Читать книгу "Разные судьбы нас выбирают - Александра Черчень"

– О чем думаешь? – раздался над ухом негромкий баритон.

Я вздрогнула от неожиданности, подняла голову и ответила:

– Жду твоего ответа. И кстати, где мы?

– Ну сегодня хорошая ночь, – пожал плечами Рыж и опять запрыгнул на бортик.

Улыбнулась, наблюдая за тем, как в хладнокровном безопаснике проявляется все больше и больше чего-то мальчишеского, неуловимого, того, чего мне в нем все это время недоставало, наверное. Он был таким, когда мы встретились впервые… Сейчас уже нет. Впрочем, прошло восемь лет. А это немало. Совсем немало.

– Ты вот сейчас ничего не прояснил, – недовольно фыркнула и отошла к противоположному краю.

Алчно покосилась на бортик, от души завидуя мужчине, на котором, в отличие от меня, были высокие рифленые сапоги, а не туфельки. И стало быть, он на такие фокусы был вполне способен. А мне нельзя-а-а.

– Мы на крыше моего дома, – раздался тихий смешок Рыжа, который уже успел переместиться на мою сторону.

– Да-а-а? – заинтересованно протянула и теперь уже с любопытством огляделась. – Кстати, драгоценный, а ты в курсе, что после всего, что между нами было, по законам высшего общества ты просто обязан на мне жениться?

Рыж чуть с бортика не свалился!

– Ты это… поосторожнее с такими заявлениями, – выдохнул Пламенеющий и спрыгнул на пол.

– Почему? – невинно поинтересовалась, всеми силами стараясь удержать на лице серьезное выражение. А что?! Ему можно делать предложение, только чтобы насолить «дядюшке», а мне и поразвлекаться нельзя?

– Потому, что я могу воспринять их всерьез, – ухмыльнулся рыжий.

Я опешила. Такого ответа точно не ожидала. Думала, он станет в лучших мужских традициях юлить и увиливать. Но, как выяснилось, опять недооценила Алого.

– Рыж, я пошутила, – сказала, прямо глядя на него.

– Знаю, – спокойно кивнул он. Потом беспечно встряхнул головой и сменил тему: – Аль, я голодный. Так что предлагаю тебе составить мне компанию за трапезой.

– Не имею ничего против.

– Тогда два варианта. Или спустимся в дом, или я ограблю кухню и поедим тут.

– Второй вариант предпочтительней, – благоразумно ответила, понимая, что спускаться к нему нежелательно. Не сейчас. Я пока не готова к новому этапу.

– Хорошо, – улыбнулся Алый. – Тогда подожди, я быстро.

Оставшись одна, вздохнула и поплотнее закуталась в камзол Пламенеющего. Как-то совершенно по-идиотски у нас все получается. Оба ловим моменты, когда можем оставить свои маски и на время стать почти собой. Чуть более искренними, чуть более свободными. Позволить себе немного больше.

Но это не может не отражаться на отношениях принцессы и Пламенеющего. Уже отражается. Это видно. Что же делать? Отказаться? Но я не хочу. И он тоже. Иначе бы не приходил. Не хочу думать о будущем. Пусть я опять веду себя как тот самый неоднократно воспетый Лирвейном страус. У меня этого будущего может вообще не быть. Потому я возьму от жизни все то, чем она милостиво меня одаривает. И неважно, что это – последние жаркие лучи осеннего солнца, шалости, в которых можно не оглядываться на высокое мнение покровителей, или теплота встреч с Рыжем.

Послышался скрип отворяемой чердачной двери, а затем негромкие шаги.

– У тебя такое решительное выражение лица, – тихо проговорил Ев. – О чем думаешь, Аля?

– Сейчас, о том, что не хочу об этом говорить, – ласково улыбнулась другу, взглядом прося прощения за скрытность. Впрочем, она у нас постоянно в спутниках…

– Как скажешь, – кивнул мужчина, признавая мое право на молчание.

– Что принес? – сунула любопытный нос в корзинку.

– По мелочи, – фыркнул Рыж, расстилая плотный плед на деревянном настиле в углу крыши. Предусмотрительно. Все же на камнях сидеть не самое умное решение.

– Вижу-вижу, – довольно протянула, с блаженным видом медитируя над корзиночкой. – Чую, вернее.

– Да, кухарка у меня хорошая, – согласился Евгран. – С детства ее выпечку люблю. Отец не разрешал нас баловать, но она тайком кормила сладким. Вот сейчас, как появилась возможность, забрал ее к себе, и теперь никто не мешает есть вкусное в неограниченном количестве!

– Ты любишь сладкое? – удивилась я. – Хотя да. Забыла, извини.

– Люблю, – кивнул Рыж. – Мы всегда любим то, что нам долго запрещали.

При этом он так внимательно посмотрел на меня, что в голову закрались нехорошие мысли о двусмысленности фразы. Решила не обращать на это внимания и продолжила в прежнем ключе.

Покрывало было расстелено, Рыж попытался отобрать у меня еду, но я не отдала. В итоге раскладывали все же вместе.

– Да, тут ты прав. Нам с Мари мало что запрещали, кроме откровенно опасного. У нас было счастливое детство и юность.

Мужчина критически оглядел «сервировку» и сел на плед. Я опустилась в метре от него, на что он недовольно фыркнул и привлек ближе, заставив опереться на него спиной.

– Это хорошо. Значит, не зря.

– Что «не зря»? – не поняла фразы и заинтересованно взглянула на приятеля.

Тот улыбнулся и легонько щелкнул меня по любопытному носу. Я поморщилась, недовольно на него посмотрела, но настаивать на развитии темы не стала.

– Расскажи о своем детстве. – Схватила какую-то булочку и радостно пискнула, обнаружив в кувшине молоко. Мням! Давно не пила!

– Какие-то у тебя вопросы… – вздохнул Рыж и обнял меня за талию, устраивая поудобнее. С улыбкой посмотрел на мое воссоединение с кружкой молочка и рассмеялся: – Какая все-таки ты…

Уточнять не стала. И так понятно. Что сейчас выгляжу дите дитем. Но булочка свежая! Молочко! Как дома! Откусила хрустящий краешек и зажмурилась от удовольствия.

Вот так мы и сидели. Сначала поели, а потом просто разговаривали, молчали, смотрели, как в небе вспыхивает все больше алмазов-звездочек. Я привычно перебирала теплые медные пряди, прижималась к сильной груди, слушала бархатные переливы тихого голоса. Он опять избегал личных тем и прошлого, но с охотой рассказывал о том, где бывал и что видел. Страны, обычаи, народы. Это тоже было очень интересно. Частная жизнь Алого интриговала меня не меньше, но я отдавала себе отчет, что если он расскажет сам, то будет иметь моральное право на откровенность с моей стороны.

Потом, когда я уже почти засыпала в его руках, Евгран перенес меня обратно в резиденцию.

Прощались мы как обычно – очень быстро. Потому что если это затягивалось, он, как правило, задерживался. И сильно. Иногда до утра. А опять прятать его в шкафу и молиться, чтобы фрейлины не нашли Пламенеющего или не увидали какую-нибудь улику в виде рыжего волоса, мне вовсе не хотелось.

Следующее утро началось с Мариоль, которая с огромным трудом, но все же подняла меня.