Читать книгу "Месть самураев - Михаил Белозеров"

Однако хирака оказались хитрее. Сами не полезли. Конечно, не обошлось без кантё Гампэй, который всем руководил, выкрикивая команды: из люка вдруг с истошным лаем вылетел ганива. Пока Акинобу расправлялся с ним, для начала тюкнув его по затылку, следом выскочили еще два. Одного Натабура завалил сразу же, отколов задние лапы, а второй с утробным рычанием вцепился в канабо. 'Хрусть!' – рукоять треснула. Натабура сильно удивился – виданное ли дело перекусить стальную рукоять толщиной в руку человека. Однако успел подхватить ганива под живот и, используя инерцию движения ганива, перекинул его в броске через бедро. Но не рассчитал – ганива был таким тяжелым, что броска как такового не получилось. Правда, ганива пробил мордой борт джонки и застрял в дыре. Ударом ноги Натабура отправил его в море. Но вот что оказалось интересным: во-первых, ганива действовали быстрее и хитрее, чем в первый раз, а во-вторых, они словно бы оживали, потому что стали мягче, словно камень превращался в плоть, а еще из ран у них текло что-то наподобие крови, только желтое, как песок пустыни, и липкое, как патока.

Пока они с учителем Акинобу возились с ганива, хирака вылезли на корме и пробили дыру у центральной мачты, из-за чего она угрожающе накренилась, и джонку повело вбок. Натабура отметил, что боцман вовремя отработал рулем и не дал джонке перевернуться. Хорошо! У нас есть еще шанс, понял он и бросился на корму, заскочив по пути в кладовку и схватив первое, что попалось под руку – тяжелую секиру. Через коку оба ее лезвия, не заметив как, он смял в лепешку.

Хирака напал неожиданно. Откуда он взялся, Натабура так и не понял. Он бежал, чтобы по лестнице вкарабкаться на ют. Потом уже догадался, что хирака пробили пол капитанской каюты и лезли через нос. Не зря Акинобу учил его чувствовать опасность загодя. То ли Натабура увидел тень, то ли мачта показалась странной, только когда пробегал мимо, из-за нее с мечом над головой выскочил хирака. Не подставь Натабура секиру, удар пришелся бы точно в голову. Ржавый меч хирака сломался, и его обломок лишь оцарапал лицо Натабуры. Следующее движение, которое чисто рефлекторно сделал Натабура, как если бы он сражался с человеком, была подножка. Уж очень выгодно для этого стоял хирака – всей тяжестью налегая на правую ногу. Натабура не видел, а лишь почувствовал это. К его досаде, ничего не получилось. Вернее, Натабура сделал все, как нужно, как делал сотни тысяч раз: ткнул ногой сбоку и приложился с маху плечом в грудь противника. И сразу понял, что взялся мериться силой со скалой. Хирака оказался слишком тяжел. Он только отклонился на мгновение назад, чтобы сохранить равновесие, а потом Натабура отлетел к мачте. Это было ошибкой – подспудно Натабура хотел испытать себя в рукопашном бою с хирака. Почувствовать его силу, мощь. Однако, несмотря на сильный удар, он не пострадал – главным образом из-за того, что был готов к бою и в тому же в бане утром хорошо разогрелся, сражаясь с аябито. Секира со звоном ударилась в борт.

Ободренной легкой победой хирака прыгнул вперед в надежде затоптать Натабуру, а затем отправиться на помощь своим товарищам. Натабура был легче и опережал его в скорости. Он легко перекатился к борту, где лежала секира. Тяжелая ступня хирака впечаталась в доски палубы с такой силой, что оставила глубокий след, а затем ударила в борт так, что полетели щепки, и застряла. Хирака силился ее выдернуть. Он дернул раз-другой. Его каменное лицо исказилось гримасой. Хирака даже прогудел что-то вроде: 'Сейчас, погоди…' Натабура, усмехнувшись, подхватил секиру: 'Так я и расстарался!' Хирака почти выдернул ногу. Натабура успел рубануть со всего маху. Камень с треском лопнул. Хирака отскочил, покачиваясь. Особой боли он не испытывал, потому что не издал ни звука, а только поморщился, словно Натабура не отрубил ступню, а всего лишь наступил на нее. Но подвижность потерял и заходил по кругу, как одноногий от пинка под зад.

Из ступни на палубу хлынула липкая жидкость, похожая на кровь, только желтого цвета. Натабура не стал разбираться, что это такое, и не дал ни единого шанса хирака. Следующим ударом он отколол ему голову и только тогда услышал, как кричит умирающий хирака – как раненый заяц. Если, чтобы убить первого хирака, пришлось разваливать его на куски, то этот хирака умер, лишившись головы. Однако закричал, призывая на помощь – самое удивительное, что кричали одновременно голова и туловище.

На юте матросы во главе с боцманом отбивались от пятерых хирака, шестой показался из люка. Натабура подоспел вовремя, чтобы отрубить ему голову. Хирака застрял, и через кормовой люк вылезти больше никто не мог. После этого осталось только добить хирака, которые махались с матросами и боцманом. Джонка снова накренилась. Боцман Дзидзо бросился к штурвалу. Хирака все же удалось сорвать одну из двух трюмных крышек. По палубе носились обезумевшие куры. Парочка из них, истерически кудахча, уже плавала в воде.

Натабура искал Юку. Но ее нигде не было видно. Пропал и Афра.

– Ты видел Юку? – окликнул он Язаки, который прятался за разбросанными на палубе ящиками.

Как раз в этот момент из трюма выпрыгнул ганива и щелкнул зубами так страшно и громко, что Язаки в одно мгновение очутился на мачте и полез на клотик, уронив оружие.

– Кудда-а-а! – крикнул Натабура, но возникшие ниоткуда хирака отвлекли его внимание, и пришлось снова махать секирой.

Это были не тяжеловооруженные войны, а лохматые дикари с дубинами и дротиками, которые они метали в противника.

Все последующее смешалось для Натабуры в беспрестанной драке. Он то от кого-то отбивался, то, напротив, стоял в засаде, пока учитель Акинобу вместе с матросами обследовали каюты и выгоняли из них хирака, и добивал тех, кто сумел уйти от руки Акинобу. То убегал от слишком расторопных хирака и ганива. Ему даже показалось, что где-то рядом мелькнули Афра и Юка. При этом хруст дерева, хлопанье парусов, тяжелая поступь каменных монстров, крики, ругательства, паническое кудахтанье кур, удары волн – все слилось в бесконечно протяжный шум.

По мере того как хирака становились все более похожими на людей и в них появлялась кровь, их преимущество в силе сходило на нет. Напротив, они делались более активными, и там, где коку назад Натабура справлялся с помощью не столько ловкости, сколько силы, ему, наоборот, приходилось вертеться, как духу на сковороде. А когда он обнаружил, что секира превратилась в кусок железа, сменил ее на кусанаги и сразу почувствовал себя увереннее.

С учителем Акинобу они отбивал атаку со стороны кормы, где хирака все же очистили люк и лезли один за другим. Потом пришли на помощь Язаки, который провалился в трюм. Они его вытягивали, отбиваясь сразу от троих хирака и двух ганива. Натабура между делом спас повара, которого душили. И вдруг наступила пауза. К этому моменту все ганива были убиты или попрятались, что на них было непохоже, ибо они до этого яростно нападали. И если из кают вначале попеременно вылезали по двое, по трое, то теперь – один, ну два от силы. Их шансы захватить джонку таяли на глазах. Даже получив такую же скорость в передвижении, как и люди, они уступали им в мастерстве, потому что за двести лет тактика боя изменилась. К тому же хирака, похоже, были собраны из разных захоронений, и среди них попадались совершенно древние существа – лохматые, в шкурах, вооруженные дубинами. С двумя из них Натабура столкнулся на юте. Дрались они с неистовством зверя, но к счастью, таких оказалось не так уж много.