Читать книгу "Нежная улыбка смерти - Алексей Макеев"

Хоть разбейся, он не мог понять, кто такая! Все девицы одинакового роста, схожей комплекции, а прическу он не видел. И близко подходить боялся – вдруг проснется? Он не мог придумать занятия глупее – меньше всего на свете его интересовали хворые и слабые. Пусть врачей они интересуют! Проснулось любопытство – так сиди на крылечке (у печки), чеши загривок: вернется же когда-нибудь! Но его гнало необъяснимое чувство, вызывающее зуд в пятках…

Незнакомка проследовала бор и пошла под горку. Нормальный человек давно бы подвернул ногу, увяз в высокой траве, свалился бы в колдобину (Максимов только это и делал), но девушка плыла, как будто заговоренная – словно под ногами не ловушка на ловушке, а укатанный асфальт…

А неисповедимы ли пути лунатика? В принципе он бродит теми же маршрутами, что и в период бодрствования. А дальше речки девушки не ходили. Что и требовалось доказать. Призрак пробороздил высокую траву вдоль дороги, как-то незаметно перемахнул канаву, проезжую часть и скрылся в зарослях полыни. Максимов последовал его примеру. Рискуя вывихнуть ногу, одолел водосток, за ним еще один и на корточках погрузился в высокую траву. Машинально отмечал, что это примерно то самое место на дороге, где бизнесмен Слоцкий получил по кумполу…

Перемещение гусиным шагом вскоре утомило, сыщик привстал и, не узрев перед собой объект, забеспокоился. Но волновался он напрасно – девица просто сместилась в сторону (пляж и вправду был немного в стороне) и отрешенно бродила по песку, ловко избегая встреч с камнями. Как назло, луна не появлялась! Встретились потоки воздуха, и кудлатое облачко застыло, раздираемое на части. Максимов видел лишь размытое пятно, совершающее алогичные перемещения. Он начал приближаться. В принципе к лунатику можно подойти. Не проснется. Сыщик слез с попутного обрывчика, пристроился на колено, выискивая глазами новое укрытие, потихоньку перелез через бугор. Смешно, право.

Трудно сказать, какая сила двигает лунатиком. Ведь что-то его побуждает! Дает команды мозгу, куда поставить ногу, каким способом обогнуть препятствие, куда вообще обратить свои чудные помыслы и как долго этим заниматься! У девицы в мозгу сидел какой-то противоречивый рулевой – повернул баранку и направил жертву в сторону от пляжа. В речку не зашла – удалилась от берега и погрузилась в мураву у дороги. Максимов прибавил ходу, двинулся наперерез. Вполне возможно, что через несколько секунд он мог бы рассмотреть лицо несчастной. И луна начала выдавливаться из щелевидного разрыва в облаке…

Но машина выпрыгнула из-за поворота, и резкий сноп света ударил в лицо! Сыщик слышал, как девица вскрикнула. Проснулась! По счастью, под машину не попала. Максимов сам ослеп на миг, а когда оправился от шока, неведомый «Летучий голландец», рыча, как зверь, промчался мимо. Девица снова вскричала – от шума, окончательно запуталась, но ангел-хранитель продолжал ее вести – метнулась через дорогу, шурша босыми пятками. Шелест травы… Когда вернулось зрение, сыщик разглядел, как трясутся пышные метелки на бугре. Ушла, зараза… Проклиная тупых ночных ездоков, он скатился в канаву, преодолел дорожное покрытие и ринулся в гущу растительности. Содержательная выдалась ночка – за лунатиком бегать…

Карабкаясь по пологому склону, он чуть не проглядел, как слева выросла тень и ринулась в атаку! Ни черта себе амазонка! Максимов быстро сгруппировался, но у человека был отменный толчок – он налетел как коршун, сбил с ног, и оба покатились в канаву, обмениваясь тумаками. С огромным изумлением сыщик постиг, что имеет дело не с полуобнаженной валькирией, а вполне одетым мужиком!

Впрочем, было в боевитом урчании этого парня что-то знакомое. Они намяли друг дружке бока, навешали чувствительных оплеух, прежде чем Максимов прозрел:

– Демаков!..

– Константин?.. – разочарованно воскликнул агрессор, отшатнулся, и летящая по инерции затрещина все же нашла героя – оглушенный участковый свалился с Максимова, как мешок с комбикормом, и обиженно завопил: – Ты чего дерешься, увалень?!

– Да я вообще тебя убью, – щедро пообещал Максимов, вставая на колени. Голова чувствительно гудела. – Демаков, ты проводишь параллельное расследование?

– Да ну тебя в баню, – огрызнулся лейтенант. – Одно и то же у нас расследование… Не смог я раньше одиннадцати из Кольцовки вырваться, мужики в селе опять подрались… Машины нет, попутки проезжают… я же не в форме, блин! В общем, добрался пешком, иду мимо барака – дай, думаю, обрадую тебя, разбужу, может, чего придумаем на пару…

– В общем, сердце твое грызла совесть, – едко заметил Максимов. – Что явление для некоторых опасных профессий – весьма неходовое…

– Да кончай ты глумиться… Словом, иду, никого не трогаю, а тут кто-то шасть из двери – я за дерево… Ну и попер за этой лунатичкой. Вдруг вижу – помимо меня, за ней еще кто-то идет. Откуда мне знать, что это ты?

– Догадаться, конечно, трудно, – простонал Максимов. – Ладно, горе-пинкертон, беги за мной. Будем надеяться, что она недалеко ушла…

Когда они продрались через заросли боярки, полная луна освещала склон вплоть до самого бора. Девица подбегала к лагерю – скорость вследствие пробуждения возросла, и двигалась она осмысленно. Детективы побежали следом, сильно сомневаясь, что уже догонят. Да и надо ли?

– Понимаешь, Демаков… – объяснял на бегу Максимов, – не самое достойное для сыщика занятие – гоняться за лунатиками. Но больно хочется узнать, кто она такая – для дальнейшего исключения из списка подозреваемых… Не хочу ее позорить перед строем, но по душам поговорить было бы очень даже лестно…

– А ты уверен, что это не она напала на Слоцкого?

– Если не придуривается, то да. Ты учти, лунатики не крокодилы – на людей не бросаются…

Они уже одолели открытое пространство, отдуваясь, добежали до сосняка и, поняв, что опоздали, перешли на шаг. Максимов начал подумывать, что неплохо бы закурить.

В этот момент со стороны лагеря и долетел пронзительный женский визг!

Реагировали по-спортивному.

– Чеши в обход, Демаков! – воскликнул Максимов. – Зайди справа, паси оба выхода, не высовывайся! – А сам сломя голову помчался по прямой, довольно ясно представляя, что будет далее.

Мгновение спустя одинокое соло сменилось хоровой композицией, и снова стало интересно.

Самое занятное еще не случилось, но дело уже затягивало. Лунное мерцание пробивалось сквозь мохнатые кроны деревьев, брызгая по земле желтоватыми пучками света. Было видно, как из женского барака выбегают фигурки. Кто-то спрыгнул с северного крыльца, оступился, чуть не упал, бросился в кусты, заслоняющие беседку; кто-то вывалился с южного, побежал за деревья в направлении озера. Затем еще кто-то, но уже не к озеру, а за угол барака. Разлетались, как птенцы из родового гнезда. Происходили эти веселые события, разумеется, не в тишине. В лагере звучал задорный женский визг.

Когда Максимов подбегал к бараку, большой концерт закончился. Демаков остался в темноте – засел по собственному почину, ждал… Он растерянно потоптался на пороге, развернулся, зашагал к другому крыльцу. После возвращения вышел на центральную аллею, сделал ладони рупором: