Читать книгу "Партия для ловеласа - Вера Колочкова"

— Да нет… Все нормально было…

— Ну может, он раздражал тебя чем сильно? Носками вонючими? Чужими бабскими духами пах? Или ревностью изводил? Ну?

— Да нет, Кать. Нет, конечно. Ты и сама прекрасно знаешь, что нет… Не было ничего такого…

— А почему тогда? Разве может хорошая жизнь надоесть? Если ее глупо с едой не сравнивать, конечно.

— Да не знаю я, Кать! Оттого и маюсь! А хотя, может, и знаю… Только ты не сердись, ладно?

— Ладно, не буду. Говори.

— Меня вот, понимаешь ли, последнее время преследует одно чувство нехорошее, будто в моей жизни что-то мимо проходит. Будто я спряталась за каменной стеной, сижу там и выглянуть боюсь. А за этой стеной, между прочим, события всякие происходят, а я их и не вижу, не знаю, не чувствую!

— Да какие, какие такие события-то?

— Какие? А вот любовь, например. Она, любовь-то, ведь не в том только состоит, наверное, чтоб жить в красивой семейной идиллической картинке, а? Это ведь другое что-то… Это же высший, Божий промысел. А, Катька? А я сижу за своей стеной и ничегошеньки такого не вижу. И так и просижу. И не увижу…

— Это что, Стасик твой — высший Божий промысел? Да не смеши меня, Верка!

— Ой, ну почему сразу Стасик… А если, допустим, это действительно Стасик? Мы же не можем знать определенно про этот самый промысел! А вдруг мне только его любить дано? Там, наверху, наверное, не учитывают того, кого нам любить удобнее? Кого высший промысел пошлет, того и любишь…

— О господи, Верка! Ну, ты и наворотила себе проблем! Слушай, а ты не ошиблась? Может, тебе высший промысел как раз Игоря для любви и послал? А ты взяла да и дала маху? А что, бывает же… — Катька захихикала на том конце провода дробным обидным смехом, но тут же смеяться перестала, лишь вздохнула горестно: — Эх ты, несмышленая моя искательница высших промыслов. Ох, поищешь же ты их, милая, не дай бог, на свою красивую задницу! Знаешь, как в народе говорят? От добра добра не ищут…

— Кать, ну что ты каркаешь! Я и сама боюсь. Ну что делать, раз так уже все случилось? Теперь и обратно уже ничего не повернешь…

— Ну как же не повернешь? Повернуть-то как раз и можно.

— Как?

— Об косяк! Вот возьми да и выстави с утра обратно на морозец своего Стасика, пока он у тебя под боком окончательно не прижился, и дуй с извинениями к Игорю! Он мужик добрый, все поймет, все простит…

— Да ты что, Кать! Ты думаешь, все так просто, да? Он же к родителям ушел…

— Ну и что?

— А то! Его же мамочка меня терпеть не может! Ты же помнишь, я ей сразу не понравилась. То-то сейчас, наверное, радуется! Да она меня уже и на порог своего дома не пустит! Та еще выдра сухопарая…

— Ну, правильно. И не пустит. А ты хочешь, чтоб она тебя с цветами и музыкой после всего встретила? Да если моему Костьке какая-нибудь чувырла рога нагло наставит, я тоже ее на порог не пущу! Да и вовсе она теперь не радуется… Кто же, Верка, вообще радуется, когда с их сыном такое вот вытворяют… Так что иди-иди, прогнись-ка перед свекровкой хорошенько! А то посмотрите на нее! Натворила делов, еще и прогнуться не желает…

— Да ладно, не заводись. Не собираюсь я ничьи пороги обивать в поисках прощения. Как получилось, так и получилось. Так теперь и буду жить!

— Ну что ж, живи… Только очки розовые не забывай хоть иногда снимать, ладно, когда смотришь своему «высшему промыслу» в рожу… Ой, Верка, не нравится мне этот твой Стасик, и все тут… Есть, есть в нем гнильца какая-то. Хоть убей, а не нравится…

Глава 5

Утром Вероника встала с больной головой, квелой и невыспавшейся. Стас же, напротив, вовсю радовался новой жизни, с удовольствием оглядывал кухонное пространство и с завидным аппетитом поглощал приготовленный Вероникой завтрак. Кухня в этом доме ему тоже очень нравилась. Веселенькая такая, со всякими интересными штучками вроде ярких пузатых керамических чашек и необычных салфеток в таких же ярких салфетницах — все так миленько и уютно и создает настроение утреннего праздника жизни. И кофе здесь был особенно пахучим и вкусным, и даже яичница расположилась на зеленой плоской тарелке так нарядно-красиво, что и есть ее было жалко…

— На работу вместе поедем или поскрываемся еще? — спросила Вероника, отхлебнув порядочный глоток кофе из своей чашки. — Как думаешь?

— Так, Вероничка, ты сама решай, как тебе удобнее! — пожал плечами Стас. — Мне-то что… Мне как скажешь, я так и сделаю…

— Ладно. Поехали вместе. Чего уж теперь…

— Ничего, что сплетничать будут? Не испугаешься? Ты же вся правильная вроде такая…

— Я? Это я-то правильная? После всего, что натворила в своей жизни, я еще и правильная? Ну, ты даешь… — грустно рассмеялась Вероника.

— А что ты такого натворила?

— А то… Надо вовремя за сотовый телефон оплату вносить, вот что…

— Это ты про мужа своего говоришь, да, Вероничка? Ты очень жалеешь, что он ушел?

— Не знаю, Стас. Не поняла еще. Да и какая теперь уже разница.

Стас ничего ей не ответил, только едва заметно вжал голову в плечи да кинул торопливый взгляд на кухонные настенные часы, безжалостно быстро съевшие утреннее время, потом произнес озабоченно:

— Слушай, меня шеф сейчас убьет за опоздание… Слава богу, хоть тетка эта, теща его, на работу на машине ездит и его с собой прихватывает, а то точно мне хана бы пришла…

— Все. Поехали. Бегу уже… — соскочила со своего стула Вероника и, на ходу развязывая пояс халата, помчалась в спальню надевать строгий свой офисный костюмчик, очень ловко, однако, сидящий всегда на ее худенькой, ладной фигурке.

На фирме они, конечно же, своим совместным появлением никого особо не удивили. Наоборот — разочаровали даже. Потому как неинтересны стали они местному обществу, потому как открытость и даже демонстрация своих отношений давно уже никого не удивляет. Тайны пикантной нету. И наблюдать не за чем. Скучно. Да и вообще, на фирме назревал новый тайный роман — уж что-то слишком старательно и по-хамски откровенно начальник техотдела стал ругаться с главной бухгалтершей. Каждый день к ней в кабинет шастает да нервно что-то выясняет. Ой, неспроста… Ой, как бы не проворонить тут первую психофизику зарождающихся да тщательно скрываемых новых отношений, а хамством да взаимными всякими ругательными словами нас, ребята, не проведешь…

Так что Вероника со Стасом, можно сказать, даже и взглядов любопытных не удостоились. Зашли и разбрелись по своим рабочим местам. Шеф тут же приспособил водителя ехать по своим делам, а Веронике надо было как можно скорее наверстывать за вчерашний день упущенное, чем она и занялась, полностью углубившись в интереснейший мир цифр, таблиц, расчетов, сводных колонок и всяких нужных коэффициентов-показателей. Работу свою она, в общем, любила. И работа отвечала ей такой же взаимностью, ловко доставая из ее светлой кудрявой головки нужные себе мысли и так же ловко преобразуя их в правильные и нужные цифры. Умная была женщина Вероника Андреевна. Не зря шеф ее ценил. Хороший экономист. Хороший сотрудник. Хороший человек. Только вот жена, как выяснилось, из нее вышла плохая…