Читать книгу "Список Магницкого, или Дети во сне не умирают - Александр Филатов"

04.10.09

Среда ознаменовалась явлением отечественных правозащитников. Я столкнулся с престарелыми тетками, когда мы пересекали КПП, расходясь в разные стороны. Они входили. Рассмотрел американскую ID-card у наиболее неважно одетой старухи – хотелось подать. Другая держалась не без изящества, вышагивала в белом пальто.

Надурили обеих. Привели в дамскую камеру нашей ПБ (поведала О. В. Окунева). Кровати заправили чище, чем в армии. Зэчки впервые за две недели намыты, оттого животно радостны. На любые подковырки старух построившиеся психбольные браво отвечали: «Жизнь – сказка. Спасибо, все есть, ничего не надо».

«Хозяин» Д. В. Комков и его люди расплывались ущербными улыбками каменных фейсов. Старухи не доверяли: «Что-то больные у вас заученно отвечают?» Прорваться через тренинг лжи было невозможно. «А лекарства у вас современные есть?» – хитро прищуривались они. «А какие современные?» – принимала удар Окунева. После отплытия теток тюрьма над ними ржала.

Чингис взял за привычку прихватывать в метро бесплатную газету с соответствующим месту раздачи названием. Во время утренней поверки он раздавал газеты больным, т. к. «они имеют право на информацию». Часть газет передавал мне для I-го отделения. И вот в пятницу вышли в смену две матерщинницы, давненько растерявшие честь, совесть и вообще все, что встречается у человека и у женщины в частности.

Эти медсестры, достойные кинокамеры Тарантино, материли больных во время обхода почем зря. Не мывшимся по полмесяца по не зависящим от них причинам советовали «мыть яйца холодной водой в раковине». Видавший виды, я содрогался.

Днем началась кампания по массовому забору у больных крови на ВИЧ и сифилис. Я стоял в дверях ординаторской, «реализуя право больных на информацию». Заметив, что рекламные издания оказались у обматеренных больных, медсестры вырвали у них из рук газеты и швырнули на пол. Что обозлило? Да «неуместный» вопрос, когда же, наконец, будет баня? Мое существование игнорировали. Часть газет сестры не просто бросали, но прежде – рвали в клочья. Вот имена этих героинь: тулячка Лена Фимова и Любовь Станиславовна Цветикова.

«Проворовался» замначальника тюрьмы по воспитательной работе Полкин. Тот самый, кто, увлеченный собой, в первый день моей работы, проводя какой-то псевдоинструктаж, спросил меня, видел ли я его по телевизору. А он меня? Полкин принудил весь коллектив получать зарплату не наличными, а на пластиковые карты. Выяснилось: потуг был не без шкурства. За каждого «приведенного» клиента Полкин получал от банка комиссионные в виде снижения процента по взятому кредиту на покупку нового авто. Полкин открещивался, отвергал, что отдыхал с семьей в Акапулько: «Всего лишь в Доминикане» (помним: дорогу туда и обратно оплатило управление). Полкин – в силе. Наказание за содействие банку не последовало.

Контролерша, укусившая психиатра, вновь на работе. Людей не хватает.

07.10.09

Вышла бездельница Гордеева. Отдельно каждому сообщила о «воцарении» в качестве врио на место начальника ПБ. Коллектив весть воспринял сдержанно. Только – Чингис, метивший в то же кресло, ответил протестной реакцией, заявив, что во что бы то ни стало уйдет в положенный ему доп. отпуск (психиатрический) в декабре; основной и доп. отпуск за следующий год возьмет в январе-феврале, тем самым в этом году выйдет на второе место после Грымова по невыходу на работу четыре месяца подряд, в следующем году намереваясь повторить достижение.

Деликатная Гордеева в ответ обиняком обвинила Чингиса в смерти Мариновского. Чингис парировал: «Я вообще не знал этого больного». Мариновский был записан за ним как лечащим врачом, но чему удивляться, когда больных на врача в четыре раза больше установленной Минздравом нормы.

Врачи во II-м отделении есть, но я брошен с I-го в тартарары II-го. Гордеева и Окунева ничего не делают «по понятиям»: одна как начальник больницы, другая, ее закадычная подруга, как начальница II-го отделения.

Я, видимо, лишусь отпуска в декабре: Чингис со своей стеничностью отберет, хотя право на моей стороне. Окунева намерена отдыхать + болеть тоже до Нового года, потом уйдет в отпуск за следующий год.

Гордеева, отработав начальницей три недели, оставляет вместо себя Чингиса и уходит в Серпы… учиться на психиатра! Оказывается, за годы работы в ПБ (до этого трудилась сначала где-то кардиологом, сама из Владимира, потом терапевтом в медсанчасти Бутырки) не обзавелась соответствующим сертификатом. Что ж, подучиться ей не помешало бы! Накануне учебы она на полном серьезе уверяла меня, что все психические болезни можно лечить одними витаминами. Элтон же купировал приступы шизофрении внутривенными вливаниями глюкозы!

11.10.09

Выборы в Мосгордуму. Гордеева предупредила: за три дня до выборов в день проведения не настаивать, если больные отказываются от приема лекарственных средств, три дня – никаких уколов. В случае вопросов психбольных москвичей, за кого голосовать, рекомендовать голосовать за Лужкова. Я издевательски предложил раздать по камерам агитационные листовки. Гордеева поджала губы. Показывая пример, она отменила назначенные мною уколы антидепрессантов убежденному самоубийце Лукашенко, заменив курсом витаминов.

На двери тюрьмы наклеили объявление, требующее, чтобы все работающие в день голосования москвичи-тюремщики взяли по месту жительства открепительные талоны и голосовали за колючкой. Меня, беспогонника, на работу в день выборов не выставляют. Гордеева: «Отдыхайте. Мы как-нибудь сами!»

12.10.09

Больной Марзоев «выдал» психопатическую реакцию: бесился в «стакане», материл связавшегося с ним Чингиса. Фельдшер Дымов по дурости выпустил придурка, и тот побежал по коридору, призывая: «Врачей на ножи!» Другой лозунг октябрьской революции: «Долой галоперидол!»

Я вызвал усиление, дабы уколоть и изолировать смутьяна. Марзоева уговорили водвориться в камеру без укола. Появился опер, видимо состоящий в «особых» отношениях с Марзоевым. Он снова вывел Марзоева в коридор, обнял его за плечи, ласково внушал не бузить. Марзоев ответно улыбался, тряс непокорными кудрями, объяснял свое поведение так: «Я просто сильно какать захотел. Неудобно, но приходится признаться».

Явилась и Гордеева. Тут же отменила мои назначения Марзоеву: «У нас не карательная медицина!» Трогать, т. е. лечить, Марзоева нельзя

(болезнь его проявляется подобными психопатическими эксцессами). Причина проста: Марзоев не признает себя больным, т. е. у него нет критики к расстройству личности, которым страдает, но он хочет по ряду причин находиться в ПБ, платя оперу, а возможно, и выше.

Завершается эпопея с самоубийцей Харбиным. Сорокалетний суицидник перерезал себе горло. 30 сентября его осмотрели, перевязали, 10 октября терапевт сняла повязку (десять дней он не перевязывался). Я полюбопытствовал, зашел в перевязочную, и – о ужас! – обнаружил трахеотомию. Вот уже десять дней Харбин дышит, кроме рта и носа, еще и через дыру в дыхательном горле.

Две недели назад бутырский хирург пытался закрыть дыру в трахее кожей, без пластики (сшивания) хрящей! Хирурга ждали в субботу, в пятницу не было. В субботу хирург не пришел, не отозвался и в понедельник. Сегодня Лала Викинговна и Гордеева направляют Харбина в 1-й изолятор (Матросская Тишина). Считается, что там лучшая в Москве тюремная соматическая больница.