Читать книгу "Дрянь погода - Карл Хайасен"

– А как же сообщение на автоответчике? И голос другого человека?

– Разумеется, они прослушают запись. Только должен вас уведомить: у них сейчас нехватка людей. Многие агенты серьезно пострадали от урагана и сейчас на больничном.

Бонни возмутило такое безразличие к судьбе Макса. Августин объяснил, что неугомонные мужья частенько используют стихийные бедствия как прикрытие бегства от жен. Драгоценные силы и средства неоднократно тратились на то, чтобы выследить их в квартирах, домах и на яхтах любовниц. Соответственно, все поступающие после урагана заявления о пропаже супруга встречают с ледяным скептицизмом.

– Будет вам, мы только поженились! – воскликнула Бонни. – Макс не способен выкинуть подобную штуку.

– Люди могут струсить, – пожал плечами Августин.

Бонни перегнулась через стол и стукнула его, но Августин успел прикрыться. Потом попросил ее сесть и успокоиться. Щеки миссис Лэм пылали, глаза горели.

– Я хотел сказать, ничего нельзя исключать, – поправился Августин.

– Вы же слышали того человека на автоответчике!

– Слышал. И вот что думаю: если он всерьез похититель, то почему такой позер? «Не обольщайся, Макс». Потом влезает в разговор: «Я люблю тебя, Бонни». Чтобы уколоть вашего мужа, понимаете? Пусть чувствует себя дерьмом. – Августин подлил им обоим кофе. – Есть тут что-то очень странное. Только это я и хотел сказать.

Бонни пришлось согласиться:

– Зачем ему оставлять свой голос на пленке…

– Совершенно верно. Либо этот парень непроходимо тупой, либо неимоверно наглый…

– Или ему на все плевать.

– Значит, вы тоже это уловили.

– Это жутко.

– Я не так уж в этом уверен.

– Не начинайте! Макс не прикидывается!

– А что он там говорил про звонок Питу насчет рекламы «Мустанга»? Это условный код или что? Если б меня похитил какой-нибудь маньяк, мне бы и в голову не пришло заботиться о рекламных делах. Я бы думал только о том, как спасти свою шкуру.

Бонни отвела взгляд.

– Вы не знаете Макса. Он трудоголик.

Августин отодвинулся от стола. Обычно его не привлекали женщины, которые ни с того ни с сего лупят по морде.

– Что будем делать? – Руки Бонни подрагивали, и она держала чашку в ладонях. – Помните тон этого человека?

– Ну да.

– Согласитесь, он не обычный похититель. Что же он такое?

Августин покачал головой:

– Откуда мне знать, миссис Лэм?

– Можно Бонни. – Уже совершенно успокоившись, она встала и затянула пояс на халате, который ей одолжил Августин. – Может, вместе мы сможем его вычислить.

Августин вылил в раковину остатки кофе.

– Полагаю, нам обоим надо поспать.

Они шли к дому Тони Торреса, и Эди спросила, нет ли у Щелкунчика секундомера.

– На кой?

– Хочу засечь, как скоро этот мудила попытается меня трахнуть.

Щелкунчик, наяву грезивший о том же, сказал:

– Ставлю, что он начнет подъезжать через пару дней.

– Через два часа.

– И что ты будешь делать? Десять штук на дороге не валяются.

– Ты свою бабу подначивай. Я скорее глаза себе выколю, чем дам этой свинье до меня дотронуться, – угрюмо сказала Эди. Какая деградация – от свидания с Кеннеди к домогательствам торговца трейлерами.

– А если не отстанет?

– Свалю.

– Да, но…

– Слушай, если тебе так нужны деньги, сам с ним и трахайся, понял? Из вас выйдет прелестная парочка.

Щелкунчик не стал развивать тему. У него уже имелся запасной вариант на случай, если дело с Торресом сорвется. В мотель заглянул Авила – и он сиял. Святые сантерии недвусмысленно ему сообщили, что он может разбогатеть, начав собственное кровельное дело. Святые подсказали, что ураган оставил без крова двести тысяч человек и сии несчастные столь отчаянно желают восстановить свои жилища, что им и в голову не придет спрашивать законную лицензию подрядчика, которой Авила, разумеется, не владел.

– Ты же боишься высоты, – напомнил Щелкунчик.

– А вот здесь твой выход, – ответил Авила. – Я – начальник, ты – прораб. Осталось набрать бригаду.

– То есть сам ты не будешь шароебиться на солнцепеке с кипящим битумом?

– Господи, Щелк, кто-то же должен взять на себя бумажную работу. Кому-то нужно заключать контракты.

Щелкунчик поинтересовался наваром. Авила сказал, что знакомые ребята брали по пятнадцать штук за крышу, треть суммы вперед. Некоторые домовладельцы предлагают наличные, чтобы ускорить дело. А работы тут хватит года на два.

– Благодаря тебе, – хмыкнул Щелкунчик.

Авила не заметил иронии; он явно не понимал, что его липовые инспекции строений стали главной причиной того, что ураган сорвал столько крыш, и теперь бессчетным халтурщикам открывалась дорога к наживе.

– Так вы, ребята, с самого начала это учли, – сказал Щелкунчик.

– То есть?

Щелкунчик не доверял Авиле, которого в грош не ставил, но вариант с крышами следовало иметь в виду, если накроется дело с Торресом.

Торговец трейлерами тоже пребывал в лучезарном расположении духа. Голый по пояс, в одних «бермудах», демонстрировавших волосатые ноги, и носках с монограммами, он развалился в шезлонге на лужайке. На коленях у него лежала кипа газет, из-под которой выглядывал ствол дробовика. Увидев вылезавших из машины Эди и Щелкунчика, Тони хлопнул в ладоши и воскликнул:

– Говорил же, что вернетесь!

– Нострадамус, блин, – пробормотала Эди. – Электричество еще не дали? У нас тут кое-что есть для холодильника.

Тони доложил, что света нет до сих пор, а генератор за ночь сожрал всю горючку. Свои продукты он держал в двух переносных охладителях со льдом, купленным у жуликов по двадцать долларов за пакет. Из хороших новостей – восстановили телефонную связь.

– И я сразу связался со страховой компанией, – сказал Тони. – Они пришлют своего человека сегодня или завтра.

Врет, подумала Эди и спросила:

– Значит, ждем?

– Ждем. И запомни имя – Нерия. Не-ри-я. Инициал «Г», как Гомес. Что вы купили?

– Сэндвичи с тунцом, – ответил Щелкунчик. – Сыр, яйца, мороженое, диетический «Спрайт» и гнусное черствое печенье «Лорна Дун». Выбирать особо не из чего.

Он уложил продукты в лед, взял раскладной стул и уселся против ветра от потного Тони Торреса. С прояснившегося неба палило летнее солнце, но искать тени не имело смысла, ее не было – ураган в «Черепашьей Луговине» повалил все деревья.