Читать книгу "Разорванная связь - Чингиз Абдуллаев"

Дронго поставил ногу.

– Не кричите, – негромко попросил он, – и сначала меня выслушайте.

– Пусть вас в полиции слушают. Мне не о чем с вами разговаривать. Уберите ногу, или я ее просто сломаю. И выброшу вас отсюда.

– У меня к вам важный разговор…

– Он еще поговорить хочет!

Павел протянул руку и схватил гостя за ворот пиджака. Он действительно был очень сильным человеком. И легко бы справился с внезапно появившимся гостем, даже несмотря на то, что тот выше его на целую голову. Очевидно, Павел занимался в молодости вольной борьбой. Но откуда ему было знать, что перед ним стоял тот самый Дронго, который сумел продержаться несколько секунд против самого Миуры и хотя затем проиграл свой поединок, но вошел в легенду, сумев остановить на несколько мгновений такого мастера. Дронго схватил руку Павла и толкнул его в грудь. Эффект был достигнут почти сразу. Павел отлетел к стене. Дронго оглянулся. Сотрудник полиции все видел, но пока не вмешивался.

– Сейчас я тебя убью, – прошептал Павел, собираясь снова ринуться на него.

– Он мне все рассказал, – быстро произнес Дронго, – Петр рассказал мне о вашей свингерской встрече.

Павел замер, словно вкопанный. Остановился. Перевел дыхание. Оглянулся назад, как будто опасаясь, что их может услышать Инна. Нахмурился. И не очень решительно спросил:

– Что вы такое плетете?

– Он мне все рассказал, – повторил Дронго, – и поэтому попросил меня снять ему отдельный номер. Он не хотел возвращаться в свои апартаменты…

– Тише, – прервал его Павел, – не нужно так громко. Здесь невозможно беседовать. Кто вы такой?

– Я вам уже сказал.

– А почему он решил все рассказать именно вам?

– Он знал, кто я такой. Мы с ним встречались несколько лет назад у одного из наших знакомых.

– Солицын, – раздалось из гостиной, – кто там пришел? С кем ты разговариваешь?

– Ни с кем, – грубо ответил Павел, – это сотрудник полиции. Он просит меня выйти. Я сейчас выйду и скоро вернусь. А ты сиди в номере. Наверно, они захотят побеседовать и с тобой. Ты меня слышишь?

– Слышу. Солицын, только не уходи надолго, – попросила Инна.

Павел что-то недовольно проворчал и вышел из номера, захлопнув за собой дверь. Взглянул на сотрудника полиции, наблюдавшего за ними.

– Вы работаете с ним в паре? – уточнил он.

– Нет, – ответил Дронго, – подозреваю, что он следит за вами. Чтобы вы никуда не убежали. Давайте отойдем в сторону.

– Хорошо. – Солицын достал из кармана брюк сигареты, начал ощупывать другой карман. – Забыл зажигалку, – с досадой произнес он.

– И очень хорошо, – кивнул Дронго, – здесь не разрешают курить в общественных местах. Такие законы приняты уже по всей Европе. Вас могут оштрафовать за курение в коридоре отеля. Можете курить в своем номере, если апартаменты предназначены для курящих.

– Ладно, воздержусь, – пробормотал Павел, убирая пачку сигарет. Они отошли от дверей шагов на десять. Сотрудник полиции молча следил за ними, но ничего не говорил.

– Что он вам мог рассказать? – недовольно спросил Павел. – Что за грязные намеки? Никаким свингерством мы не занимались.

– Даже если бы я сомневался в его словах, то теперь поверил бы абсолютно, – спокойно произнес Дронго. – Вы повторили это слово, которое обычно трудно произносится, и почти никто не знает его смысла. Если, конечно, заранее им не интересуется.

– Не считайте меня кретином, – криво усмехнулся Павел, – не могу поверить, что он мог вам такое рассказать. Что он вам наплел?

– Вы хотите знать все подробности или я могу рассказать только в общих чертах?

– Все, – побагровел от злости Павел, словно уже понимая, что именно мог рассказать его бывший компаньон.

– Если вы знаете, что такое свингерство, то должны понимать, что именно он мне рассказал.

– Я знаю, кто такие свингеры. И понимаю, что он вам рассказал. Но это никого не касается. Ни одного человека, кроме нас с ним и наших жен. И, насколько я знаю, это не какое-нибудь извращение, за которое судят. Даже в такой католической стране, как Испания.

– В этой католической стране на самом деле очень либеральные нравы, – возразил Дронго, – здесь разрешены даже однополые браки. И свингеров, конечно, никто не привлекает к уголовной ответственности. Они даже не осуждаются моралью. Все считается в рамках дозволенного. Но это мораль западных европейцев. Я не ханжа, но боюсь, что их общество уже прошло точку невозврата. Их цивилизация стремительно близится к своему закату. Места пресыщенных и вымирающих западных европейцев займут африканцы, латиноамериканцы, азиаты, даже цыгане. Европа обречена именно в силу своих социокультурных и нравственных опытов. Кажется, Римская империя пала из-за этого. Полное разложение нравов, всеобщее забвение моральных норм, распад нравственных составляющих и как следствие распад империи. Между прочим, Советская империя погибла именно тогда, когда из ее основы вытащили нравственную составляющую, доказывая, что красный оттенок похож на цвет крови, как и коричневый. Когда опохабили и разрушили все, что было дорого миллионам людей. Дружбу народов, победу в Великой войне, веру в будущее, гордость за своих отцов. Прежних политиков сделали маразматиками и палачами, современные стали циниками и прохвостами, народ превратили в быдло и жующее стадо, интеллигенцию купили подачками и разного рода преференциями. И провозгласили культ Золотого тельца, при котором все дозволено. Отменили бога, отменили нравственные запреты, уничтожили любую мораль, веру людей в будущее. И получили вымирающее население, однополые браки, наркотики, свингеров.

– Вы еще скажите, что это мы с Петром разрушили Советскую империю, – зло огрызнулся Солицын.

– Вы сделали все, чтобы помочь ее добить. Я говорю не о ваших половых увлечениях. В конце концов, это действительно ваше личное дело, за которое ни одно общество не имеет права вас осудить. Я абсолютно нормально отношусь и к однополым бракам, ведь это прежде всего выражение свободы личности. Права на личную жизнь. Любите кого угодно и как угодно. Свингеры тоже достаточно свободные и независимые люди. Только здесь присутствует один небольшой штрих. В таких «играх» всегда есть ведущий и ведомый. И кто-то соглашается на них против воли, а кто-то сознательно идет на подобный «эксперимент».

– Это не ваше дело, – хрипло произнес Павел, – и вообще, я не понимаю, как Петр мог рассказать вам такие интимные подробности. Я просто не могу поверить. Он же был нормальным человеком, уважал свою жену, хорошо ко мне относился…

– Человек, который уважает свою жену, не может быть свингером, – отрезал Дронго.

– Хватит читать мне мораль, – разозлился Солицын, – кто вы такой, чтобы указывать мне, как себя вести? Вы, очевидно, с Кавказа. У вас там своя мораль. Собственная жена – это святая мадонна, а все остальные женщины гулящие девки. Так, кажется, у вас формулируют кредо настоящего мужчины?