Читать книгу "Голливудский участок - Джозеф Уэмбо"

Она не была согласна с тем, что говорил профессор и другие подобные ему все эти годы, пока она боролась за степень бакалавра, которую ей нужно было бы получить двадцать лет назад. Но тогда это оказалось невозможно, потому что время и силы отнимали полицейская служба и многочисленные заботы матери-одиночки. Теперь, когда учеба заканчивалась, ей стало стыдно, что она, получая одни пятерки, молча сидела в этой цитадели политкорректности и делала вид, что соглашается с чушью, от которой ее тошнило. В самом конце учебы ей вдруг потребовалось самоуважение.

Для такого случая вместо обычного шестидесятидолларового Энди надела блейзер, который купила в дорогом магазине за двести долларов. Под блейзером была подходящая по цвету голубая рубашка из того же магазина. Она не надела никаких украшений, кроме запонок с крохотными бриллиантами. Ансамбль дополняли черные туфли без каблуков. В четверг, помимо всего прочего, она сходила в парикмахерскую, поэтому надеялась достойно выглядеть на своем заключительном выступлении. Если бы не вчерашняя резня на Чероки-авеню, из-за которой она не спала всю ночь, чуть не опоздала на занятия и успела лишь забежать домой принять душ и переодеться… Энди боялась, что выступление окажется провальным. От избытка кофеина она покраснела и чувствовала легкую тошноту: чтобы хоть немного походить на сокурсников, излучавших молодую свежесть и бодрость, ей пришлось убрать мешки под глазами.

— Моя работа называется «Недостатки в деятельности Управления полиции Лос-Анджелеса», — начала Энди, глядя в двадцать три молодых лица. Женских среди них было всего четырнадцать, той же расы, что и у нее, — лишь четыре. Этого следовало ожидать от университета, который кичился своей толерантностью, хотя только десять процентов при этом не были белыми. Ей часто хотелось спросить: «Где же ваша толерантность по отношению ко мне? Ведь я представляю национальное меньшинство». — Но она никогда этого не делала.

Энди удивилась, когда профессор Англунд остался сидеть, а не встал, чтобы видеть ее лицо. Энди считала, что он уже слишком стар, чтобы интересоваться ее задницей. Или мужчины для этого никогда не бывают слишком старыми?

Она начала читать:

— «В декабре девяносто седьмого офицер Дэвид Мэк из Управления полиции Лос-Анджелеса ограбил банк на 772 тысячи долларов, а через два месяца его друг, офицер Рафаэль Перес из Рампартского участка, украл со склада вещественных доказательств восемь фунтов кокаина.

Арест Рафаэля Переса вызвал скандал в Рампартском участке, в ходе которого обвиняемый после одного судебного заседания выторговал сделку у окружного прокурора, чтобы избежать другого суда. Он дал показания в отношении полицейских, которых обвинил в противоправных арестах, неправомерном применении оружия, избиении подозреваемых и лжесвидетельстве, однако некоторые обвинения оказались явно надуманными, поскольку Перес хотел повысить свой статус в сделке о признании вины.

Самый вопиющий случай, определенно не выдуманный, касался самого Переса и его напарника, офицера Нино Дурдена, которые в 96-м по ошибке ранили молодого латиноамериканца по имени Хавьер Овандо, в результате чего он оказался прикованным к инвалидной коляске. После этого Перес и Дурден дали ложные показания о том, что Овандо угрожай им винтовкой, однако они сами подбросили ему эту винтовку, чтобы оправдать свои действия. Прежде чем Перес сознался в содеянном, Овандо провел два года в тюрьме. — Энди смело оглядела аудиторию и продолжила: — Мэк, Перес и Дурден — чернокожие. Но чтобы понять происходящее, мы должны проанализировать инцидент с Родни Кингом, имевший место пятью годами раньше. Это был странный случай, когда белая женщина-сержант после долгой автомобильной погони нейтрализовала некоего Кинга, афроамериканца, недавно вышедшего из тюрьмы, с помощью электрошокера, а затем избила его, пьяного и одурманенного наркотиками. По всей видимости, она решила в одиночку заставить Кинга сдаться, вместо того чтобы вызвать подмогу и вместе с другими полицейскими надеть наручники на пьяного бандита. — Энди пристально посмотрела на сокурсников и снова начала читать: — Этот инцидент вызвал бунт чернокожего населения, большинство участников которого, судя по последующим допросам, никогда не слышали о Родни Кинге, однако сочли это хорошим предлогом, чтобы побуянить и помародерствовать. Бунт привел к тому, что в Лос-Анджелес прибыла комиссия под председательством Уоррена Кристофера, который позже стал госсекретарем у президента Билла Клинтона. Комиссия очень быстро, причем почти не опираясь на доказательства, пришла к выводу, что в Управлении полиции Лос-Анджелеса служит слишком много чрезмерно агрессивных, если не сказать „жестоких“ офицеров, которые нуждаются в строгом контроле. Белый шеф полиции Лос-Анджелеса, защищенный, как и его предшественники, законом о государственной службе, вынужден был вскоре уволиться.

Управление полиции Лос-Анджелеса возглавили афроамериканцы — вначале один, затем второй. Выходец из Управления полиции Филадельфии стал первым за несколько последних десятилетий шефом полиции, не находящимся на гражданской службе, и выполнял волю мэра и городского совета, а это был возврат к прошлому, к временам, когда полицией управляли коррумпированные политики. Однако вскоре отцы города выразили недовольство деятельностью шефа полиции и его пирушками в Лас-Вегасе, получившими широкую огласку.

Следующий чернокожий шеф полиции, из местных, всю сознательную жизнь проживший в Лос-Анджелесе, возглавил управление, когда разразился скандал в Рампартском участке, поэтому недоброжелателям стало труднее разыгрывать карту расовой принадлежности. Этот шеф полиции, сторонник жесткого контроля и ревнитель морали, быстро стал врагом полицейского профсоюза. Уличные полицейские, читавшие „Гарри Поттера“, называли его лордом Вольдемортом.

Когда Дэвид Мэк, Рафаэль Перес и Нино Дурден попали за решетку, Мэк утверждал, что принадлежал к уличной банде „Пиру Бладс“. Поэтому возникает вопрос: были ли это полицейские, ставшие бандитами, или бандиты, поступившие на работу в полицию? — Оглядев лица сокурсников, Энди ничего на них не увидела и, опустив глаза, продолжила: — В две тысячи втором году второй чернокожий шеф полиции, не вызывавший симпатии ни у политиков, ни полицейских, ни местных средств массовой информации, ушел в отставку и позже был избран в городской совет. На этот раз его заменил белый, до этого служивший полицейским комиссаром Нью-Йорка. Именно тогда управление полиции подписало „декретное соглашение о гражданских правах“ — договор между городом Лос-Анджелесом и Министерством юстиции США, по которому управление было вынуждено согласиться на надзор со стороны министерства, сроком на пять лет, который недавно был продлен федеральным судьей еще на три года на основании неких технических формальностей.

Таким образом, преданный городским руководством личный состав потерял былую славу самого компетентного, неподкупного и знаменитого городского управления полиции и оказался вынужден подчиниться пришлым назначенцам. Они могут прийти в полицейский участок и, образно говоря, перевернуть его вверх дном, угрожая расправой непокорным, мешая вести профилактическую работу, которая до скандала с Родни Кингом и Рампартским участком была отличительной чертой Управления полиции Лос-Анджелеса.