Читать книгу "Серебряное крыло - Кеннет Оппель"

Я пыталась следовать за ними на расстоянии, но старейшины послали несколько сильных самцов отогнать меня, и в конце концов я потерялась.

Шейд онемел от ужаса и только мотал головой. Он пытался представить, что мать позволила прогнать его, — это было слишком больно.

— Это было как в кошмаре, — продолжала Марина. — Несколько раз я пыталась прибиться к другим колониям, но, увидев кольцо, они тоже прогоняли меня. Потом я наткнулась на этот остров и решила остаться здесь. Бывало, я даже думала: полечу над океаном, так все и закончится. Понимаешь, когда я вспоминала, что со мной произошло, я хотела утопиться в море, но не смогла. Мне было страшно. Потом я решила — полечу дальше от берега и брошусь в волны. Только мне так и не хватило мужества, — эта вода, она такая холодная! Но я была уже очень далеко и не могла вернуться. Я очень испугалась… Потом увидела этот остров. И вот я здесь. Думаю, это не так уж плохо. Вдоволь еды, и никаких неприятных встреч.

Шейд внимательно посмотрел на странную Человеческую метку, тонкое серебряное кольцо, плотно обхватывающее предплечье Марины. Он вспомнил прекрасный блеск солнечного света и вдруг успокоился. Кольцо было частью Обещания, его знаком. Не может быть, чтобы в нем было что-то плохое.

— Ты счастливая, — пробормотал он и спохватился, — это прозвучало так дико после того, что она ему рассказала.

Марина фыркнула:

— Ага, и это принесет мне кучу добра.

— Ты не понимаешь. Я думаю… — Он не знал, с чего начать. — У моего отца было такое же кольцо. — И он рассказал Марине о Каеселе, о том, как тот пропал на юге; рассказал, как видел солнце и как совы сожгли Древесный Приют. Рассказал об эхо-хранилище, о Великой Битве Птиц и Зверей, об изгнании, об Обещании Ноктюрны. И все, что Фрида рассказывала ему о кольце.

Когда он закончил, Марина долго молчала.

— Я пробовала снять его, — сказала она задумчиво, — после того, что сказали старейшины. Но оно сидит слишком плотно, будто всегда было частью меня. Только обломала когти, а оно так и осталось на месте. А знаешь что? Даже когда все было очень плохо, маленькая частичка меня радовалась. Думаю, я так и не смогла поверить, что кольцо такое ужасное. Иметь его — в этом было… что-то важное. Что-то хорошее. Я чувствовала это.

Шейд кивнул.

— Я слышала о Ноктюрне, — сказала Марина, — и даже о Великой Битве, но мне никогда не говорили об Обещании. Ты правда думаешь, что мы сможем вернуться к солнцу?

— Не знаю, но собираюсь это выяснить.

Марина посмотрела на него и усмехнулась:

— Ты — маленький смутьян. Полетел смотреть на солнце, до полусмерти напугал свою мать, из-за тебя ваше убежище сожгли совы. Держу пари, ты не очень популярен в своей колонии.

— Ты права, — ответил Шейд и тоже усмехнулся.

— Я хочу встретиться с Фридой и другими твоими сородичами, — вдруг попросила Марина. Теперь она улыбалась. — Я хочу лететь с тобой.

В город

— Это будет нелегко, — сказала Марина, когда следующей ночью они оставили берег позади. В ясном небе сиял месяц, дул легкий ветер. — Но даже если у тебя не очень крепкие крылья, может быть, все обойдется.

— У меня крепкие крылья! — с негодованием воскликнул Шейд.

— Ладно-ладно, но не такие длинные, как у меня, — парировала Марина, и он вынужден был согласиться.

— Мои только немножко короче, — сказал Шейд, — но зато шире, а значит, лучше приспособлены для полета. — Он вспомнил, что мама говорила об этом, когда он учился летать.

— Гм, — недоверчиво хмыкнула Марина.

— Я свободно могу парить. И я могу проскользнуть в самую узкую щель.

— Интересно. Но здесь, над морем, мой маленький друг, главное — скорость. И в этом отношении у меня преимущество.

Маленький друг? Да она еще хуже Чинука! А он-то радовался, что они будут путешествовать вместе.

— Зато я попал в бурю прошлой ночью, — пробормотал Шейд, — и ветер был круче некуда. Но я сумел справиться.

Около часа они охотились на острове, и Шейд угрюмо насыщался. Он думал только о том, что каждую секунду его мать и остальные отдаляются от него. Ему отчаянно хотелось сразу же отправиться в путь, но он знал, что нужно хорошо поесть, — над морем ему понадобятся силы.

Как только они поднялись выше, ветер усилился, и Шейд встревожился. Марина указывала путь и летела впереди, мерно взмахивая крыльями. Шейд поморщился, снова вспомнив Чинука.

— На какой высоте мы полетим? — спросил он.

— Летучая мышь боится высоты? Это что-то новенькое.

— Просто удивляюсь, зачем лететь так высоко.

— Чтобы найти подходящий воздушный поток, — объяснила Марина. — В одиночестве я часто развлекалась с ними. Иногда можно поймать те, которые огибают остров, некоторые направлены к берегу. Они помогут нам лететь быстрее.

— Отлично! — Его раздражало, что она знает больше, чем он.

— Накренив крылья, она покружила немного, принюхиваясь.

— По-моему, где-то здесь. Чуешь запах?

Шейд тоже принюхался, но не почувствовал ничего, кроме обычного запаха моря. Он сосредоточился на том, чтобы удержать высоту при сильном ветре. Оставалось надеяться, что Марина знает, что делает.

— Еще чуть-чуть… Вот!

Шейд теперь и сам почувствовал: ветер стих и их повлекло вперед. Каждый взмах крыльев был как два. Шейд посмотрел вниз и тут же пожалел об этом: океан с такой высоты выглядел как бескрайняя чернота. Было неуютно и страшно находиться так далеко от деревьев.

— Вон, впереди, материк. Видишь? — Марина вздёрнула подбородок, указывая вперед. Вдалеке виднелись темная линия берега и крошечные, но яркие вспышки света. Темнота, затем снова вспышка.

— Башня! — сказал Шейд возбужденно. — Там нас настигла буря.

— Это Человеческий маяк — ответила Марина. — Я помню его. Люди используют его для своих кораблей. Он показывает им, где можно пройти.

«Она все знает, — подумал Шейд. — Она крупнее, хоть и девочка, лучше летает, превосходит меня во всем. И еще у нее есть кольцо».

— Твоя колония уже отправилась на юг?

— Через пару ночей, я думаю.

— Думаешь?

— Я совершенно уверен.

— Если повезет, мы перехватим их на побережье. За две ночи вполне можем нагнать. Если только полетим по их маршруту. Ты ведь знаешь маршрут, правда?

Шейд почувствовал в желудке тяжесть, будто проглотил камень.

— Ну… — выдавил из себя он. — Моя мама спела мне карту.

— И ты забыл ее?