Читать книгу "Проклятая книга - Дарья Иволгина"

Сам же магистр находился в крепости Феллин, которая представляла собой главное защитное укрепление Ливонии. Взятие Феллина было объявлено главной задачей русских войск. Но на пути к Феллину лежали Дерпт и Нарва.

После долгой скачки Барбашин и татарские конники — теперь российские! — решили отдохнуть в тени деревьев. И в пяти верстах от Эрмиса, в жаркий полдень, войско расположилось для сна.

Барбашин намеревался продолжить поход позднее, когда жара спадет. Он привык щадить людей и коней и не подвергал их испытаниям, которые казались напрасными.

И настала тишина. Только всхрапывают кони, да негромко переговариваются люди — те, которые еще не заснули; кое-где пьют воду или, развернув тряпицу, извлекают из нее завтрак — кусок хлеба, кусок вяленого мяса, горсть сушеных яблок.

Где-то поблизости был неприятель. Где? Никто не знал и не трудился узнавать. Лагерь русских охранялся — но не слишком усердно: так, чтобы не нарушать обычая, выставили несколько караульных. Не от презрения к немцам — те уже доказали, что могут представлять собой грозную силу. Просто были уверены в том, что ливонцы не решатся атаковать врага, который превосходит их во много раз.

Может быть, куснет какой-нибудь дозор… Но это можно не принимать в расчет. Вероятнее всего, немцы будут, скрываясь в лесах, следить за передвижением конницы Барбашина, но в битву так и не вступят.

И вдруг все изменилось — в один краткий миг. Из леса с громкими криками вылетели тяжелые ливонские конники. Их было всего пятьсот. За ними бежало еще несколько сотен пехотинцев. Ландмаршал Филипп Бель, отважный и гордый, возглавил эту безнадежную атаку.

Для чего?

Ответ очень прост: Филипп Бель был рыцарем.

Он был воспитан в убеждении, что рыцарская честь превыше всего.

А это убеждение имело далеко идущие последствия. Конечно, ливонское рыцарство ставило своей целью прежде всего служение Богу и Деве Марии. Каждый день в орденских замках неизменно начинался с Литургии, а сами рыцари читали ежедневно богородичный антифон.

Вообще ливонцы уподобляли свою жизнь непрестанному служению Богородице (так, зимние кампании ордена обычно начинались на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, а летние — либо с Успения Богородицы, либо с ее Рождества). Все это Так. Но ливонцы, как всякие латинские рыцари, были горды.

Им не было знакомо чувство тишины и смирения, которое культивировалось в лучших из восточно-христианских полководцах — таких, как Александр Невский.

Александр родился князем — и принял эту участь так же смиренно, как принял бы ее, родись он в крестьянской избе. Княжеское служение — трудное. Ни разу не обнажил Александр Невский оружия ради того, чтобы завоевать вечную славу в рыцарских анналах.

Отчаянная храбрость, заранее обреченная на поражение последняя атака и гибель со славой — вот все, что могло спасти честь ландмаршала Беля. Поэтому он решил умереть, но не погубить своей чести.

Неожиданность нападения не дала ливонцам большого преимущества, на которое они так рассчитывали. После короткого замешательства российские всадники начали обороняться и в конце концов окружили ливонцев и начали их истреблять. В конце концов около сотни рыцарей и несколько их командоров были взяты в плен.

Филипп Бель очнулся от забытья и обнаружил, что лежит не в чистом поле, между лесом и поляной, где остались бы черные круги от костров, что жгли конники царя Ивана; нет, он находился в небольшой комнате с низким потолком и каменными стенами. Он осторожно ощупал свое ложе. Хрустнула солома. Его уложили на тюфяк, укрыли простым одеялом. Раны перевязаны.

Бель застонал — не от физической боли, но от душевной. Он узнал эти стены — не саму комнату, но тип кладки: вероятнее всего, он находится в Дерпте. А это означает, что он в плену и Дерпт взят русскими. Мысль об этом причиняла ему настоящие страдания. Одна из главных святынь ордена — устав — также находится теперь в руках неприятеля. Устав находился в каждом из ливонских замков и прочитывался за трапезой вслух трижды за год. Так было установлено с начала основания ордена. Теперь чтение устава прекращено.

Бель внезапно понял, что скоро прекратит свое существование и Ливонский орден. Он осознал себя одним из последних рыцарей-ливонцев. Хотя бы это могло спасти его гордость. По крайней мере, он сделал все, что мог..

Более трехсот лет назад несколько рыцарей — все, что осталось от разгромленного ордена Меченосцев, — присоединились к Тевтонскому ордену. Тевтонцы служили прежде всего Пресвятой Деве-Марии Тевтонской, Богородице германцев, Которая не оставляла своих воинов, превращая дикарей — в рыцарей, грубых германских воинов — в доблестных и УЧТИВЫХ.

Отделение Тевтонского ордена в Ливонии и было названо Ливонским, если точнее — орденом Святой Марии Немецкого Дома в Ливонии (Ordo Domus Sanctae Mariae Teutonicorum in Livonia).

Ливония была на карте Европы «белым пятном»: в то время как страны, входившие некогда в состав Римской Империи, уже узнали христианство, практически вся Ливония — спустя тринадцать веков после Боговоплощения! — оставалась еще языческой. Дикие племена поклонялись диким, нелепым богам, вырезанным из дерева, сплетенным из соломы или просто камням странной формы. Этим «божествам» приносили в жертву коней, а иногда и людей.

И рыцари взялись обращать дикарей в истинную веру. Бок о бок с проповедниками шли меченосцы. Не следует думать, что бедных беззащитных язычников истребляли или насильно крестили. Не такими уж бедными и беззащитными они были. Обе стороны несли потери; но за ливонскими рыцарями было будущее, и потому они в конце концов одолели.

И страна покрылась замками — центрами фогтий и комтурий. Комтуры возглавляли войска, а фогты, управлявшие меньшими по размеру областями, преимущественно поддерживали порядок. Обычай разделять судебную и военную власть был чрезвычайно древним — еще за семь-восемь сотен лет до Рождества Христова именно так управлялись все большие племена. И это было удобно.

Ежегодно на общем собрании капитула комтуры и фогты отчитывались в своей деятельности. Политика ордена определялась советом магистра, куда входило не более шести высоких должностных лиц.

Полноправными членами ордена были рыцари и священники, которых называли «братьями». В ту пору, когда царь Иван ввел свои войска на территорию Ливонского ордена, братьев насчитывалось всего сто пятьдесят человек. Орден хирел и мельчал: еще за сто лет до нападения русских в нем было не менее пятисот полноправных членов.

Неполноправными членами ордена считались ремесленники и слуги. Братья с кнехтами и вассалами составляли орденское войско. Оно было невелико — не более четырех тысяч человек. Кроме того, имелись наемники и рыцари-добровольцы, которые приезжали в Ливонию на поиски новых приключений.

Ландмаршал — второе лицо после магистра.

И вот теперь ландмаршал в плену, предпоследняя крепость перед Феллином — у русских, и надежды нет. Орден погибает.