Читать книгу "Замок Сен-Мар - Александра Торн"

того. К тому же он хотел поехать к ней… к проливу, где она… ну вы поняли. Он там уже несколько месяцев не был».

– Ох, ну… ну, все равно большинство голосов за эту идею, верно? – вздохнул Энджел.

«С двойным перевесом, – добавил Джеймс. – Что может нам помешать, черт возьми? Кстати, там что-то мигает».

Энджел повернулся к стеклу, под которым находились образцы плоти Вальенте и Маргарет. Узоры на стекле перестали вращаться и теперь только серебристо мерцали.

«Ну и слава богу! – заявила девушка после секундного изучения. – Хотя бы он нам не родственник!»

Эксавель, протекторат Мейстрии, префектура Алиерона

Уже стемнело; в горах в ранние зимние вечера к четырем часам было хоть глаз выколи. Так что Уикхем еще больше проникся сочувствием к слугам барона, которых тот погнал на скалы, чтобы выяснить, почему на карету упал кусок камня размером со статую президента О’Бэнниона. Хотя вряд ли им удалось бы узнать что-то важное – кроме того, что склон как будто срезало ножом.

Диего присел около скола и задумчиво почесал задней лапой загривок. Прошло уже порядочно времени, но запах магии все еще резал ноздри. Оборотень без особого удовольствия обнюхал ровный гладкий скол, отфыркался и подцепил когтем несколько мелких камешков, припорошенных снегом. Скалы вокруг были из темной, почти черной базальтовой породы, а эти камешки – известняк, беловато-желтые, словно сыр.

Медведь аккуратно покатал их кончиком когтя, чтобы разложить по порядку – остатками коричневого узора вверх. Что это был за узор – герон или заклятие – теперь не понять. Но явно нечто рукотворное. И пахло от камешков магией.

Диего закатил улики в деревянную коробочку и когтем надавил на крышку до щелчка. Он заберет их позже, когда полностью осмотрит место преступления. Он решил, что изучать голые скалы, с которых срываются камни, безопаснее в зверином облике, чем в человеческом. К тому же мало ли – вдруг преступники все еще сидят тут в засаде?

Он стал подниматься выше срезанного участка скалы, следуя за остаточным, едва уловимым запашком магии. Здесь журчал ручей, который, достигнув долины, превращался в подземную реку, наполнявшую колодцы в деревне. Именно отсюда текучая вода принесла в колодец запах магии.

Запах же человека давно выветрился, но по следу магии Диего добрался до небольшой естественной площадки, где обнаружил следы крючьев. Кто-то вскарабкался на эту площадку с другой стороны хребта и поджидал барона в засаде, подкрепляя силы хлебом с сыром и ветчиной – на что указывал мятый кусок промасленной бумаги, небрежно скомканный и брошенный под груду камней. Диего еще немного порылся в этой груде, но ничего не нашел и разочарованно фыркнул.

С площадки открывался вид на серпантин дороги, вьющийся вдоль хребта. В темноте оборотень без труда смог бы разглядеть карету – а днем это удалось бы и человеку. Тем самым, покушение на барона осуществил маг, недостаточно опытный, чтобы колдовать издалека. Не говоря уже о том, что опытный чародей знает минимум сотню заклинаний, чтобы уморить врага на любом расстоянии.

«Слишком много знаний о магии стало расползаться по миру после Фаренцы», – с досадой подумал Уикхем и принялся спускаться. Тут и там появлялись люди, которые задавались вопросами о том, что же там произошло, – а найти ответы, как говаривал шеф, несложно при должном упорстве. Хотя, может, все проще: Вальенте послал сюда кого-то из молодых адептов Ордена. Но зачем? Захотел убить барона только для того, чтобы до него не добралась миледи? Так барон-то ей и не нужен.

Или Вальенте считает, что дело именно в Сен-Маре и в его сходстве с Редфернами?

«Вообще-то предположение логичное, – подумал Уикхем. – Сходство с одним из них очень уж велико, а Вальенте прекрасно знает, как выглядят они оба».

Он добрался до склона, от которого откололся камень, подобрал коробочку с уликами и потрусил к небольшой пещере, где оставил свою одежду. Там Диего перекинулся в человека, сунул в карман коробочку с камешками и стер знак «Silentium»[10], благодаря которому его крик при перевоплощении не услышали все окрестные жители.

Диего выглянул из пещеры, с досадой отметил, что пошел мелкий снег, и уже засобирался было вниз, как вдруг ветерок принес ясный, отчетливый человеческий запах. Человек был один, недалеко – и звали его Карлос Анастазия. В тишине оборотень слышал, как доктор философии, пыхтя и ругаясь (почему-то на эсмеранском), карабкается по скалам.

«Какого черта?!»

Уикхем поспешно укрылся в пещерке и надвинул на лоб шляпу, чтобы горящие глаза не выдали его в темноте. Но Анастазия едва ли обратил бы внимание на чьи-то светящиеся глаза: подъем на скалу давался ему нелегко, несмотря на то что профессор был довольно жилистым и крепким. То, что для Диего отличалось от дороги лишь углом подъема, для человека оказалось нешуточным испытанием.

Зимой. В снегопад. В темноте. Какого черта он вообще сюда полез?!

Наконец доктор философии добрался до гладкого среза, оставленного чьей-то магией, кое-как утвердился на ногах и достал из кармана многогранное зеркало. Диего мигом узнал этот предмет – но Анастазия не успел воспользоваться им по назначению. Налетел резкий порыв ветра и швырнул в лицо профессору горсть колючего снега. Анастазия машинально дернул головой, пытаясь увернуться, поскользнулся на склоне и сорвался вниз.

Уикхем, не задумываясь о том, что делает, пулей вылетел из пещеры и успел схватить доктора за руку. Хрупкое человеческое запястье слабо хрустнуло в хватке оборотня.

– Боже мой… – еле выдохнул Анастазия, болтаясь над изгибом дороги; глаза у него были широко распахнуты от ужаса. Диего вонзил шипастые носки ботинок в снег и вцепился лапой в камень. Когти заскрипели по базальту.

– Упритесь ногой в скалу, – приказал оборотень философу. – А то оба сорвемся!

Анастазия засучил ногами и после нескольких попыток уперся в склон. Диего потащил человека на себя. Доктор помогал ему по мере сил, отталкиваясь ногами от отвесной каменной стенки. Наконец он уцепился за край уступа, с которого сверзился. Уикхем вернул второй руке человечий вид, схватил профессора за шкирку и втащил на тесную площадку.

– Господи помилуй, – пролепетал тот и отполз как можно дальше от края. – Madre de Dios![11]

Некоторое время они сидели молча. Наконец Диего спросил:

– Что вы тут делаете?

– А вы?

– Гуляю, – процедил оборотень.

– Я тоже. Вышел на прогулку, дабы насладиться целебным горным воздухом.

– И волшебное зеркало-многогранник с собой прихватили на всякий случай?

– Что прихватил? – после долгой паузы уточнил Анастазия.

– Полихейлос. Так понятнее?

– Впервые слышу, – твердо и совершенно искренне ответил профессор. – Никогда не держал этой штуки в руках и… Вы что, верите в магию?

– Ну, вы-то ж верите, иначе не размахивали бы этой штукой, – ядовито подчеркнул Диего, – над куском скалы. Успели хоть что-то увидеть?

– Мне бы не хотелось быть грубым, но мне кажется, что вы бредите.

«Ну и наглый же тип», – подумал Уикхем. Может, укусить его? Хотя толку…

– Пойдемте. – Оборотень поднялся. – Я помогу вам спуститься и провожу до деревни.

С этим Анастазия спорить не стал. Вдвоем они кое-как сползли со скалы – хотя, конечно, большую часть пути Диего просто волок доктора философии на себе, поскольку человек в такой темноте уже точно ничего не видел. Анастазия только покряхтывал, но комментарии насчет ночной зоркости оборотня благоразумно держал при себе. Когда они достигли дороги, Уикхем взял профессора под локоть, направил в сторону от обрыва и повел вниз, к деревне.

– Кто такие социалисты?

– Кто? – изумленно переспросил Анастазия.

– Это какие-то люди, которых упомянул барон.