Читать книгу "Инстинкт жертвы - Ирэна Есьман"

исключать ни одной зацепки.

– Что думаешь о Леоне?

– Я думаю, что девочка действительно ушла из дома сама. Но Леон Растер почему-то скрывает причины ее ухода. Посуди сам. – Она заходила по кабинету, держа в руках карандаш, будто сигарету. – Записку от нее он отдал не сразу, в комнате девочки все вверх тормашками. Я думаю, что его дочь спешно собиралась, но Леон усердно не хочет этого признавать. Нужно узнать, что у них произошло. Может, был какой-то конфликт. И вот еще. – Она достала из стола толстую тетрадь с переливающейся обложкой. – На, посмотри.

– За что мне выпала такая честь от самой Риты Барт?

– А я отвечу. Лучше я буду работать с тобой, и ты мне будешь рассказывать обо всем сразу, нежели за твои косяки мне придется выстраивать новые рабочие отношения с кем-то другим. Все просто. Не нужно искать сложностей. И да, я ценю твой интерес.

– Ты сегодня откровенна, – он снова улыбнулся.

– Интерес к этому делу, Артур.

Он себя не узнавал. Привыкший проводить выходные в баре за бокалом холодного пива, настраиваясь на новую рабочую неделю, он стоял в самом нелюбимом здании, которое только можно было построить, разговаривал с самой раздражающей его женщиной и был доволен. Он. В свой выходной день. Почему?

Артур погрузился в мысли в поисках ответов. Чем же так хороша эта минута? Почему бы не променять ее на барный стул ресторана? Ответ очевиден – интересное расследование. Пропавший ребенок, которого не могут найти вторые сутки, какие-то зацепки и доказательства, которые он сам, именно сам, смог раздобыть. Но, может быть, дело в Рите?

Артур открыл тетрадь. Скорее, это была не тетрадь, а дневник Леры с ее записями и рисунками.

– Это дневник.

– Именно, кэп.

– Где ты нашла его?

– Ты никогда не вел дневник?

– А ты что, вела?

– Ах, ну да, это девчачьи забавы. Я прятала свой дневник между спинкой кровати и стеной. Этот, кстати, нашла почти там же. Он был под кроватью, в каркасе между деревянными досками. Хорошее место, если не поднимать матрас.

– Может быть, Леон его искал, поэтому все было перевернуто?

– Не знаю. Я не думаю, что он знал о его существовании. Посмотри в середине. Кажется, этот дневник нам проливает свет на некоторые события.

Из дневника Леры

Папы нет дома уже 34 часа и 40 минут. Я хорошо считаю. Наверное, он ищет янтарь. Сегодня он не брал меня с собой на берег, потому что холодно. Это он так сказал. Но мне кажется, что на улице тепло. Я сижу в беседке и пишу это в свой дневник. Приготовила папе бутерброды. Когда он придет – он их поест. Он любит бутерброды.

Артур пролистал в конец дневника. На листе обычной шариковой ручкой были нарисованы два человека. Догадаться, кто из них кем является, было не сложно – Лера подписала каждого.

Леон и Саша плыли на корабле. На их лицах были улыбки. Нарисованные человечки стояли очень близко друг к другу, прямо у носа корабля, почти как в «Титанике». На берегу стояла палатка, а стрелочкой подписано: «Я».

– Переверни. – Рита c интересом наблюдала за реакцией Артура.

На следующей странице рисунок был почти такой же, только на корабле оставался уже один человек. Он так же продолжал улыбаться. А в нарисованном море плавала Саша, откусанная пополам нарисованной акулой, которую Лера заботливо подписала, видимо, чтобы никто не перепутал с дельфином.

– Многоговоряще. – Артур рассмеялся. – Да уж. Эту Сашу она точно невзлюбила. Думаю, ответ очевиден. Малая поставила отцу ультиматум.

– Но и с Сашей Леон уже не вместе. Так. Давай все расставим по времени. А этих двоих пока оставим в покое. Я уверена, что скоро все встанет на свои места.

– Да, только девчонку-то искать надо.

– Если рыба судорожно бьется о сети, ей стоит отплыть немного назад, чтобы увидеть, где есть дыра. А она обязательно есть! – Она смотрела на Артура серьезным взглядом, будто говорила о рыбе не в переносном смысле. – Сделай одолжение. Отвези экспертам записку, образцы почерка Леры и постановление. Они в курсе, ждут. Думаю, что это будет бестолковая экспертиза, но попробовать стоит. И не забудь узнать про гараж. В выходные вряд ли что-то сможешь найти, но попробуй.

– Одолжение? Или задание?

– Если не нравится как одолжение, то задание.

– Одолжение – это значит, ты должна будешь что-то мне взамен, верно? – Он прищурился и чуть было не подмигнул Рите, вовремя остановив себя.

– Взамен я буду лучше подбирать слова, чтобы не возникало вопросов.

От ее холодного взгляда кольнуло где-то внутри. Если было бы можно отмотать несколько секунд назад, он бы просто ответил «Хорошо».

Глава 22

Понедельник. Саша с раннего утра уже была на работе и читала личные медицинские карты первых пациентов. С клиникой отца, в которой она до сих пор оставалась главной, можно было даже не сравнивать. Буйных там никогда не было.

Здесь же было два отделения. Первое – для душевнобольных, попавших сюда через добровольное согласие, и второе – для пациентов, которых лечат принудительно.

Саша работала в первом. Не потому, что ей неинтересны тяжелые случаи, как раз таки наоборот. Те, кто попадал во второе, довольствовались симптоматическим лечением сильнейшими препаратами, ограничивающими рецепторы, отвечающие за психоз. С такими было невозможно разговаривать, основное время нужно было наблюдать за их состоянием и назначать препараты в нужной для каждого из них дозировке. Во втором отделении царил туман спутанного рассудка, стелющийся по кафельному полу вдоль ножек неподъемных кроватей. Сюда не попадали просто так. И днем, и ночью облако больного тумана рисовало в головах пациентов картины, которые здоровому человеку не снятся даже во снах.

Больных здесь держали до определенного времени, пока не пройдет острая стадия, затем переводили, если это было возможно, в первое отделение. Тогда и наступало время для нее – главного врача-психотерапевта Александры Герц.

Одной из таких пациентов была Аида. Ее личное дело заинтересовало Сашу в первую очередь.

Оказывается, Аида в этом месте уже восемь лет, при этом ее медицинская карта гуляла из первого во второе отделение и обратно.

Несколько дней назад женщину снова перевели сюда из второго. Это выглядело странно.

«Выходит, человеку не могут помочь?» – думала Саша и уже отмечала в своем календаре день и время беседы с ней. «Надо разобраться».

Она открыла карту с самого начала. На первом листе вшит лист с так называемой биографической лестницей, где в четырех колонках, начиная