Читать книгу "Башня грифонов - Мария Хомутовская"

знаю, что он исследовал Башню грифонов.

– Башню грифонов? – Голос у Паши изменился, и я посмотрела на него.

Но он не сводил глаз с Ярослава.

– Да, он говорил, что в лаборатории под Башней спрятан философский камень, и собирался его найти.

Паша прищурился, но ничего не сказал. Тогда я вмешалась:

– Что у Максима стояло на столе? Тут пустое место.

Ярослав глянул на меня.

– Ноутбук был.

– А где он сейчас? Максим взял его с собой?

– Нет, – протянул парень. – Его девчонка забрала.

– Его девушка? – по-деловому уточнила я.

– Нет! Девчонка.

Я беспомощно посмотрела на напарника. Что всё это значит?

– Как она выглядела? Сколько лет? – взялся он за дело. – Когда приходила?

Ярослав, нахмурившись, потёр лоб, размазывая по нему неаппетитные разводы.

– Ммм… вчера… – бормотал он, а потом выдал уверенно: – Нет, сегодня!

– И? – подтолкнул его Паша, потому что тот смотрел на нас с видом победителя, словно помог нам раскрыть преступление.

– И вот.

Паша закатил глаза.

– Как её звали? Знакомая или нет?

– Я пытался выйти в астрал и кое-что принял… В общем, я подробностей не помню. Вроде она сказала, что сестра Макса. Вошла, оглядела его стол, взяла ноут и ушла.

Мы с Пашей переглянулись, а горе-оккультист добавил:

– Вспомнил! У неё волосы розовые были!

На этом мы распрощались с «вампиром» и вышли в коридор. Пробираясь мимо ящиков и велосипедов вслед за Пашей, я спросила:

– Как ты думаешь, это была Катя Гольц? Сестра Максима?

Он выглядел задумчивым и хмурым.

– Возможно. Или кто-то притворившийся ею.

Я оглянулась на затёртую дверь с цифрой тринадцать.

– Интересно, что он скажет, когда не превратится в вампира? – усмехнулась я.

– На этот раз ему есть на кого свалить неудачу, – отозвался Паша.

Вдруг у меня зазвонил телефон. Пронзительная современная мелодия звучала чужеродно в помещении, будто застывшем в прошлом. Я поспешно отключила звук.

Паша обернулся.

– Я подожду тебя снаружи.

Наблюдая за его удаляющейся спиной, я взяла трубку:

– Привет, мам!

– Привет! – Голос был недовольный. – Ну расскажи, что с тобой в метро случилось и почему за тебя какой-то мужик на телефон отвечает?

Меня даже в жар бросило. Ведь Паша разговаривал с ней в прошлый раз! Чтобы минимизировать количество вопросов, я видела только один верный ответ:

– Это мой парень. Буквально вчера познакомились.

– Завела, значит, парня и про мать совсем забыла? – укоризненно сказала мама.

Я вздохнула:

– Ты мне сама твердила, что пора замуж.

Я ощутила, как она оживилась при этих словах.

– Как зовут? Кем работает?

– Зовут Паша, – но раскрывать Пашину профессию мне почему-то не хотелось.

Я оглянулась на дверь в квартиру.

– Мам, мне некогда сейчас, у нас свидание. Давай я в выходные приеду и всё расскажу!

– Приедешь, ты серьёзно? – обрадовалась она.

Обычно я всеми правдами и неправдами избегала визитов.

– Да, честное слово! – подтвердила я. – Но вот сейчас очень неудобно говорить.

– Ах, Полечка, – с пониманием вздохнула она, как бы имея в виду «ну что с тобой делать?». – Ладно. Завтра позвони! И предохраняйся там, пока до загса не добрались!

Я пробурчала что-то невнятное и положила трубку. Вот как это типично! Сначала весь мозг вынесет, что парня нет, а когда он есть, так сразу «про мать забыла».

И нет, я не испытывала стыда за то, что наврала ей. У меня появилась отличная отмазка, а потом я всегда могу сказать, что у нас не сложилось.

Я двинулась к деревянной двери в конце коридора.

Конечно же, мама была такой не всегда. В детстве она не проявляла этой бешеной гиперопеки. Я гуляла с семи лет одна где вздумается, сама разогревала себе обед, пока она работала, и свысока смотрела на одноклассниц, которым родители что-нибудь запрещали. Я хорошо помню момент, когда всё изменилось.

Мне было одиннадцать. У детей, обладающих даром, со второго класса в школьном расписании стоят уроки магии два раза в неделю. Я как раз сидела на таком уроке и жутко завидовала Ленке, которая стояла у доски. Она возвела вокруг себя невидимый щит, а остальные одноклассники кидали в неё бумажки, стараясь его пробить, но даже у мальчишек ничего не выходило. Виолетта Степановна наконец сказала:

– Пять, Ильюшина! Садись. И прибери здесь.

Ленка убрала щит и лёгким движением руки заставила разбросанные бумажки подняться в воздух и рвануть к мусорному ведру в углу класса.

В тот момент, когда она уселась на своё место, в дверь постучали. В кабинет вошёл директор и подозвал нашу учительницу. Едва за ними закрылась дверь, как начался обычный бедлам: по классу летали ручки, тетради и записочки, мальчишки задирали девчонок, а девчонки – мальчишек. А я всё ещё чувствовала во рту горечь зависти. Ну почему я не умею использовать внешнюю магию?

Когда дверь снова открылась, как гром среди ясного неба прозвучал голос директора:

– Полина Метельская!

Недоумевая, я вышла в коридор. Директор и Виолетта Степановна уставились на меня как-то странно. А потом объяснили, что мою маму сбила машина и сейчас она в больнице в тяжёлом состоянии. Пока она там, я поживу у соседки, тёти Даши, она сейчас придёт за мной…

Вечером, лёжа отвернувшись к стене на раскладушке в душной квартирке тёти Даши (которая вовсе и не тётя, а скорее бабушка), я тихо плакала. Я боялась, что мама может умереть и мне до конца школы придётся спать на этой раскладушке. Потом мне пришло в голову, что меня вообще отдадут в детский дом, и я заплакала громче. Но тётя Даша давно похрапывала на своей высокой кровати и ничего не слышала.

Я уже кое-что умела: могла заглядывать в будущее, хотя видения бывали путаными и непонятными. Но в тот момент мне никак не удавалось сосредоточиться, чтобы что-то увидеть. Я изо всех сил думала о маме, но вместо хоть каких-то мутных образов видела лишь тьму. И эта темнота меня до дрожи пугала, я боялась, что от потрясения утрачу свои способности. Виолетта Степановна рассказывала нам, что такое бывает. Может, я и не самая крутая магичка и не умею заставлять предметы двигаться, но стать обычным человеком было бы смерти подобно.

Мне оставалось лишь надеяться, что скоро маму выпишут и всё станет как раньше. Тогда я поняла, почему порой людям так важно знать будущее. Я пообещала себе, что больше не буду завидовать Ленке, а стану развивать свою силу. Не могу сказать, что действительно перестала завидовать, но всё-таки с того дня занималась на уроках магии гораздо усерднее.

Всю ночь моё воспалённое воображение рисовало во сне картины, связанные с мамой: то она на