Читать книгу "Дева войны. Убить Батыя! - Наталья Павлищева"

Салуня вдруг сказала, что завтра пойдет за ягодой на болото.

– Я тоже.

– Хорошо.

Вот и все общение. Вятич что, хочет, чтобы я разучилась разговаривать вообще? Или ему теперь наплевать на меня?

Мы вышли не рано, чтобы не мочить зря ноги, на болоте и в летний сухой день-то влажно, а уж осенью тем более. Но болото было не такое, в каком я чуть не утонула, пытаясь спасти поросенка, здесь не чавкало под ногами, только пока входили, пришлось перескакивать с кочки на кочку, а потом пошла сушь, сплошь усыпанная красным. Клюква…

Эта ягода ленивая, лежит себе на листиках, грея один бок на солнышке, так и спеет с одной стороны. Зато когда созреет вся… Вообще-то, я любительница сладких ягод и фруктов, но клюкву обожаю, хотя она и кислая.

Салуня показала рукой на россыпи, мол, это все наше. Понятно, тут ее столько, что больше никуда ходить не нужно, кочка – туесок, кочка – второй… Я жительница сугубо городская, в деревенской жизни не смыслю ничегошеньки, репу от редьки, даже вытащенную из земли, вряд ли отличу, но ягоды собирать люблю и умею. Просто, когда руки снимают одну ягодку за другой, что с куста малины, что черники, что вот клюквы, голове хорошо и свободно думается.

Руки замелькали, туески стали быстро наполняться. Определить время мне было сложно, я не ориентируюсь по солнцу, а мобильника в кармане как на грех не было, пришлось оглядываться на Салуню. Та, видно, решила, что я боюсь потеряться, успокоила, мол, без тебя не уйду.

Тоже хороший вопрос, я довольно легко ориентируюсь в пространстве, и в какой стороне город, представляла. Но остаться одной на болоте в лесах на месте будущего Сарова в одиночестве… это уже был бы перебор. Именно поэтому я не рвалась ходить с женщинами за грибами. Они вокруг каждый кустик знают, а я? Или грибы собирай, или за ними смотри, чтобы не аукать потом до посинения. Здесь проще, на болотце местность легко проглядывалась, Салуню видно, долго искать глазами не приходилось.

Вот обе мои корзины и полны… Я подошла к Салуне:

– Я все.

Та вскинула глаза, ахнула:

– Быстрая! Подожди немного.

Но ждать пришлось не мне, а ей. На краю сухой части болотца, где мы собирали ягоды, вдруг появилась фигура старика с посохом. Он явно сделал мне знак, чтобы подошла.

– Салуня…

Женщина смотрела туда же, но страха в ее глазах я не заметила. Значит, знает, кто это.

– Он зовет меня?

– Тебя.

– Кто это?

– Не знаю.

Ну ни фига себе! Ее гостью зовет к краю болота какой-то мужик, а она спокойна, как мамонт! Ну и нервы у этих эрзянок…

– Настя, не бойся, подойди.

Голос негромкий, но слышно хорошо. Он знал мое имя…

Я переступала через кочки, усыпанные ягодами, и думала, что просто свихнулась – иду навстречу незнакомому человеку, который может просто заманить меня в болото и погубить. Но страшно почему-то все равно не было. Интересно, что бы сказал по этому поводу Вятич?

– Вятич сказал бы: «Иди».

Я была уже рядом со стариком, остановившись как вкопанная.

– Откуда вы знаете, о чем я думаю?

– Я не буду заманивать тебя в болото, не для того проделал такой долгий путь.

– Откуда?

– Присядем, устал…

Он со вздохом присел на поваленное дерево, жестом приглашая присоединиться. Вообще-то я тоже устала сидеть на корточках, но долго рассиживаться посреди болота с незнакомым человеком не собиралась.

– Так откуда?

Он вскинул на меня глаза, и я увидела, что он очень похож на Ворона, стало даже не по себе. Старик скупо улыбнулся, сделал успокаивающий жест:

– Я не Ворон. Что тебе он во всех мерещится?

Присела.

– Настя, тебе пора обратно. Вятич все тянет и тянет…

– Два вопроса. Почему пора? Я еще не убила Батыя. И почему тянет Вятич? Вообще зачем он меня сюда притащил?

– Почему тянет и зачем притащил, это ты у него спроси. А пора, потому что у Батыя появилась слишком сильная помощница. Если она встанет против тебя, может случиться беда.

– Что за помощница?

– Шаманка. Она сумела привлечь в помощь всех духов погибших монголов и еще много что. Пока ты сидишь спокойно, она тебе не страшна, но как только начнешь воевать против Батыя, столкнешься с ней.

Ну дела…

– И что делать? Сидеть, бояться?

– Ты можешь остаться жить здесь. Спокойно, тихо… Монголы сюда не скоро доберутся.

– Или?

– Или отправиться домой, в Москву.

Взыграла вся строптивость разом:

– Вы забыли третье «или»: одолеть шаманку!

Глаза старика стали темными.

– Ты уверена, что это тебе под силу?

– Мне нет, а с вашей помощью?

– Ты даже не представляешь, о чем просишь. Это не монгольских коней волчьим воем пугать… Здесь платой может стать душа.

Обнадежил называется.

– Меня часто называли бездушной.

Старик вдруг поднялся:

– Ты запомнила это болото? Найдешь сюда дорогу сама?

Прийти сюда одной? Зачем? Удовольствие не слишком… Я даже на всякий случай оглянулась, чтобы убедиться, что Салуня не ушла, бросив меня болтать со стариком.

– Найдешь, – решил он за меня. – Завтра в середине дня приведешь Вятича. Вон там, – жилистая рука показала на тот край болота, откуда пришел он сам, – мы подождем. Больше никому не говори. Вятичу скажешь, что Славен пришел.

– А Салуня?

– Она не будет помнить.

Так, эти штучки мы у Ворона уже видели.

– Это не штучки, иногда надо!

Ясно, и мысли читаем, как Ворон.

Дед в ответ рассмеялся на удивление молодым для седых волос и глубоких морщин смехом.

– Ты удивляешься самым простым вещам, а хочешь сразиться с сильной шаманкой. Иди, тебе пора.

Когда я подошла к Салуне, та зачем-то поинтересовалась:

– Нашла?

– Что?

– Ну, ты за туеском, который там оставила, ходила. Нашла?

Туесок спокойно лежал рядом с одной из моих корзин. Я кивнула:

– Чего его искать, лежал на видном месте.

Оглянулась на тот край поляны, старика, конечно, не было.

Салуня уже тоже добрала свои корзины, мы старательно их завязали, чтобы не рассыпать ягоды, и тронулись в обратный путь. Ни единого вопроса о том, с кем это я разговаривала на краю болотца, не было. Она и впрямь ничего не помнила.