Читать книгу "Тайна приволжской пасеки - Алексей Биргер"

— Без пяти пять, и как раз пульки кончились, — сказал командор после трех еще удачных выстрелов. — Пора уходить. А молодец Автоматыч — ружья не разболтаны, каждое пристреляно… А то в иных тирах встретишь такие ружья, из которых пульки летят вкривь и вкось — куда угодно, только не в мишень… На все-то его хватает! Ну, пойдем.

Они вышли из тира, попрощались с Автоматычем, который уже начал запирать аттракционы, еще раз горячо его поблагодарили и пошли через парк в город.

— Куда мы теперь? — спросила Оса.

— В гостиницу, — ответил командор. — Возьмем номер… нет, нам, пожалуй, два или три понадобится. Потом поужинаем в гостиничном ресторанчике, это, конечно, не ресторанчик, а так… повыше забегаловки, пониже кафе. Но кормят там ничего, и вообще там интересно. Только вот музыка иногда бывает слишком громкая. А потом прогуляемся на яхту, заберем Бимбо. Его пустят в гостиницу. Сам я, пожалуй, переночую на яхте. Не хочется ее оставлять. А вы спите сколько влезет, на твердой земле. Я вас разбужу к завтраку.

Он говорил все это самым беззаботным тоном. Ребята переглянулись исподтишка: ведь они знали, что за всем этим кроется! Итак, Николай Христофорович окончательно решил отправиться в ночную вылазку на катере — бросить вызов судьбе! Что-то с ним произойдет сегодня ночью?

Глава 6 Бессонная ночь

Гостиница оказалась уютным трехэтажным зданием желтого цвета. Первый этаж занимали ресторан и другие гостиничные службы — комната отдыха дежурных, бельевые и прочее, — а на втором и третьем этажах были номера.

Путешественники взяли два трехместных номера на третьем этаже. Им вручили два ключа, прицепленные к увесистым деревянным грушам, и они отправились осматривать свои апартаменты.

В каждом номере было по три кровати — две рядышком и одна чуть поодаль, у другой стены, стол, два кресла, стенной шкаф, совмещенный санузел. Еще были телевизионные тумбочки и подведенные к ним телевизионные кабели, но самих телевизоров не было. В одном из номеров имелся однопрограммный радиоприемник — коробочка с ручкой включения, в другом — только прямоугольничек менее выцветших обоев оставался над коробкой включения.

— Ну, радио вам и не особо нужно, — сказал Николай Христофорович. — А так, номера уютные, прибранные, белье чистое. Давайте пойдем поужинаем, потом прогуляемся на яхту за Бимбо, и вы заодно возьмете мыло, зубные щетки — словом, все необходимое.

Они заперли номера, спустились на первый этаж и прошли в ресторанчик, который располагался в левом от входа и главного холла крыле гостиницы. В ресторане были столики на четверых и на шестерых. Они устроились за столиком на шестерых, пододвинув к нему еще один стул, а официантка подала дополнительный прибор.

— Пока еще тихо и народу мало, — заметил Николай Христофорович, оглядывая зал. — Людей особенно не прибавится, а музыка начнется где-то через полчаса… Рекомендую заказать рыбу в горшочках — она гордо называется «осетрина по-боярски». Кроме рыбы, только сосиски, наверно, и имеются. Ну, еще дежурный омлет. Медовый напиток у них неплохой — нечто вроде сбитня, местного производства. А мы с тобой, Олег, возьмем грамм триста настойки на травах. Тоже местная специфика. Так сказать, волжский вариант «ерофеича». Раньше целиком шла на экспорт и в валютные магазины, а теперь спрос на нее упал и можно спокойно купить в городских магазинах. Попробуешь, что это такое, и если понравится, то загрузимся, чтобы ты мог в Москве дарить.

— Угу… — Котельников-старший с любопытством проглядел меню. — Ты командуй, что заказывать, ведь мы не знаем, что здесь хуже, что лучше. Наверно, стоит еще и по салатику взять… Так, свекольный, из квашеной капусты, из огурцов и помидоров, винегрет…

— Не будем рисковать, — ответил командор. — Салаты у них день на день не приходятся — иногда вполне съедобные, а иногда с души воротит… Всегда хорош «салат с мясом курицы», но он вычеркнут — значит, сегодня его нет. Возьмем лучше «мясо по-татарски». Это такое копченое мясо, которое подают холодными ломтиками, обложенными для красоты дольками огурцов и помидоров. С мясом не прогадаешь.

— А что такое «мусс клубничный»? — спросила Оса, изучавшая в меню раздел десертов.

— На любителя. Здесь считают, что мусс — это манка, сваренная с сахаром и соком ягод. Когда получается сварить ее так, чтобы она, застыв, оставалась пышной и нежной, то получается очень неплохо. Но когда это твердый ком… брр! И еще они поливают мусс этим коричневым сладким соусом — вы наверняка встречали его во многих заведениях общепита. Я не знаю, из чего он делается. По цвету — карамельный, а по вкусу не похож. Я бы советовал взять по куску шарлотки с яблоками — ее здесь умеют выпекать.

Командор с таким удовольствием и так подробно обсуждал меню, как будто ничего важнее этого на свете не было, и ребятам подумалось, что он, наверное, пытается заговорить зубы самому себе, расслабиться, отвлечься от того, что ему предстоит.

Они успели поесть как раз к тому моменту, когда на невысоких подмостках, где были зачехлены музыкальные инструменты, появились четыре исполнителя и стали готовиться: сняли чехлы с ударных и с рояльяка, взяли первые аккорды на духовых…

Надо сказать, что «осетрина по-боярски» действительно оказалась вкуснейшей, а Котельников-старший очень одобрил настойку, заказанную Николаем Христофоровичем.

— Славная штуковина! Напоминает «ерофеича», который делал мой дядя.

— Какой дядя? — с интересом спросил Петя.

— Ты его уже не застал. Старший брат моей матери, твоей бабушки. Он был священником. Ну, я, по-моему, о нем рассказывал… В свое время это было не очень удобное родство: могло помешать поступлению в институт, получению хорошей работы. Дядя — служитель культа, это по советским временам был чуть ли не криминал! А он был такой большой, добродушный, и его жена — матушка-попадья — была такая же большая и добродушная. У него был приход довольно далеко от Москвы, в Ивановской области, он и водку на травках настаивал, и маленькая пекаренка у него была своя. И даже сыроварня! Приезжая в Москву, он всегда привозил в подарок собственный хлеб и сыр. Хлеб был сероватым и очень ароматным, вот такими большими кругляшами он его выпекал, — Петькин отец показал руками. — А сыр у него получался мягкий, с остринкой. Он говорил, что это «молодой сыр», что надо бы его выдержать, да вот собрался к нам… Мне до сих пор кажется, что вкуснее сыра я в жизни не ел! Ну, да ладно, это из области далеких воспоминаний… Пошли, что ли, если все доели?

Вся компания поднялась из-за стола и направилась к выходу. Разговор на том закончился, а Петя подумал, что надо бы подробней расспросить отца при случае об этом дяде — сельском священнике. Много интересного есть в истории семьи, если покопаться!

Оркестр им вслед грянул какую-то псевдорусскую песню — к большому удовольствию остававшихся в зале. Путешественники вышли на улицу и повернули к пристани, чтобы забрать Бимбо и попрощаться на ночь с Николаем Христофоровичем.

Бимбо встретил их радостным лаем и прыжками восторга. Он уже засиделся в одиночестве на этой яхте! Петя погладил Бимбо и взял его на поводок, чтобы вести по городу.