл завизжал о плитки пола.

Шелл задвигалась, потянулась.

– Мне правда надо сигаретку. Кто хочет со мной выйти постоять, пока я покурю?

Никто не поднял голову, когда пришел Джефф. Он втиснулся между Адель и Терри.

– Привет.

Адель улыбнулась и промолчала. Беккет резко встал и дернул Джеффа за руку.

– Иди сюда, есть разговор.

Беккет направился к туалету за ресторанной зоной. Джефф с трудом оторвался от магнитного поля Адель. Та проследила, как он ушел с Беккетом. Если Беккет и заметил, что между ними что-то есть, он и не собирался подавать вида.