Читать книгу "Наследник волхвов - Михаил Зайцев"

«Слушать ручку» следовало понимать практически буквально. В массивный корпус импортной письменной принадлежности умелые японцы вмонтировали цифровой диктофон. Игнат запоздало вспомнил – подобные игрушки, а-ля шпионские аксессуары, ему доводилось видеть мельком в витринах столичных универмагов. «Шпионский» диктофон, замаскированный под фирменную шариковую ручку, – самый дешевый из возможных, рассчитанный на двадцать минут записи, – Андрею Крылову подарили коллеги на тридцатипятилетие. Сергач на том, прошлогоднем, празднике не был, а Фокин был и в момент узнал подарочную вещицу, едва поселковые серопогонники разложили перед москвичами вещи пропавшего корреспондента. У Вити хватило ума о встроенном диктофоне умолчать. Про вторичные (а скорее – первичные) функции японской поделки он шепнул Федору на выходе из ментуры. И случилось это незадолго до возвращения Сергача, в отделении товарищи Игната пробыли изрядное количество времени. Разумеется, Федор сразу отобрал у Вити ценный вещдок, отрядил Фокина готовить чай, сам же активизировал диктофон и сел слушать запись. Она была! Крылов записал свое первое и единственное собеседование с «русской Вангой». Диктофон тихо-тихо говорил голосом Андрея, говорка бабки Глаши было почти не слышно, приходилось прижимать ручку к щеке так, чтобы малюсенькие говорящие дырочки в корпусе находились прямо напротив ушной раковины. Диктофон изначально продавался в комплекте с наушником, однако такового не нашлось, к сожалению. Федор напрягал барабанную перепонку, Виктор тем временем сбегал за водой, на цыпочках, с полным графином и чистым стаканом вошел в комнату, стараясь, чтоб дверь не скрипела, затаив дыхание, искал кипятильник, упаковку пакетиков «Липтон», Фокин ждал с нетерпением, когда же наконец Федор положит ручку на стол и скажет: «Теперь понятна судьба Андрея». Стука металла о древесину столешницы Виктор дождался, а вот слова Федор сказал другие: «Ничего особенного. Слышимость паршивая. Андрей отчитывается перед бабкой, кто он такой есть, где родился, учился, почему не женился». Фокин расстроился, но пессимизма Федора не разделил. Надеялся Витя, что, когда сам прослушает запись, отыщет, к чему прицепиться, найдет ступеньку к выходу из оперативно-розыскного тупика. Однако прижать к щеке «шпионский» диктофон Виктор не успел – вернулся дышащий перегаром Сергач в постшоковом состоянии, оттянул внимание на себя:

– Направо. Во всяком случае, Бублик, когда меня высадил, сворачивал к тому шоссе – во-о-он туда.

Федор крутанул руль, «Нива» развернулась багажником к заднице памятника. Прыснуло мокрым из-под колес. Пока Игнат просвещал товарищей относительно «рисовальных» тестов, пока Федор допивал сладкий чай, а Виктор выдумывал версии, ветер размазал, растворил в молоке неба темные, пролившиеся дождем тучи. Пахнуло свежестью.

За автомобильными окнами мелькала умытая дождиком, но все равно унылая сельская архитектура. Где-то там, впереди, прямо по курсу – доселе незнакомая москвичам транспортная артерия, на обочине которой в последний раз видели Андрея Крылова.

– Гадство какое! Шум мотора и тряска, мать ее, мешают слушать! Ничегошеньки, ну, совершенно не слышу!

Игнат оглянулся – Фокин едва ли не целиком засунул в ухо ручку-диктофон. Потряхивало, действительно, изрядно. Ручка в ухе у Виктора колебалась, и каждая встряска отражалась у него на лице гримасой.

– Вить, поосторожней с ухом – орган нежный, на собственном горьком опыте убедился: минувшей зимой ох как намаялся с ухом. Федор, вырулим на природу, тормознешь, где потише, о'кей?

– Запись – двадцать минут, чтоб вы оба прослушали, понадобится сорок. Останавливаться не буду. – Федор наподдал газу, машина выскочила из горловины сельской улочки на просторы полей. – Рисунок являлся загадкой, запись таковой не является.

– Так на фига ж ты просил меня дорогой «ручку послушать»?

– Хотел, чтоб для порядка ты владел тем же объемом данных, что и я. Запись – лишний штрих к общей картине, для дела она бесполезна.

– А я? А про меня...

– Витька, не заводись! Федор оговорился: вместо «вы» сказал «ты», вместо «владели» с языка сорвалось «владел». Федя... пардон, Федор, ты не прав – запись очень даже может пригодиться. Бабка Глафира не в курсе, что у Андрюхи имелся диктофон, да? Я как-никак прорицатель с дипломом, правильно? Схожу повторно к «русской Ванге», скажу, дескать, руны раскинул, мол, прочитал по языческим символам все, слово в слово, о чем она спрашивала Андрея, и все, что он ей отвечал. Ошизеет бабка, гадом буду.

– Скажешь: Андрей вам говорил, что родился в городе Гомеле, что учился в МГУ, всю его краткую биографию ей по новой перескажешь, и что толку? Окно закрой, аферист, дует. Объегоришь бабку, нам с этого толк какой? Наша цель не...

– Смотри! Смотри, Федор! Там, впереди, «Волга» у дороги!

– Чего надрываешься, Сергач? Раньше тебя ее заметил...

– Это Бублика тачка, тормози!

Тачка Бублика, черная, с грязевыми подпалинами, встала, не доехав до полоски шоссе сотни полторы метров. Стояла задними колесами на грунте дороги, передними на глиноземе обочины. Движок «Волги» тихо урчал, без всякой пользы глотая бензин. Игнат издали разглядел Бублика, уткнувшегося физиономией в оплетку руля, – то ли лоб расшиб и потерял сознание, успев все же затормозить, то ли совсем развезло парня после браги, и он остановился, чтоб соснуть чуток с рулем в обнимку.

Пискнули тормоза – Сергач выскочил из машины, пробежал от «Нивы» до «Волги», распахнул черную дверцу, тронул Александра Бубликова за плечо. Санька мягко завалился на бок. Чертыхнувшись, Игнат его подхватил, не дал вывалиться из авто. Жив, чертенок! Здоров, барчук! Сопит в две ноздри, спит. Честно говоря, Сергач корил себя в глубине души за то, что не уговорил собутыльника сначала протрезветь, хотя бы в отдельном номере Дома колхозника, а уж потом устраивать автопробег Мальцевка – Сидоринск.

Бибикнула «Нива» – Федор торопил Сергача. Во всяком случае, Сергач думал, что длинное «би-и-и-и-и-п» следует понимать как «чего ты там возишься?». И на фиг, спрашивается, теребить нервы клаксоном? Сейчас уложит Бублика на сиденье, мотор у «Волги» заглушит и вернется в «Ниву». Сейчас...

Лихо свернувшую с шоссе на грунтовку такую же, как у Бублика, «Волгу» Игнат не видел и не слышал – стоял к ней задом, согнувшись, ноги на земле, туловище в автомобиле, и Бублик вдруг замычал во сне теленком. Игнат устроил Бублика, положил щечкой на сиденье рядом с водительским, повернул ключ в замке зажигания и только тогда услыхал визг тормозов, шипение шин, стук мелких камешков о днище автомобиля. Сергач попятился, вытянул себя из салона, разогнулся, обернулся.

Копия тачки Бублика перегородила дорогу, все ее четыре дверцы спешно открывались, с матом и зверскими харями из «Волги» номер два выпрыгивали оболтусы, внешне удивительно схожие с барчуком Санькой. В смысле – и этих четверых старуха, торгующая брагой, не задумываясь, окрестила бы «барчуками».

От размашистого удара ногой самого быстрого братка-барчука Игнат ушел посредством кувырка. Пиджак и джинсы запачкал глиной, к чертям собачьим! Жалко, блин! Но боевым инстинктам следует отдаваться целиком, иначе можно и здоровьем поплатиться за чистоплюйство.