Читать книгу "Приказ – погибнуть - Анатолий Гончар"

– …Двадцать один, двадцать два… двадцать пять, – закончил подсчитывать Виктор, когда раздался голос взводного.

– Бебишев!

Старший лейтенант протянул бинокль присевшему рядом заместителю.

– Смотри! – отдав оптический прибор, Минохин снял автомат с предохранителя и не спеша навел ствол на ехавшего впереди всех бородатого духа.

Меж тем Виктор вытер проступивший на лбу пот и, немного приподнявшись над бруствером, посмотрел вдаль.

– Видишь? – не отрывая взгляда от прицельной планки, спросил старший лейтенант.

Бебишев кивнул.

– Да, – ответил он, быстро поняв, что ему хотел показать взводный. – Там двое европейцев, и это не пленные. Может, наемники?

– Похоже. Тем хуже для них. Давай, «пробегись» по нашим, их надо валить в первую очередь.

Бебишев снова кивнул и, двигаясь на четвереньках, прополз вдоль линии изготовившихся к бою разведчиков, еще раз напоминая, кому по какой части каравана вести огонь. Покончив с этим, он занял свою позицию и, подняв автомат на бруствер, тщательно прицелился.

Все это время Минохин, удерживая бородача на мушке, ждал, когда противник влезет в сектор поражения мины. Стояла такая тишина, что он отчетливо слышал цокот копыт вражеских коней и стук своего сердца. Черный провод, змеей просочившись через сложенные камни, заканчивался в подрывной машинке. Державший ее в руках Сыторчук нервно облизывал пересохшие губы.

Равшан неприязненно посмотрел на ехавшего впереди дядю и зло сплюнул. Из головы никак не желал уходить разговор, произошедший накануне.

– Дядя, – горячо доказывал Равшан, – вы не должны слушать Бориса и проходить ущелье днем. Почему нам не поступить, как всегда? Ахмад всегда будет рад принять нас и оказать гостеприимство. Хорошо отдохнув, мы сможем идти всю ночь.

Дядя Эсенбек, дородный, хорошо сложенный моджахед с черной окладистой бородой, горой высившийся над щуплым недокормленным племянником, криво усмехнулся.

– Равшан, путь через ущелье труден и долог, и только одному Аллаху известно, сколько отважных моджахедов и их скакунов, ступивших на тропу ночью, покоятся в его бездонной пропасти.

– Да, дядя! – горячо воскликнул Равшан. – Велико их число, но еще больше костей тех, кто необдуманно пустился в путь днем, остатки их тел, разорванные бомбами неверных, я видел своими глазами.

– Уймись! – строго одернул своего племянника Эсенбек. – Борис мой друг, я верю ему, если он сказал, что опасности не будет, значит, так оно и есть, он знает, что говорит. А теперь ступай и не приставай ко мне со своей болтовней.

Бородатый что-то заподозрил, а может быть, просто перестраховывался, но, тем не менее, гортанно крикнув, махнул рукой, показывая на скопище камней, за которыми засел взвод Минохина, ехавшему позади него духу, одетому в серые шаровары и коричневый жилет, надетый на такую же серую, как штаны, рубаху. Тот кивнул головой, и, слегка пришпорив коня, поравнялся с бородатым хозяином каравана и главарем небольшой банды Эсенбеком, который сказал что-то еще и почти дотронулся рукой до плеча, отправил моджахеда вперед. Тот покорно склонил голову и, дернув поводья, поскакал в сторону гряды.

Аркадий Бовин, ехавший следом за Эсенбеком и вот уже полтора года по поручению московского шефа занимавшийся контрабандой наркоты, был не в самом лучшем расположении духа. В очередной раз ему предстояло пройти по караванной тропе, узкой лентой вившейся над Ущельем слез. От одного воспоминания об этом ущелье у Аркадия волосы начинали вставать дыбом. Он горько раздумывал над судьбой, черной птицей изо дня в день кружившей над его бренным телом.

«Черт бы побрал хозяина со всеми деньгами мира, вместе взятыми! Что значат деньги, если их нельзя тратить ни здесь, ни в Союзе! Живешь и всего боишься: особистов, ХАДа, советских войск, даже душманов, которые считаются своими. А тут еще это ущелье, узкая тропа рядом с бездной…» Он вспомнил последний ночной переход и покрылся холодным потом: лошадь споткнулась и, увлекая его за собой, полетела в пропасть. Каким-то чудом ему удалось выбросить руку и, ухватившись за каменный уступ, задержать свое падение. Он помнил, как цеплялся за скользкие от крови камни и сползал вниз, плача от бессилия, а когда его лица коснулась холодная, воняющая сырой кожей веревка, это было великое счастье. Аркадий вздохнул и поправил левой рукой висевший на груди автомат. «Слава богу, что Борису удалось убедить этого бородатого «урюка» ехать днем. Нет, больше я никогда не вернусь к этому ущелью, только бы добраться до Пакистана! – Он покосился на едущего впереди Андрея. – Сам Борис с нами не поехал, а с этим малахольным Андреем я разберусь и, прихватив денежки… – он любовно погладил притороченный к седлу мешок. То, что в мешке лежат приготовленные для закупки товара деньги, а точнее, золото, он нисколечко не сомневался – его содержимое было настолько тяжелым, что ничем, кроме золота, просто не могло быть… – сделаю ноги, а хозяина я не боюсь, теперь у него руки коротки».

Подумав так, Бовин блаженно улыбнулся.

«А сколько, интересно, тут денег? Такого тяжелого мешка я еще не пере…» Треснувшая автоматная очередь вернула его к действительности. Он изо всей силы стеганул лошадь и, не обращая внимания на пальбу, поскакал вперед.

«Все, медлить нельзя», – решил Сергей.

– Подрыв! – крикнул он и плавно нажал на спуск. Перестук выстрелов потонул в грохоте взрыва. Ехавших впереди борцов за веру снесло начисто.

Чернобородый уткнулся лицом в гриву и вместе с конем полетел на землю. Дух, скакавший к гряде, заметил вспышки выстрелов, но, прежде чем он успел повернуть назад, его срезала короткая очередь Виктора. Окрестности огласились криками, грохотами разрывов и трескотней очередей.

Один из европейцев вел беспорядочную пальбу, укрывшись за трупом своей лошади; другой, пригнувшись к гриве коня, предпринял отчаянную попытку прорваться в сторону ущелья, но удача только посмеялась над ним. Граната «РПГ-18» ударила прямо перед лошадью, и его сознание потонуло в черноте разрыва.

Больше половины духов было перебито в первые секунды боя; уцелевшие хоть и укрылись за трупами, но вели огонь не целясь, по принципу «на кого бог пошлет», а бог сегодня был не на их стороне.

По лежащему противнику ударили Молотов и Иванов, методично переходя от одного лежащего тела к другому. Неплохо порезвился снайпер. Огонь из подствольников окончательно завершил начатое дело. Держась за горячее цевье автомата, Сергей сменил магазин и, выглянув из-за камня, посмотрел вниз, выискивая какое-нибудь движение, – никто не подавал признаков жизни. Поняв, что с противником покончено, он дал ребятам возможность еще немного поупражняться в стрельбе и только тогда приказал прекратить огонь. Наступила звенящая тишина, нарушаемая лишь топотом копыт убегающей вдаль, чудом спасшейся одинокой лошади.

Услышав треск выстрелов, Карим-хан остановил своих людей. До выхода из ущелья оставалось около мили, и именно там шел бой. В основном работали автоматы, перемежаемые уханьем подствольных гранатометов и короткими злыми очередями «ПК». Он прислушался. Стреляли из «пять сорок пять», лишь изредка прорывались более басовитые очереди его предшественника «АКМа». «Шурави устроили засаду», – догадался Карим и хотел было поспешить на помощь, но передумал. Его люди устали, длинный переход по краю пропасти отнял всю ночь, хвала Аллаху, что никто из моджахедов не скатился вниз в ее бездонную глубину.