Читать книгу "Синдикат - Дина Рубина"

В Сухуми, в парке, на скамейке он и увидел дедушку Миню. И —оторопел от неожиданного спазма тоски, который подкатил к горлу, словно и непрошло много лет со дня смерти деда. Тот сидел на скамейке и грелся на солнышке— старый вислоносый человек со старческими пятнами на руках и лице, в чистыхстарых брюках, в полотняной кепке с длинным козырьком. Яшка присел рядом,что-то спросил, старик живо, отозвался, они разговорились. Тот и разговаривал,как дедушка Миня, с мягким украинским «г», наверное, тоже был уроженцемкакого-нибудь Киева или Одессы.

Посреди оживленной беседы растроганный Яша, непонятнопочему, — возможно, потому, что вспомнил вдруг о еврейской исходнойдеда, — спросил, понизив голос:

— Скажите… а евреев здесь много?

Тот сначала запнулся, внимательно и долго смотрел на Яшу инаконец сказал:

— Да, знаете, их много еще… Много их… А куда деваться?Сейчас ведь не те времена, когда…

И вдруг стал рассказывать, как в молодости, во время войны,на Украине попал в облаву вместе с евреями. При нем не было документов, и хотьубей, он не мог доказать, что не еврей, пока не догадался расстегнуть штаны.Так его не только освободили, но и предложили работу. Он стал сопровождатьмашины с евреями.

— Сопровождать? — спросил Яша, — …куда?

— Ну, куда… Туда! В этих машинах они и дохли… Прямо тами начинал действовать газ… Вот, вы не поверите! — оживился он, — дочего хитрый же народ! Были такие, кто снимал рубашки, кофты, мочились в них изаворачивали лицо, и выживали, только притворялись мертвыми! Так я, знаете,всегда угадывал — кто живой и прикидывается, и сразу добивал. Ох, у меня глазбыл — не отвертишься, не уползешь!

( — …После войны его судили за пособничество немцам, —рассказывал мне Яша, — он честно отсидел полный срок, освободился ипереехал в Сухуми, поближе к теплу, к солнышку… Погреться напоследок.

— И ты… не задушил его? — с интересом спросилая. — Сдавить легонько горло, старичок-то ветхий, секунда, и…

— Да нет, — поморщился Яша. — Я был настолькопотрясен его сходством с дедушкой Миней и дьявольски вывороченной судьбой, чтопросто молча поднялся и пошел от него прочь. Понимаешь? Сел на скамейку некимпареньком, а поднялся законченным евреем. И никакого тебе Синдиката, никакогоспециального курса по Загрузке Ментальности. )

…так вот, Воля Брудер слал карточки из своего Израиля стаким зовущим морем, таким синим, искристым, детским морем…

После того как дочки дважды за зиму переболели воспалениемлегких, Яша решился на переезд.

Эта фотография, — спускающегося по трапу художника смольбертом за плечом и двумя трехлетними, совершенно одинаковыми девочками наруках, — обошла все израильские газеты.

В Стране Яша перепробовал все. Работал охранником всупермаркете, таскал на заводе ящики с бутылками «кока-колы», окончил курсыкомпьютерных графиков, немного поработал в рекламных агентствах. И все времяпубликовал комиксы в русских печатных изданиях. Наконец на эти комиксы обратиливнимание в ивритской прессе… Ему предложили более или менее постоянную работу водной из ведущих израильских газет. Так он узнал разницу в гонорарах. Словом,Яша выплыл, глотнул воздуху, огляделся… За год он купил машину и, взяв ссуду вбанке, купил квартиру на живописных задворках Хайфы. Жизнь начинала нравиться.Значит, надо было ее немедленно менять.

Все складывалось очень кстати даже и в домашнем смысле.Дочери Надька и Янка (он произносил их имена всегда слитно, как «Летка-Енка» иназывал еще «мои голодранки», «мои паразитки», «мои террористки»), пугали егосвоей растущей самостоятельностью. Пятнадцатилетние паразитки были совершенносамодостаточными личностями, чемпионками Израиля по игре в бридж.

Они были похожи так, как могут быть похожи толькоклассические однояйцевые близнецы, рожденные с разницей в пятнадцать минут. Вдетстве видели одни и те же сны и, просыпаясь, просили отца рассказатьокончание, — очень удивлялись, узнав, что не всем людям снятся одинаковыесны. Если шли, огибая дерево с разных сторон, и одна спотыкалась, то —одновременно с ней — спотыкалась другая. Они были связаны друг с другомтаинственной и страшной физической зависимостью. Спали в одной постели, всегдана одном и том же боку. Одновременно вздыхали во сне, одновременно медленно,как в синхронном плавании, не просыпаясь, поворачивались на другой бок.

Яша был заботливым отцом, он следил, чтобы девочки хорошоели.

— Душа моя, — говорил Яша дочерям за столом, тоодной, то другой — ешь, душа… — И подкладывал на тарелки кусочки.

Он был заботливым отцом, но не вездесущим. Однажды во времягенеральной весенней уборки обнаружил под кроватью своих амазонок батареюбутылок из-под пива и понял, что наступило время больших перелетов.

По совету Воли Брудера он позвонил одному человеку, сидящемув Синдикате в департаменте Кадровой политики. Его пригласили на собеседование,которое он выдержал с блеском, демонстрируя «качества настоящего лидера,помноженные на прекрасное владение ивритом»… Заполнил анкету с довольностранными вопросами, типа: «Верите ли вы в явление Машиаха?» «Чувствуете ли выв себе задатки мазохиста?» «Не возникало ли у вас когда-нибудь желания поменятьпол?»… Затем сдал труднейший восьмичасовой тест с весьма внушительнымирезультатами, поступил на курсы синдиков… А там уж не успел оглянуться, какподкатил август — время «икс», месяц, когда Синдикат меняет часовых, и вновьпризванные синдики пакуют чемоданы.

Как особо отличившемуся на курсах, ему предложили правовыбора города. Из-за детей он выбрал Москву, — только там при Посольствеработала израильская школа, где девочки могли нормально учиться. Однако оннедооценил самостоятельность своих голодранок. И не то чтобы они совсем неучились… Нет, природные способности и ненатужная программа израильской школыпозволяли им держаться на плаву. Но в первый же месяц они разыскали бридж-клубгде-то на Серпуховском или Коровьем валу, завели новые увлекательные знакомствав самых разных кругах столицы и зажили такой наполненной, такой загадочной,неуловимой жизнью, что озадаченный и закрученный новой работой отец лишьпосвистывал и головой качал…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Microsoft Word, рабочий стол,

папка rossia, файл sindikat

«…у дочери в новой школе — настоящая математическая драма:строгий учитель. „Мама, он никому не ставит высокой оценки, никому! КромеСоколих, конечно“. — „Кроме кого?“ — „Ну, Янки и Надьки Сокол“… — „Видишь,значит, если девочки стараются…“ Она, возмущенно: „Ну ты скажешь, тоже! Они,наоборот, ни черта не стараются! Просто они — математические гении!“

— «Прямо так уж и гении!»… — «Конечно, гении, самыенастоящие! И учитель говорит, что они — уникальное явление природы. Знаешь, какони считают в уме?! Это просто цирк! Они даже угадывают логическое продолжениезадачи! Он еще пишет на доске условия, а они уже хором говорят ответ!»