Читать книгу "Живописец смерти - Джонатан Сантлоуфер"

Кейт душили слезы. Казалось, в сердце воткнули горячий шампур. Но ей опять удалось с этим справиться. Она промокнула покрасневшие глаза салфеткой, подкрасила губы, закинула ногу на ногу.

Через несколько минут она была в библиотеке шефа полиции. Ждала, оглядывая книжные полки, с пола до потолка забитые обзорами судебной практики и материалами судебных дел. Там стояли также все существующие в мире книги по криминалистике. Сотни томов.

По мнению Кейт, здешняя обстановка прекрасно подходила Тейпелл, прозвище которой было Несгибаемая. А как же иначе? Неужели шеф полиции должен быть чувствительным и мягкосердечным? Когда Кейт прибыла служить в Асторию, Тейпелл была там начальником. И все знали, что она в дружбе с делом и в ссоре с бездельем[16]. Но они моментально нашли общий язык. Очевидно, каждая чувствовала, что у другой еще все впереди и Астория — это только трамплин. Довольно скоро под начало Тейпелл перешло все полицейское управление Куинса, а через несколько лет и всего Манхэттена. К тому времени Кейт уже ушла из полиции и стала известной в нью-йоркских элитных кругах, куда входил также и мэр. Когда разразился знаменитый скандал о взятках в полиции, в котором оказался замешан шеф и его окружение, Кейт ненавязчиво порекомендовала мэру назначить Несгибаемую Тейпелл. Разумеется, Тейпелл об этом ничего не знала.

Дверь внутреннего кабинета шефа полиции отворилась, на пороге возникли двое крепких мужчин, а следом за ними Тейпелл.

Кейт смотрела на статную женщину, словно видела впервые. Костюм из ткани «в елочку», крепкие, хотя и не совсем правильной формы, ноги в чулках «суперпаутинка», острые скулы, выступающий подбородок, высокий лоб, туго зачесанные назад волосы, прореженные сединой. Темно-коричневое лицо практически без морщин, а ведь ей уже пятьдесят один год. Никакого макияжа, только темно-красная помада, подчеркивающая превосходную форму губ. Такова Клэр Тейпелл, первый шеф полиции Нью-Йорка — женщина, и к тому же афроамериканка. Красавицей ее назвать было трудно, но и дурнушкой тоже. Она привлекала внимание.

Тейпелл взяла ладонь Кейт в свои.

— Извините, что заставила ждать. — Она кивнула телохранителям, и те немедленно удалились. — Пришлось проводить экстренное совещание. Убийство в центре. Человека застрелили в телефонной будке на Мэдисон-авеню из проезжающей машины. — Она помолчала, все еще не отпуская руку Кейт, глядя ей прямо в глаза. — Я вам очень сочувствую, Кейт. По поводу… вашей Элены.

В ушах у Кейт зарезонировало: вашей Элены… вашей Элены… вашей Элены…

— И также приношу извинения за то, что полицейские так неделикатно обошлись с вами. Я еще поговорю с Рэнди Мидом.

Кейт пожала плечами:

— Не надо. Он просто выполнял свою работу. А я устала от всего этого.

Тейпелл кивнула:

— Я прослежу, чтобы он немедленно привлек к расследованию убийства лучших специалистов. Мид производит странное впечатление. Немного похож на клоуна, но это умный и опытный работник, в тридцать шесть лет стал руководителем специального отдела по расследованию убийств. Это кое о чем говорит. Так что он все сделает как надо.

— Я хочу принимать участие в расследовании, — промолвила Кейт.

Тейпелл собиралась что-то сказать, но передумала. Прошлась по комнате, подошла к стене, провела рукой по деревянной панели, затем обернулась.

— Кейт, я не вижу, каким образом это возможно.

— Возможно все, Клэр. И вы знаете это лучше остальных. — Кейт не отрывала взгляда от шефа полиции. — Я ведь не посторонний человек. Была полицейским, служила под вашим руководством. Надеюсь, вы не забыли? И не так уж плохо справлялась с делом.

— Я ничего не забыла, — ответила Тейпелл. — Но это было давно. Теперь же вы — миссис Кейт Ротштайн, известный искусствовед, светская дама, занимаетесь филантропией и, насколько я понимаю, одна из достопримечательностей нашего города. Как я могу законно привлечь вас к расследованию этого дела?

Адреналина в крови у Кейт поубавилось. Она опустилась на мягкий кожаный диван, закрыла глаза. В сознании тут же вспыхнуло окровавленное лицо Элены.

— Там было что-то такое на месте преступления, — проговорила она. — Я знаю, это звучит странно, даже фантастически… но что-то мне знакомое.

— Что именно?

Кейт закрыла глаза, пытаясь увидеть это снова — скромную комнату, подушку на полу, тело Элены, но на этот раз это от нее ускользнуло.

— Не знаю. Этого я сейчас не вижу, но…

— Кейт, все объяснимо. Вы были эмоционально близки с погибшей и…

— Чепуха! У меня сейчас такое ощущение, будто я снова ищу пропавшего ребенка.

— Но тут совсем другое дело, — возразила Тейпелл.

— Да, но интуиция… вот именно, интуиция… она меня никогда не подводила, — промолвила Кейт. — И сейчас я чувствую что-то подобное.

Тейпелл села в другом конце комнаты, сцепив длинные пальцы.

— Послушайте, Кейт. Я очень хочу вам помочь, но если вы действительно настаиваете на участии в расследовании этого убийства, то должны предложить мне что-то более существенное, чем просто ссылка на интуицию. — Она покачала головой и встала. — Кейт, отправляйтесь домой к своему замечательному мужу и скажите ему, что шеф полиции обещала лично проследить за ходом расследования… И я это сделаю. — Она взяла руку Кейт в свои, заглянула в глаза. — Идите домой, Кейт.

Ричард Ротштайн поднес к губам бокал со скотчем, второй за вечер, лед в котором уже растаял. Посмотрел на светящийся циферблат часов: двенадцать двадцать. Он очень устал и был взволнован.

Неизвестно, получила ли Кейт его сообщение в ресторане, а если получила, то не рассердилась ли. Наверное, пыталась дозвониться по мобильному телефону, но он, как назло, забыл накануне зарядить аккумулятор и тот сдох несколько часов назад.

Ричард двинулся к окнам. Где-то внизу, в западной части Центрального парка, завыла сирена. Границы парка окаймляли деревья, сейчас освещенные уличными фонарями. Там, за парком виднелись изящные крыши отелей на Пятой авеню, отсветы рекламных огней рисовали на черном небе абстрактные картины.

Ричард залпом осушил бокал, щелкнул выключателем настольной лампы, выполненной в стиле модерн. Желтоватый луч упал на одну из его последних покупок, маску с Берега Слоновой Кости, которую он приобрел на аукционе, перебив цену у Музея африканского искусства. Она превосходно смотрелась рядом с «одноглазым Пикассо», автопортретом, который художник наспех сделал в 1901 году.

Неужели этот перфоманс в Ист-Виллидже затянулся за полночь? — подумал Ричард и в этот момент услышал, как открывается входная дверь.

— Кейт! — позвал он, выглянул в темный холл и увидел жену, тяжело опершуюся спиной о стену. — Дорогая… Что случилось?