Читать книгу "Список убийств - Фредерик Форсайт"

— А что, я подумаю, — подытожил он, вставая. — Ну а ты пока глянь материал. А то, может, тебе это дело и не по плечу. Хотя в любом случае спасибо за старания.

Дня через два к скромному дому в Кентервилле подчалил фургон с тремя спецами и дорогущим интернет-оборудованием. Спецы довольно долго возились наверху, пока все не установили и не запустили. Тогда они уехали, оставив у плазменного экрана застенчивого парнишку, который, блаженно мерцая глазами, чувствовал себя пребывающим на небе, причем не на первом, а пожалуй, сразу на седьмом. Отсмотрев на джихадском сайте с десяток проповедей, он проворно заклацал по новенькой клавиатуре.

Убийца согнулся над свои скутером и сделал вид, что возится с мотором, а сам при этом не сводил глаз с сенатора штата, который сейчас ниже по дороге выходил из своего дома. В багажник машины он бросил клюшки для гольфа и сел за руль. Стояло великолепное, в ярких переливах света июньское утро; шел его восьмой час. Человека со скутером сенатор-гольфист, понятное дело, не заметил — во-первых, убийца находился у него за спиной, во-вторых, их разделяло расстояние. Что убийцу, в общем-то, не смущало: эту гонку он проделывал уже дважды; правда, не в теперешней в своей одежде, а в джинсах и куртке с капюшоном, что гораздо меньше бросалось в глаза. В таком виде он дважды покрывал за машиной сенатора дистанцию в пять миль через Вирджиния-Бич к площадке для гольфа. Там он следил, как сенатор паркуется и со своими клюшками исчезает в помещении гольф-клуба.

Убийца проехал мимо входа в клуб, повернул налево по Линкхорн-драйв и исчез в леске. Через двести метров вверх по Линкхорн он снова свернул влево, на Уиллоу-драйв. Здесь встречно проехала одинокая машина, но седока скутера как будто не заметила, несмотря на его экзотичный вид.

От шеи до щиколоток убийца был облачен в снежно-белый дишдаш, а обритую голову ему венчала белая тюбетейка с вышивкой. Миновав несколько сельских строений на Уиллоу-драйв, из-под рябящей сени деревьев он вынырнул под утренний свет вблизи того места, где находится метка пятой лунки, известная как «Каскад». Здесь он свернул с дороги и бросил свой скутер в высоком подлеске возле лужайки четвертой лунки, именуемой «Кипарисовой».

Вокруг других лунок уже бродили несколько ранних гольфистов, но они были так поглощены игрой, что не отвлекались вниманием ни на кого и ни на что. Молодой человек в белом невозмутимо прошел по Кипарисовой лужайке вблизи мостика через ручей, втерся в кусты настолько, чтобы его не было видно, и принялся ждать. Из прежних наблюдений он знал, что все игроки во время раунда неизменно доходят до четвертой лунки и пересекают мостик.

Он простоял с полчаса, пропустив мимо себя две пары, прошедшие Кипарисовую лужайку и ушедшие дальше на Каскад. Зорко наблюдая из глубокой тени, он проводил их глазами. Пускай идут.

Затем он увидел сенатора. Тот шел в паре с партнером такого же возраста. В клубе сенатор успел надеть сверху зеленую ветровку; такая же была и на его партнере. Форменные, значит.

В тот момент, когда пожилые люди пересекали мостик, молодой показался из кустов. Оба гольфиста шли, не сбавляя шага, лишь поглядев на незнакомца с мимолетным интересом (судя по всему, к его одеянию или, может, к тому спокойствию, которое он собой олицетворял). Он шел с американцами на сближение, пока один из них на расстоянии примерно десяти шагов не спросил:

— Чем-то помочь, сынок?

И вот тогда он выпростал из-под дишдаша правую руку и выставил ее, словно что-то предлагая — оказалось, пистолет. Как-то отреагировать у гольфистов не было ни времени, ни шанса. Несколько сбитый с толку их одинаковыми длиннокозырыми бейсболками и зелеными ветровками, молодой человек выстрелил по обоим почти в упор.

Одна пуля пришлась «в молоко»; да и бог с ней. Две другие ударили сенатора в грудь и горло, убив на месте. Еще одна саданула в грудь второго игрока. Оба один за другим молча попадали. Тогда стрелок возвел глаза к пронзительно-синему утреннему небу и, пробормотав «Аллаху акбар», сунул ствол себе в рот и нажал на спусковой крючок.

Выстрелы расслышала четверка игроков, покидающих в эту минуту Кипарисовую лужайку. Позднее они рассказывали, что разом обернулись на шум и увидели, как черным сгустком на фоне синего неба хлестанула кровь из черепа убийцы, пустившего себе пулю в рот и рухнувшего наземь. Двое припустили туда бегом. Третий уже разворачивал свой бесшумный гольф-кар, направляясь туда же. Четвертый, застыв на несколько секунд с изумленно открытым ртом, выхватил сотовый и набрал «девять один один».

Звонок поступил на узел связи, расположенный за полицейским участком на Принсесс-Энн-роуд. Дежурная телефонистка приняла все детали и немедленно подала сигнал тревоги на территорию части и в отделение «Скорой помощи». И в той, и в другой работали опытные специалисты, которые не нуждались в разъяснениях, где находится гольф-клуб Принцессы Анны.

Первой на место прибыла машина полиции, патрулировавшая в районе Пятьдесят четвертой улицы. С Линкхорн-драйв полицейские завидели растущую толпу на четвертой лужайке и, не церемонясь, проехали по священному зеленому ковру площадки к месту преступления. Через десять минут из штаба осуществлять руководство туда прибыл дежурный детектив Рэй Халл. Люди в униформе уже оцепили объект, когда из медцентра Пайнхерст, что в пяти километрах на Вайкинг-драйв, прибыла машина «Скорой».

Было установлено, что двое из пострадавших мертвы. Первым был сенатор, которого Рэй Халл опознал по отдельным снимкам в прессе, а также по церемонии награждения местной полиции с полгода назад. Вторым (если «пострадавшим» можно назвать самого убийцу) был молодой человек с кустистой смоляной бородой, опознанный шалыми от ужаса гольфистами как стрелявший. Он тоже был мертв и лежал в шести метрах от своих жертв, по-прежнему сжимая в правой руке пистолет. Второй гольфист, тяжело раненный в грудь, все еще дышал. За дело взялись трое парамедиков, а также водитель «Скорой».

Уже при первом взгляде они определили, что из трех лежащих на притоптанной травке тел их внимания требует лишь одно; остальные два могут спокойно дожидаться транспортировки в морг. Нельзя было и транжирить время на попытку реанимировать раненого так, как это делается с утопающим или отравленным газом. У парамедиков это называется «грузись и вперед».

При них была МСЖ — мобильная система жизнеобеспечения, посредством которой пострадавший стабилизируется на отрезке пятикилометрового броска до больницы Вирджиния-Бич. Так что парамедики экстренно погрузили носилки с раненым и под вой сирены умчались прочь.

Расстояние до Первой Колониальной оказалось покрыто меньше чем за пять минут. Поутру машин на шоссе было мало: в выходные пробок здесь фактически не бывает. Сирена распугивала с дороги немногочисленные авто, а водитель «Скорой» всю дорогу утапливал педаль газа в пол.

Сзади двое парамедиков как могли стабилизировали раненого, который был ни жив ни мертв, в то время как третий впереди сообщал по рации все детали, какие только удалось обнаружить. А на входе в отделение неотложной помощи уже изготовилась в ожидании бригада травматологов. В здании больницы была готова операционная с бригадой хирургов в зеленых халатах. Бросив в столовой недоеденный завтрак, спешил на рабочее место дежурный хирург-кардиолог Алекс Маккрэй.