Читать книгу "Вещий Олег - Наталья Павлищева"

Удивился Сирко:

– А ну как сойдутся два внука про меж собой? Как бы нам посередине не оказаться.

– Нет, у Умилы, средней дочери Гостомысла, сыновья в боях взрощены, Вадиму с Герраудом не сладить. Тот викинг, морской разбойник значит.

Вспомнил Сирко, что Соколом кличут конунга, к которому посольством плывут, усмехнулся. Только чтоб они цыплятами при том соколе не оказались. Снова речь повел про то, чтобы на срок звать князя, а не навсегда. Пожал плечами Тирок, мол, там видно будет. И про другое речь завел, стал об этих самых викингах рассказывать. Слушает Сирко, дивится. По всему получается, что и не племя они вовсе, а как бы воинское братство, только разбоем живущее. Сильные люди, не боятся ни стужи, ни жары, ни работы тяжелой, ни боли, готовы служить своему ярлу, не щадя живота своего. Да только не усидеть им на земле спокойно, они на траве, как другие в лодчонке в бурю, зато в волнах стоят на ногах крепко. Люди моря, одним словом.

– Так что ж, у них и городов нет?

– Есть, конечно. Только не такие, как у нас, крепостей не строят, незачем.

– Да ведь и в Ладоге крепости нет.

Тирок соглашается:

– Ладоге защищаться не от кого было, пока незваные гости грабить не стали. А их города все сразу защищают, у них любой при мече ходит да при топорике боевом. С одной стороны топор, с другой – как и молоток, хоть забивай что нужно. Так и живут с оружием под головой, чтоб врасплох не застали. Мечи у них хороши. Я хоть и не люблю доспехов этих, а и то загляделся.

Сирко кивнул:

– Помню, видел. Тяжелые, но крепкие.

Глава 11

В этих водах не бывает мира, здесь царит право сильного, у слабого в любой момент могут отнять все, но у обидчика тоже отнимет сильнейший. Надо не просто держать ухо востро, нужно уметь или уйти, чтоб тебя не заметили, или защищать свое добро, да и жизнь. Тревожно было ладожанам, никто не смог бы им помочь, они хотя и везли товар, но в любой момент могли оказаться жертвой какого-нибудь разудалого ярла на своем драккаре. Беспокойно вглядывались в море на горизонте Сорок и его люди. Но беду пронесло мимо. До Хедебю добрались без приключений, когда Сирко уж не чаял ступить на твердую землю. На первых порах даже ноги не слушались, ставил их широко, словно под ним не твердь земная, а доски лодьи качаются. Смеялись остальные, он-то один не привычный к морским походам был. Тирок успокоил, что и так, мол, хорошо, болезнь его морская не прихватила, не то все кишки наружу бы вывернуло от волн.

Хедебю действительно походил на Ладогу, и домов таких же, как у них на Волхове, много. Только стояли они вдоль деревянной дороги, каждый со своим забором, воротами и дорожкой, а в Ладоге вразброс, там места вдоволь. И речка, как и Ладожка, посреди города течет. Дома, что по ее берегам стоят, имеют ступени к воде. Умно сделано. Увидал на крыше не конскую голову, как дома часто сажали, а оленьи рога. Чудно. Ходит Сирко, все примечает, только старается от своих недалече быть, хоть язык и понимает, даны в Ладоге тоже не редкость, а все можно сделать что-то не так. У каждого народа свои привычки, ненароком и обидеть кого недолго. В первый же день увидел он, как викинг с норманнского корабля спрыгнул на доски пристани, да вроде и поскользнулся, чуть обратно в море не упал. Помочь бы человеку, поддержать, а все стоят как вкопанные. Дернулся Сирко, да удержал его за плечо Тирок:

– Стой! Нельзя викингу помогать, если не просит, обиду нанесешь смертельную. Мало что самого убьют, так еще и на весь свой род беды навлечешь.

Чудно, помощь за обиду принимать, да только это их дело. Выдюжил норманн, смог прыгнуть вперед к своим, не упал в воду. После того и сказали Сирку, чтоб не отходил далече да не ввязывался ни во что.

Оказалось, что опоздали ладожане, уплыл совсем недавно конунг Геррауд Рюрик в Скирингссал, чтобы потом отправиться в Сигтуну на тинг, а когда будет, кто же его знает. Сначала хотели плыть туда же, свейских да датских драккаров много до Скирингссала плавает, можно бы с ними. Да не успели, прибыл один из драккаров Геррауда, его сводный брат Трувор, что привел драккар, сообщил, что скоро ярл будет и сам, незачем ходить далеко. Ладожане рады, море Варяжское не мед в зимнюю пору, холодно да ветрено. Их лодьи не очень для такого приспособлены, да и пиратов много. Норманнские да остальные драккары защищены, но и им опасно.

Остальные, может, и томились от ожидания и безделья, а Сирко только радовался. Он нашел дом мастера, что и по желтому камню работал, и бусы лил, и броши делал. Стал Сирко тому помогать и учиться заодно, любое дело, которое умеешь, только на пользу идет.

А пока учился, все расспрашивал да дивился. Много похож оказался Хедебю на Ладогу, здесь тоже почти не выращивали хлеб, жили больше торговлей да ремеслом. Очень интересовало Сирка оружие варягов, хоть и дал он зарок не ковать оружие, но не посмотреть не мог. Особенно много ковалось топоров, которыми морские разбойники владели мастерски.

Сирко до узорчатой ковки допустили, но закалку не показали – секрет, какого мастер не открывал никому. Тирок объяснил, что закаливают мечи иногда в крови жертв, и посоветовал Сирку не подвергать себя опасности.

А вот кольчуги они явно делать не умели, вместо того одевали какие-то куртки с костяными вставками, чтоб защитить тело. Вздохнул Сирко, не может он научить ковать кольчугу местного коваля, зарок даден, не то быстро бы выучил.

Море затянуло туманом, викинги боятся туманов больше бурь, он скрывает не только берега, но и тех, кто плывет в тумане. Хотя викинги всегда готовы к бою, у их драккаров на специальных крюках, в единожды и навсегда заведенном порядке висят доспехи и вооружение. Стоило возникнуть тревоге, как они стремительно вооружаются, ловко помогая друг другу. Это иногда было залогом победы и самой жизни. Кроме того, у викингов каждое действие, каждое движение во время боя доведено до совершенства. Если выстрелил первый ряд лучников, то никто не раздумывает, что делать дальше, выпустив стрелы, викинги падают на колени, накладывая стрелы в тетиву луков и открывая при этом цель для второго ряда. Так стрелы летят практически непрерывно, пока не истощится их запас. И гребцы на румах вооружаются по очереди, давая возможность товарищам передохнуть. Хорошо умеют воевать варяги, но и безжалостны они. Такими воспитали их море и сама жизнь, не отнимешь ты – отнимут у тебя, не убьешь ты – погибнешь сам. Поэтому задержка ярла могла означать все что угодно, вот и беспокоились ладожане.

Но Рюрик пришел. Его драккар голову имел драконью, желтоглазую, и нес гребцов-варягов десятка два, да столько отдыхало. Пристал к берегу без суеты, красиво. Ладожане тоже вышли посмотреть на конунга, которого решили пригласить к себе. Сирко удивился, видать, Соколом ярла из-за носа прозвали, точно хищный клюв какой над усами навис. Глаза круглые, темные, лицо все узкое, некрупное. На кого похож? Сирко и Гостомысла никогда не видал, и про внешность того не слышал. Попробовал по привычке спросить у Тирока, но тот отказался:

– Не ведаю. С Гостомыслом меды не пил, за столом не сидел. Тебе-то что, на кого бы ни похож, все одно – нам другого не видать. А этот наш по матери.