Читать книгу "Не стой у мага на пути. Том 3 - Эрли Моури"

в моей прогулке было не вкусно поесть, а доска объявлений, под которую я уже приготовил объявление свое.

Оно звучало так: «Опытный маг, в совершенстве освоивший многие магические школы, готов решить многие ваши трудности. Оплата достойная. С мелкими вопросами прошу не беспокоить. Кого заинтересовало — ищите Райсмара Ирринда в таверне 'Вечерняя Звезда». Я не стал расписывать, за какую работу готов взяться: тогда бы объявление превратилось бы в длинный свиток и заняло всю доску. Но очень не хотелось, чтобы меня доставали всякими глупостями вроде проучить ненавистного соседа или найти потерянное колечко. Что касается моего указания на «достойную оплату»: за медяки Астерий работать не собирается, но это не отменяет того, что я часто оказываю услуги бесплатно, если вижу, что просящий в затруднительном положении. Близкий пример: нынешняя любовь моего ученика — эльфийка Талонэль. За снятие привязанности к вампиру берутся редко какие маги и взимают они за эту процедуру весьма немалые деньги. Я же совершенно бесплатно топтал ноги в поселение за южную стену и потом работал с ее тонким телом тоже бесплатно.

Прежде чем разместить объявлению под стекло, мне пришлось оплатить десять гинар распорядителю этого заведения и почти на такую же сумму отобедать в зале, напротив игровых столов. А затем я направился в порт. Цели повидаться с капитаном Волраном не имел. Я даже не помнил, где искать его «Келлет». Просто хотелось подышать морским воздухом, послушать крики чаек и поглазеть на корабли. Я не слишком люблю море, но быть столько дней в Вестейме и даже не заглянуть в порт — это, наверное, грех.

Послеобеденное время там пролетело как-то незаметно. Даже мысли о госпоже Арэнт, поступившей со мной так странно, стали меньше меня одолевать. Под мерный плеск волн у пристани, созерцание величественных кораблей, неторопливо уходивших на восток, мое сердце вернулось к относительному покою. Я зашел в кабак, что прямо у третьего причала и выпил там две рюмки брума. Не люблю этот огненный и зачастую неприятный на вкус напиток, но он был в почете у моряков, и я, что называется, приобщился. Даже на закуску взял копченую скумбрию, которую тоже не особо люблю.

Мое скромное застолье оборвал звон портового гонга, отбившего Час Флейты, напоминая, что пора возвращаться — под вечер ко мне должна заглянуть Флайма.

Когда я вошел в таверну, то оказалось, Огонек уже ждет меня. Она о чем-то увлеченно болтала с девушкой у стойки распорядителя. Увидев меня, тут же прервала разговор и поспешила ко мне.

— Райсмар, ты заставляешь даму ждать! — шутливо вспыхнула она, тряхнув рыжими волосами.

— Прости, дорогая, немного не рассчитал. Шел с порта, думал доберусь быстрее, — оправдался я.

— Да ты еще и пьяный! От тебя запах… Запах брума! Идем, я тебя как следует отчитаю и расскажу кое-что важное! — она схватила меня за руку, повернувшись к девушке, с которой только что болтала, подмигнула ей и потянула меня к лестнице.

Все это выглядело настолько забавно, что мигом подняло мне настроение.

— Надеюсь, ты ценишь мой труд и не оставил комнату опять в беспорядке? — осведомилась она, бодро поднимаясь на второй этаж.

— Оставил. Намеренно. Чтобы ты почаще заглядывала и наводила порядок, — рассмеялся я.

— Ах, какой ты хитрец! Выпил зачем? Все тоскуешь по своей Ольвии? — атаковала она меня новыми вопросами пока я открывал дверь.

— Нет, просто захотелось расслабиться в порту, глядя на корабли, — я наконец справился с замком и распахнул дверь. Хотя Флайма отчасти была права: мысли о госпоже Арэнт преследовали меня большую часть дня. И не только о графине, но и мысли об Ионе. Нет, я не мучился сожалениями по расставанию с ней, но думал о том, почему все так скверно вышло: две, вернее будет сказать, три женщины, включая вампиршу Флэйрин почти сразу отвернулись от меня. Если оглянуться на прошлые жизни, то я не могу припомнить столь неприятного провала в отношениях с дамами.

— Ну, да, конечно, промо совсем о ней не думал! — съязвила Флайма, перешагнув порог.

— Огонек, давай не будем сейчас об Ольвии? — толкнув дверь, я обнял гостью, которая меня со вчерашнего дня очень дразнила.

— Хорошо, не будем. Только я тебе позже кое-что про нее еще скажу, — рыженькая чертовка запрокинула голову, смело и игриво глядя мне в глаза. В этот момент мне показалось, что веснушки на ее лице стали ярче.

Я прижал ее к себе, чувствуя, как мое возбуждение в штанах выросло сильным, резким толчком. Флай это тоже ощутила животиком.

— Ты не слишком мала еще для такого общения? — мои пальцы нащупали завязки с левого бока ее платья.

— Мне уже восемнадцать лет! — с легким возмущением сообщила она. — И я…

— Ну, договаривай, — я расстегнул несколько пуговиц, потянул платье вниз, оголяя ее плечи.

— Я это делала три раза, — прошептала она. — Райс, только не смейся надо мной. И про Ольвию я тебе кое-что скажу потом. Не хочу сейчас тебя пугать.

* * *

Рукоять кинжала легла в ладонь Флэйрин. Вампирша сжала ее, глядя как огонь осветительной чаши мерцает на черном обсидиановом лезвии. Ритуальные кинжалы не были острыми, боль от нанесенных ими ран была от этого лишь сильнее. Флэйрин помнила, как мучился Харлан. Мучился, рычал и царапал пол, оставляя на камне борозды от своих крепких когтей. Тогда, после Боя Крови, Харлан все-таки умер. Да, вампиры могут жить долго, очень долго. Но смерть забирает их так же, как и людей. В ритуальных поединках такое случается нечасто, но все же случается.

Особо хорошо Флэйрин помнила, что причиной смерти Харлана стал не кто иной, как Лургир. Он нанес ему несколько лишних ударов, хотя было оговорено, что бой будет до трех серьезных ран. Только как в пылу боя определить, какая рана серьезная, а какая просто царапина? Обычно поденщики унимали свой пыл сразу, когда противник падал наземь, корчась от боли. Харлан был на редкость стоек и терпел. А еще он был все-таки другом для Флэйрин. Сейчас у вампирши появился шанс отомстить Лургиру за все прежнее, что не слишком забылось, хотя прошло много лет. Но шанс, что с Флэйрин случится то же самое, что произошло с Харланом тоже был. И по мнению почти всех в клане Ночных Птиц такой шанс был несопоставимо выше. Хотя, почему «почти все». Все думали именно так.

— Флэй!