Читать книгу "По ту сторону любви - Энн Мэйджер"

В пушистой шубе из рыси двадцатидевятилетняя женщина-космополитка едва напоминала испуганную девчонку, какой она была в двадцать один год, потерявшую все самое для нее дорогое из-за безрассудной любви. Дина была ошеломляюще красива, красотой зрелой, уверенной в себе женщины. За тщательно отполированным фасадом она надежно скрывала свою незащищенность. Все благоговели перед ней, включая Эдуарда.

Журналисты в своих хвалебных статьях о ней в винодельческих журналах считали ее лицо привлекательным и даже классически красивым. Они писали, что она грациозна и держится как профессиональная манекенщица, что у нее практический талант блестящего администратора.

Чего ей стоило достичь такого мнения о себе! Для нее было важно, чтобы люди о ней хорошо думали. Это давало силы бороться с тайным комплексом неполноценности.

Дина была как тростинка, если не считать полной груди. Эдуард не одобрял ее частые изнурительные диеты.

— Надо быть худой, чтобы хорошо одеваться, — ворчала она в ответ. — Ты же знаешь, как я люблю красиво одеваться.

— Под красивой одеждой ты имеешь в виду гардероб “от Кутюр”, — смеялся он.

— Роскошь, которую я могу теперь себе позволить.

— А я? — Эдуард и она должны были пожениться через неделю. Куча друзей съехалась в Санкт-Мориц по этому случаю.

За последние восемь лет Дина стала не только богатой женщиной, знаменитостью в винодельческом мире, но и любимицей прессы. Она поставила перед собой несколько целей. В тот далекий день, когда она навсегда потеряла Моргана и свой дом, она поклялась никогда не давать своей ревности и неуверенности доводить ее до такого поражения. Она решила добиться того, что Холли будет ей завидовать.

Итак, она богата и знаменита. А о ее неуверенности в себе никто не узнает. Что касается Моргана и ее сына… Дина всегда стремилась много работать, чтобы не думать о них. Изредка размышляя о себе, она осознавала, что, по иронии судьбы, одни и те же качества ее характера привели ее к ошибкам в юности и к сверху-спеху теперь.

Наедине с Эдуардом она иногда посмеивалась над своими достижениями.

— Я думаю, пресса переоценивает меня просто потому, что я женщина. В этом бизнесе ведь мало женщин.

— Не мешает принадлежать к одному из бесправных меньшинств, не правда ли, моя любовь? Пресса так любит защищать жертвы несправедливости!

Эдуард с удовольствием скользнул взглядом по ее розовой шелковой блузке, сшитой Лиз Ворзииски специально для нее, и остановился на своем подарке — огромном бриллианте, сверкающем на ее левой руке.

— Не так уж плохо быть твоей невестой, — добавила Дина с любовью. — Что бы я без тебя делала? Где бы я без тебя сейчас была?

— На вершине, любовь моя. Я только помог тебе. Благодаря твоему блеску компания Ландо имеет рекламу. Такая очаровательная женщина как представитель компании только придает большую привлекательность и романтизм нашей продукции. Я всегда знал, как ты необычайно талантлива. А теперь, после недавней международной дегустации в Голь-Милле, где три сорта вин с твоей новой винодельни в Техасе получили высшие премии, мир узнал, что ты настоящая звезда. И только благодаря тебе компания Ландо получила две награды. Я не думаю о соревновании, я просто рад, что ты работаешь на меня.

— Ты еще не забыл Вуд-Крик-Вайн-ярдз?

— Зачем беспокоиться, если я женюсь на бизнесе? Но и в противном случае ты выпускаешь только двадцать тысяч бутылок в год, дорогая. Производство вина в Техасе еще в зачаточном состоянии, так что я не боюсь конкуренции.

— Экспериментировать с разными сортами винограда на разных землях — это так интересно!

— А я думал, ты любишь Техас, потому что он далеко от Калифорнии и Бордо и от двух мужчин, от которых ты решила убежать.

— Нет, Эдуард. Это нечестно. Я собираюсь выйти за тебя замуж.

— Я не могу забыть, как мы ссорились всю ночь, прежде чем ты приняла это решение, хотя мы помолвлены уже больше двух лет. А ты не кажешься особенно счастливой.

Ее глаза помрачнели.

При малейшем намеке на Моргана она становилась грустной и озабоченной. Как она ни старалась, она так и не могла совсем забыть Моргана и брошенного сына. Вместо, удовлетворенности от успехов она постоянно ощущала ноющую пустоту в сердце и бралась за новые дела, чтобы забыться. Она надеялась, что, выйдя замуж за Эдуарда и сделав этот брак прочным, она построит с ним пристойную жизнь. У них будут дети, и, возможно, она сможет забыть ребенка, которого отдала.

Вертолет с шумом кружил над склоном, пока пилот выбирал место для высадки лыжников.

— Хорошо, что мы сюда приехали, Эдуард. — Дина старалась перекричать шум мотора. Белоснежные склоны манили вниз своим спокойствием. — Это единственный способ отвлечься от постоянных мыслей об этом проклятом урожае винограда. — И единственный способ отвлечься от мыслей о некоем субъекте в черном, подумала она.

— Ты имеешь в виду, меня не будет в живых и некому будет помнить, — сказал Эдуард, любуясь островерхими пиками. Его голос смягчился. — Я должен быть доволен, что ты такая сорвиголова, любимая. Страсть к острым ощущениям привела тебя неделю назад в Европу, и мы можем наконец вместе отдохнуть. И я рад, что ты согласна выйти за меня замуж. Дина. Во всяком случае, ты будешь со мной рядом, где твое место.

— Где мое место… — Ее голос звучал отстраненно и мечтательно. Перед ее мысленным взором возникли рады виноградника в золотой кипени дикой горчицы, холмы, окутанные прохладным туманом с Тихого океана, и маленький темноволосый мальчик со своим загорелым отцом. И тут же она вспомнила неотрывно преследующего ее незнакомца в черном. Ее задумчивость не осталась не замеченной Эдуардом.

— Я думаю, ты бы уже давно вышла за меня замуж, если бы твоя сестра Холли не погибла в катастрофе в прошлом году. В глубине души ты все еще надеешься…

— О чем ты, Эдуард?

— Много лет прошло, а ты все еще не забыла Моргана и все еще не уверена в своих чувствах ко мне.

— Это абсурд.

— Тогда почему ты всегда убеждаешься, что его нет, когда едешь навещать своего сына и деда в Калифорнию? Почему ты не поговорила с ним, когда он звонил тебе в Париж? Дина! Почему ты так его боишься? И почему не вышла до сих пор за меня замуж?

Ее красивое лицо напряглось и сделалось неподвижным.

— Он не имел права мне звонить, — начала она неуверенно, — я же собираюсь выйти за тебя замуж.

— Может быть, Морган хотел сказать тебе что-то чертовски важное. Он ведь отец твоего единственного сына.

— Но Морган не знает этого.

— Неважно, любовь моя.

— Эдуард, ты ведь знаешь, как я ненавижу его!

— Нет, Дина, не знаю.

— Так знай. Если бы он не позвонил, мы бы с тобой сейчас не ссорились.

— Может быть, именно ссоры нам и не хватало. Дина, я прошу тебя принять решение.