Читать книгу "История запрещенных книг на Западе. Итальянское духовенство в одну из средневековых эпох - Алексей Петрович Лебедев"

вредного содержания, особенно мелких брошюр и газет; индекс-конгрегация завалена различного рода доносами на вредные книги и не имеет времени скоро разобраться среди громадности работы, так что иногда не успевает сделать соответствующее запрещение какой-либо особенно вредной книги; поэтому индекс-конгрегация просит епископов особенно доносить о всех книгах, которые требуют скорейшего запрещения. Известно, что католические епископы неохотно пользуются этим новым правом, и за это получают упреки со стороны ревностных ультрамонтанских писателей.

Внесение данной книги в индекс приводит иногда к тому, что запрещенную книгу предают огню, а авторы книг терпят разного рода неприятности. В одной французской духовной семинарии, около полустолетия был в употреблении учебник по догматике и нравственному богословию Луиса Бельи под заглавием «Theologia dogmatica et moralis as usum seminariorum». Однажды папа Пий IX из разговора с одним профессором вышеупомянутой семинарии узнал, что в этом учебнике проводятся взгляды на таинство брака, непозволительные с ультрамонтанской точки зрения. Вследствие этого Пий IX издал бревэ в 1851 г., которым книга была подвергнута запрещению, как заключающая лжеучение. Напрасно начальство французских семинарий просило у папы позволение хоть еще некоторое время пользоваться вышеуказанной книгой как учебником, ввиду трудности заменить ее чем-нибудь другим. Папа был неумолим. Издательница книги объявила в газетах, что она подчиняется папскому приговору и изымает из продажи сочинение Бельи. Воспитанники той семинарии, где книга была в большем ходу, со своей стороны, торжественно сожгли свой учебник, подвергшийся запрещению, избрав для этого второй день праздника Рождества Христова в 1852 г. Газета «Le Monde», описывая это событие, заявила, что в этом случае семинаристами была повторена сцена, рассказанная св. Лукой (Деян. 19:19), душой которой был апостол Павел. Так после пятидесятилетней службы учебник Бельи нашел себе смерть в пламени костра. Самих авторов запрещаемых книг сжигать или иным чувствительным способом наказывать, разумеется, перестали, но все-таки внесение известной книги в индекс нередко сопровождается неприятными последствиями для авторов. Если книга, принадлежавшая известному духовному лицу, попадала в индекс, то об этом долго помнили; а если это самое лицо, хотя бы оно и загладило свой проступок многими прекрасными сочинениями, являлось кандидатом для замещения епископской кафедры, то ему отказывали в этом под тем предлогом, что имя его замарано. А католические профессора вследствие запрещения некоторых их сочинений лишались своих кафедр. Так было в нынешнем столетии с профессором философии Фрошаммером и Губером, автором известной книги «Философия отцев Церкви», попавшей в индекс.

Разъясняя общие условия действия индекса, наконец, сделаем замечания о том, кому и при каких условиях дается разрешение читать запрещенные папами книги. Речь, конечно, идет о католиках. В журнале «Католик» в 1862 г. замечается, что епископы могут давать дозволение читать запрещенные книги только таким священникам, которые показывают особенную заботливость о спасении душ паствы; но миряне, желающие достигнуть того же права, должны обращаться за разрешением исключительно к папскому престолу. В другом католическом журнале сказано, что епископы, обладающие правом разрешать другим чтение запрещенных книг, дают это разрешение лицам духовным, но только таким, кто отличаются познаниями и благочестием, причем дозволяется читать лишь книги, запрещенные за религиозные идеи, а не книги скандального содержания. Запрещенные книги эти лица обязаны держать под замком. Изучающим юриспруденцию, медицину разрешается читать книги, относящиеся к их специальности, а изучающим восточные и новейшие языки — лексиконы и т. д. Если епископ дает разрешение читать запрещенные книги, то он обязан заявлять, что он дарует это право на основании папского полномочия.

Обращаемся к обзору различного рода книг, запрещенных в качестве вредных с папской точки зрения. Конечно, мы не имеем намерения обозревать все книги, подвергшиеся этой каре. Мы скажем только о таких книгах, которые были запрещены при исключительно любопытных обстоятельствах, или которые сами по себе характерны для католического миросозерцания с его различными видоизменениями. Нужно сказать, что больше всего внесено было в индекс католических сочинений. Оно и понятно. Вносить в индекс сочинения протестантских писателей — нет смысла, потому что авторы от этого не переменят своей деятельности. В индекс вносились книги самого разнообразного содержания, по всем отраслям наук. Но для нас, без сомнения, интереснее всего запрещение книг богословского характера. Об этом классе запрещенных книг мы и скажем с большей подробностью.

Конечно, трудно ожидать, чтобы сочинения такого знаменитого человека, как Фенелон, французского епископа времен Людовика XIV, попали в индекс, и, однако же, так было с одним из богословских сочинений этого знаменитого прелата. Явление это замечательно по тем обстоятельствам, при каких оно случилось, а потому мы думаем остановиться на нем с особенным вниманием. В 1695 г. другой знаменитый французский епископ Боссюэ издал одно сочинение, направленное против мистицизма, в особенности против мистических произведений известной мадам Гюйон. Но этим сочинением Боссюэ остался недоволен Фенелон, и он сам написал сочинение, касающееся злобы дня — мистицизма, под заглавием «Объяснение правил святых (мужей) о внутренней жизни». Возник спор между двумя знаменитыми прелатами о том, кто из них правильнее смотрит на дело мистицизма. Каждый из них послал свою книгу в Рим к папе на рассмотрение. Фенелон кроме того просил позволения у короля отправиться в Рим и там лично защищать свое дело, но в этом ему был отказано: король был недоволен сочинением Фенелона. В июле 1697 г. Людовик отправил к папе письмо, в котором он всячески порицал книгу Фенелона, он называет ее худой, вредной, осужденной уже епископами и многими теологами. Папа в сентябре назначил исследование сочинения Фенелона. Боссюэ и Фенелон назначили специальных защитников их интересов в Риме, со стороны Фенелона таким лицом был аббат Шантерак, а со стороны Боссюэ — его племянник, аббат того же имени, и аббат Фелиппо. Эти поверенные двух епископов оказались лицами очень ловкими, так что несмотря на глубокую тайну, в какой происходили заседания коллегий в Риме, имевших дело с книгой Фенелона, они оказались знающими много об этом деле и своевременно извещали о подробностях своих патронов. В то время, когда происходило рассмотрение дела в Риме, Боссюэ и Фенелон написали целый ряд сочинений в защиту своих воззрений, старались в них вскрыть интимную сторону дела, и все эти сочинения были посланы в Рим частью в латинском переводе. Разоблачения, в какие пустился в своих сочинениях Боссюэ, много повредили Фенелону в Риме. Племянник Боссюэ писал своему дяде, что дружественные отношения Фенелона к мадам Гюйон, о которых сообщил кое-какие сведения в своих полемических сочинениях Боссюэ-епископ, произвели в папской столице больше впечатления, чем двадцать теологических аргументов. Испытание сочинения Фенелона было поручено десяти квалификаторам. Они обрели 64 положения у Фенелона, достойные осуждения. Обсуждение этих положений квалификаторами